– А чего такой бледный? Боишься?
– Не боюсь. Живот немного болит. Поел несвежее...
– Надо свежее есть, – назидательно сказал Эльхан, а Геворкян подтверждающие кивнул.
– Как с деньгами будет?
– Все очень хорошо будет. Из рук не выпущу.
– Смотри... Мы на тебя рассчитываем. Кто с таким делом справится, если не ты...
– Спасибо, – слабо улыбнулся Керим. – Большое всем спасибо.
– Иди. Готовься, отдыхай. Завтра тяжелый день.
Утерев пот с лица, толстяк вышел из номера.
– А что нам твоя информационная служба скажет? – повернулся Эльхан к Геворкяну.
Тот кивнул Петросову.
– Какие новости, Гарегин?
– На днях у местных большая разборка была. Побили многих. Скорей всего рынок в другие руки перейдет. Надо быстро уходить отсюда.
– Завтра и уйдем, – Эльхан доброжелательно улыбнулся. – Что-нибудь еще есть? Нет? Тогда... Он вопросительно посмотрел на Петросова.
– Свободен, Гарегин. Отдыхай.
Оставшись вдвоем, авторитеты задумчиво молчали.
– На всякий случай надо не в Москву возвращаться, а дома пересидеть,
– как бы размышляя вслух, сказал Ашот.
– На Баку самолет в тринадцать, на Ереван – в пятнадцать. Гуссейн билеты достанет, – Эльхан понял его с полуслова.
Геворкян провел рукой по лицу. Скрипнула иссиня-черная щетина.
– А чего Керим такой? Чувствует?
– Наверно. Пусть им твои люди займутся, так лучше. Мы с тобой понимаем: дело главней национальности. А они, – Абдуллаев провел ладонью в метре от пола, – те, кто пониже, по-другому считают. Мол, пока общий бизнес, я тебя терплю, как он кончится – я тебя зарежу. Вот и пусть режут. А мои могут о Гарегине позаботиться.
– По нему я решать не могу, – Геворкян, словно защищаясь, поднял руку с растопыренными сильными пальцами. – Петросов не мой подчиненный. Он на штаб нашей армии работает. Мне помогает, но что с того?
Абдуллаев тяжело вздохнул.
– Так не годится. «Зачищать» всех надо.
– И нас?
Эльхан усмехнулся.
– Нас нет. Слишком высокий уровень. А всех, кто ниже, – обязательно.
– Я должен посоветоваться.
– Давай, но не слишком долго.
Абдуллаев хлопнул ладонью по столу.
– Хватит о делах! Пора обедать. Где там Гуссейн?
Гуссейн дважды обошел павильон. Ему не понравились играющие в карты парни. Во-первых, он их не знал, во-вторых, в этом месте никогда не «катали».
Придется подойти поговорить... Но тут Гуссейн перехватил совершенно трезвый взгляд лежащего пьяного. В следующую секунду глаза его закатились, раздался утробный храп. Но у Мехти-заде появилась твердая уверенность, что человек притворяется.
Он подошел вплотную, тронул распластанное тело ногой.
– А ну вставай!
«Пьяный» замычал.
– Ты кто такой? Давай, поднимайся!
Гуссейн рванул лежащего за рубаху, ткань с треском лопнула. В открывшуюся прореху он увидел прикрепленную к телу коробочку и круглый микрофон.
«Милиция, – мелькнула тревожная мысль. – И он, и те, с картами. Облава! Что делать?»
Додумать Гуссейн не успел. Что-то щелкнуло, и он повалился рядом с тем кого только что пытался поднять.
«Пьяный» тяжело поднялся и, пошатываясь, направился к выходу с рынка, продолжая бормотать в радиомикрофон:
– Гуссейн увидел передатчик. Применен вариант ноль. Двигаюсь к фургону.
Вокруг тела Гуссейна собрались завсегдатаи цветочной торговли...
– Что с ним? Переверни...
– Сердце не бьется... И пульса нет. Мертвый!
– В «скорую» звоните!
Наблюдатели группы «Ад» переглянулись.
– «Стрелка»?
– Похоже на то. Давай уходить!
Командир отряда «Тантал» собрал руководящий состав – своих заместителей и командиров групп.
– Организаторы террористического акта базируются в здании цветочного павильона на рынке. Они получили информацию о времени вылета президентского самолета и провели совещание. Учитывая особую опасность всех четверых, предлагаю провести упреждающую акцию. Начало – в пять ноль-ноль. Какие есть мнения?
– Мы же не знаем исполнителей, – сказал командир третьей группы.
– «Выпотрошим» Абдуллаева и его дружков, вот и узнаем, – ответил «Седой». – Еще вопросы?
Больше вопросов не было.
Примерно в то же самое время проходило оперативное совещание в группе «Ад».
– Наблюдение за фирмой «Тантал» показало, что это «крыша» для вооруженного и оснащенного специальной техникой отряда террористов. Они подобрались к группе «Зет», убрали майора Малинкина и его девушку, сегодня ими получена информация о времени вылета президентского самолета, – докладывал командир «Ада». – На рынке у них то ли филиал, то ли еще одна конспиративная база. В силу малочисленности персонала она не представляет первоочередной угрозы. Поэтому все внимание должно быть сосредоточено на самом «Тантале»! Считаю необходимым провести упреждающую боевую акцию. Лучшее время – раннее утро, четыре ноль-Ноль. Вопросы?
– Меня смущают два обстоятельства, – сказал Фиников. – Люди, забравшие Малинкина у гостиницы, знали, кто такой полковник Гревцов из Министерства обороны. Сегодня на рынке наблюдатель «Тантала» применил секретное оружие чрезвычайно ограниченного распространения – «стрелку». Уж не относится ли «Тантал» к секретным государственным структурам? А с другой стороны, любовницу Малинкина скорее всего убрал Петросов – известный националистический террорист. Правда, он может работать и на ФСК...
– Гм... – командир осмотрел своих заместителей и руководителей боевых пятерок. – Что вы думаете по этому поводу?
– Определенный резон есть, – сказал первый зам.
– А может, и нет, – возразил другой. – Информация утекает сейчас из любых кабинетов. И любое оружие попадает к преступникам. К тому же неизвестно, что это была действительно «стрелка». Раз террорист с ними – значит, и они террористы.
– Гм... – еще раз кашлянул командир. – Я проведу необходимые согласования. Если не откроются новые обстоятельства, в четыре ноль-ноль мы атакуем «Тантал»!
Телефон правительственной связи на столе директора Федеральной службы контрразведки ожил в девятнадцать тридцать, оторвавшись от бумаг с грифом «государственной важности», директор привычным жестом поднял трубку.
– Слушаю!
– Добрый вечер, коллега! Поздно работаем!
