– А как мы их узнаем?
– Очень просто. Они такие же, как мы, только рожи незнакомые. И еще: они будут собирать бабки. Ясно?
– Ясно.
Пять машин подъехали к «Супермаркету» одновременно. Двадцать человек в спортивных костюмах двинулись к двум входам в рынок. Это было похоже на облаву. Собственно, это и была облава.
Стоявшие у входов служащие рынка, которые в штатном расписании именовались громким словом «контролер», а на самом деле являлись обычными продавцами входных билетов, без звука пропустили настоящих контролеров.
Пять четверок растворились в человеческом море: здесь толклись несколько тысяч человек.
Рэмбо и Доска шли впереди, Рында и Кент отставали на два шага. Спортивные костюмы первых двух бригадиров имели яркую расцветку и косые полоски на колене. Молодые были одеты в фирменные, но скромные одноцветные «адидасы». Опытный глаз мгновенно определял их разное положение на иерархической лестнице.
Четверка двигалась вдоль длинных рядов торгующих, внимательно глядя по сторонам. Рында ничего подозрительного не замечал и не мог представить, как в такой толчее можно обнаружить чужаков.
Но Рэмбо время от времени задавал продавцам вопросы, а те, чуть помешка, испуганно отвечали. После этого курс поиска изменялся.
– Вот двое, – сказал наконец старший четверки.
Рында увидел, как высокий парень в спортивном костюме, пошептав что-то пожилой женщине, торгующей турецким ширпотребом, получил от нее несколько купюр. За ним в таком же наряде стоял крепыш с шеей и ушами борца и меланхолично жевал резинку.
– Берем, – скомандовал Рэмбо. – Ваш – длинный.
Метнувшись вперед, Рында схватил высокого за руку, взял на излом. Тот пытался ударить другой, но ее перехватил Кент.
– Тихо, сука, иначе нож получишь! – жарко выдохнул Рында в ухо чужака.
Тот сразу обмяк.
– Пошли!
Рэмбо и Доска на удивление быстро справились с «борцом».
Со стороны вряд ли кто-то мог разобраться в происходящем. Просто в плотной толпе вдруг возникла свалка, как в курятнике, когда гибкий и сильный хорек бросается на выбранную жертву. Все быстро закончилось, и четверо в спортивных костюмах выволокли ошарашенных и испуганных чужаков в таком же наряде, протащили к выходу и забросили в одну из ожидающих машин.
Мгновенно рядом оказался Баркас. Недобро щурясь, он ошмонал чужаков, вытащил смятые пачки денег, нож и свинчатку.
– Свяжите – и куда положено.
– Да вы что! – оскалился «борец»; первый испуг у него уже прошел и вернулась привычная нахрапистость и наглость. – Надо разбираться по понятиям! Что вы хватаете, будто менты? Смотрите, нас здесь много!
Бац! Кулак Баркаса врезался ему в нос, кровь обильно залила спортивный костюм.
– Какие понятия, сука! Я у тебя в Донецке рэкетирую или ты у меня в Тиходонске? Чья земля? К кому ты подошел? Кому долю заплатил? По понятиям тебя надо на нож ставить!
Он еще раз замахнулся, но сдержал руку.
– Ну, где твои дружбаны? Думаешь, я их боюсь? В рот я их делал!
Баркас засмеялся глумливым смехом.
– А вот и они! Полюбуйся!
Четверка Черепа волокла еще двух донецких. Лицо одного напоминало сырой бифштекс.
– Пику Дятлу засунул, пидор! – пояснил Череп. – Сразу, без разговоров, только подошли – раз! По самую рукоятку!
– А где пика? – спросил Баркас.
– Не вынимали. Дятел там лежит, «скорую» вызвали. Кровь наружу почти не течет...
– Жалко, нет пики. Я бы ему ее прямо здесь в сраку вогнал. Ну ничего, сочтемся... Еще есть?
– Несколько убежали. Вроде за подмогой.
– Ладно, подождем их подмогу. Где Кент?
– Здесь я, – отозвался крепыш. Они с Рындой накрепко связали своим подопечным руки тонким нейлоновым шпагатом.
– Остаешься. Рында отвезет их – и назад.
– Куда везти?
– Рыба знает.
Рында сел рядом с водителем и полуобернулся к чужакам, держа в проеме между спинками сидений нож, чтобы они его видели.
– Не дергаться, падлы.
Рыба подъехал к Центральному рынку, через неприметные, всегда закрытые железные ворота въехал на территорию и, медленно протираясь сквозь толпу, подрулил к мясному павильону.
– Сюда давай, – грузчик в заляпанном кровью черном халате показал на узкий проезд к холодильным камерам.
Там, в отсутствии посторонних взглядов, донецких вывели из машины.
– Теперь немного остыньте, – грузчик с усилием распахнул громоздкую дверь морозильной камеры. Внутри висели одеревеневшие то ли свиные, то ли коровьи туши.
– Да вы что, ребята, – запричитал длинный. – Мы же там сдохнем!
– Сдохнете – закопаем, – философски ответил «черный халат» и, пинками загнав обоих в холодильник, закрыл дверь.
Рыба развернул машину и осторожно двинулся через толпу в обратный путь. Навстречу проехал автомобиль Весла, в котором везли еще двоих.
Они успели к «Супермаркету» вовремя, как раз к началу разборки. Донецких приехало человек двенадцать. Их главарь чуть в стороне беседовал с Баркасом. Рядом с каждым стояли по три человека. Кент держался чуть в стороне и постоянно перемещался, будто выдерживал определенную, только ему известную позицию.
– Мы ничего не нарушили, – втолковывал здоровенный, как штангист-тяжеловес, главарь Баркасу. – Всех пересажали, точка освободилась, мы ее заняли.
– Ну ты даешь, братуха, – засмеялся Баркас, и Рында понял, что он не боится тяжеловеса и, если понадобится, сшибет его головой с ног, как когда-то Амбала.
– Прям шел по улице и нашел ничейный кусок золота. У нас здесь свои расклады. Итальянец сидит, теперь это точка Шамана. Вот такие дела, братуха!
– А кто это так решил? – нагло спросил «штангист». – Я знаю, что точка ничейная. А ленгородцы соглашались нам ее сдать.
– Да нет, братуха, – Баркас перестал улыбаться. – В Тиходонске не ленгородцы решают и не ты!
– А кто? Скажи, кто? – напирал главарь.
– Это тебе твои люди скажут. Если их отпустят, конечно. Они ведь нашего парня замочили...
– С этим еще разбираться надо – кто виноват. А моих – отпускай! По-хорошему отпускай!
«Штангист» расстегнул куртку, чтобы показать то, что находилось у него за поясом.
Баркас опять улыбнулся.
– Вон ты какой страшный, братуха! Ну, глянь сюда!
Он, в свою очередь, расстегнул куртку.
– А теперь посчитай – сколько вас, сколько нас! И посмотри на того парнишку, – Баркас ткнул пальцем в сторону настороженно передвигающегося с места на место Кента. – Знаешь, что у него в руке? «Узи»! В две минуты вас перекосит!
Баркас оскалился.
– И не забывайте, падлы, на чьей вы земле! Убирайтесь к себе к ебаной матери и наводите свои
