Самолет из Праги прибыл точно по расписанию. Пройдя по «зеленому коридору» таможню, Виталий Карпенко неторопливо прошелся по залу прилета, посмотрел курс в пункте обмена валюты, спросил что-то в железнодорожной кассе и неспешно направился к выходу. Ничего подозрительного он не заметил, как, впрочем, и ожидал. Проверялся он скорей по привычке, чем по необходимости. Хотя привычка была выработана необходимостью, а необходимость часто совпадала с привычкой.
Выйдя из кубообразного здания «Шереметьево-2» на свежий воздух, он незаметно осмотрелся, сканируя опытным цепким взглядом кишащую людьми площадку: прилетающие, встречающие, таксисты, личные водители, охранники, носильщики, милиционеры… Убедившись, что все в порядке, по крайней мере на первый взгляд, Карпенко бодрым энергичным шагом двинулся по пандусу вправо, миновал полосатый шлагбаум и направился к стоянке машин, водители которых не хотели платить за ожидание в непосредственной близости от аэропорта.
Отставной генерал-майор госбезопасности Виталий Карпенко когда-то выполнял специальные задания правительства Советского Союза, наиболее известным из которых стал штурм дворца Амина в Кабуле. Последние годы своей карьеры он возглавлял группу антитеррора «Зета». Когда опереточный путч ГКЧП провалился и в высших эшелонах власти производились политические разборки, он был назначен виновным неизвестно за что и отправлен на пенсию.
Длинный приталенный плащ как всегда был расстегнут, открывая серо-стальной костюм с голубой рубашкой и красным, в голубую полоску, галстуком. В руке он держал кожаную, с тиснением, дорожную сумку на желтой «молнии». Ничто в его облике не выдавало боевого генерал-майора госбезопасности, хотя и отставного. Скорей он был похож на бизнесмена или успешного топ-менеджера. И действительно, в настоящее время Карпенко возглавлял общество с ограниченной ответственностью «Богатырь». Впрочем, отставных контрразведчиков не бывает, так же как и генералов, если, конечно, это настоящие контрразведчики и настоящие генералы. А Карпенко был настоящим по всем статьям, и это отчетливо ощущалось окружающими, как безошибочно ощущается порода чистокровных скакунов или бойцовых собак.
Ему стукнуло пятьдесят — многих в таком возрасте называют пожилыми людьми, а то и стариками, но к Карпенко такие определения явно не подходили. Тяжелый взгляд излучал не только властную уверенность привыкшего командовать человека, но и чисто физическую мощь, достигаемую многолетним накачиванием силы и неоднократным успешным ее применением. Перебитый нос и пересеченная белой полоской зажившего шрама левая бровь показывали, что их обладателю приходилось бывать в серьезных переделках. Спортивная, начинающая грузнеть фигура, резкие черты властного лица, вскинутый квадратный подбородок, стремительные движения, в которых угадывалась недюжинная сила тренированного тела, — все это делало свое дело: навязчивые водилы не подходили с предложениями довезти до города за триста баксов, выбирающие жертву мошенники и грабители поспешно отводили глаза в сторону.
Проблем с тем, чтобы найти на стоянке свободный автомобиль с шашечками на крыше не возникло. Карпенко не стал укладывать свою дорожную сумку в багажник такси, а бросил ее на заднее сиденье, сам расположившись рядом с водителем. Неприметная «девятка» резво рванула с места и мимо стоящих напротив друг друга гостиницы «Шереметьево» и отеля «Новотель», олицетворяющих черты социалистического и непонятно какого постперестроечного строя, понеслась к Москве.
— Как дела, Виталий Сергеевич? — спросил водитель — молодой парень приблатненного вида, в короткой кожаной куртке и джинсах. Нагловатая внешность и развязные манеры надежно маскировали сущность отставного майора военной контрразведки Королева. — Договорились?
— Конечно, Сашок! — удовлетворенно ответил Виталий Сергеевич Карпенко. — Люди нас помнят, знают, уважают… Когда мы показываем документы и объясняем, что они неправы, с нами обычно соглашаются… Да там и сумма для них плевая — полтора миллиона! Они уже перевели на счет Платонова.
— Ну и славно! — кивнул Сашок, ловко обходя серую «Вольво». В «девятке» стоял форсированный мотор и пуленепробиваемые стекла. — Возьмите в «бардачке» свой ствол.
Карпенко достал двенадцатизарядный «браунинг хай пауэр» в открытой кобуре и, расстегнув ремень, повесил пистолет на пояс. Он сразу почувствовал себя увереннее, как голый человек, которому наконец удалось одеться. Сказывалась многолетняя привычка, кроме того, при его нынешней деятельности оружие никак не являлось лишним.
«Богатырь» являлся филиалом фирмы «Сталь», объединяющей ветеранов специальных сил и выполняющей специфические задачи, которые в самом общем виде формулировались как «обеспечение безопасности физических и юридических лиц». В период криминализированного бизнеса и распространенного «кидалова» это означало возвращение долгов, «развод» спорящих хозяйственных субъектов, поиск скрывшихся должников, охрану фирм, офисов и крупных бизнесменов. На общепринятом сленге в современной России такие услуги называют «черным арбитражем», «третейским судом», «крышеванием» и десятком других подобных терминов.
— Как все прошло? — поинтересовался Сашок.
— Да как обычно…
В «Богатырь» обратился директор московской фирмы «Орбита» Платонов: его компаньон внезапно исчез, а с ним исчезло полтора миллиона долларов. Через друзей в ФСБ Карпенко установил, что компаньон скрылся в Чехии, которую в последнее время полюбили новые русские. Посольская резидентура в Праге помогла установить его точное местопребывание: очаровательный курортный городок Карловы Вары. Беглец купил гостиницу, построил загородный ресторан, развернул солидный туристский бизнес, купил особняк над Теплой и жил припеваючи.
Виталий под видом владельца туристского бюро приехал к нему с офицером безопасности российского посольства и пригласил на обед. Компаньон думал, что речь пойдет о деловых переговорах, и приглашение принял.
Пока ели шпикачки с кислой капустой под светлую «Крушовицу», Карпенко и офицер вели дружескую беседу, упоминая имена своих друзей и знакомых и демонстрируя тем самым широкие связи в официальных, деловых и криминальных кругах как Чехии, так и России. Беглец пока еще ничего не понимал, думая, что кандидат в партнеры набивает себе цену. Под свиное колено с кнедликами и водку Карпенко признался, кем он является на самом деле, беглец насторожился и потерял аппетит. А когда пили кофе с «Бехеровкой», Виталий изложил истинную цель своего визита, показал ксерокопии документов и без нажима сказал, что похищенные деньги счастья не приносят, скорей наоборот, чему есть много примеров. При этом он буравил бывшего компаньона Платонова тяжелым давящим взглядом. Беглец поперхнулся ароматной настойкой и после непродолжительного раздумья решил не испытывать судьбу. Решающим аргументом тут послужили не угрызения проснувшейся совести и не опасения правосудия, а биоволны, исходящие от Карпенко. Но это роли не играло: главное — положительный результат.
— Как обычно, — повторил Карпенко. — Пообедали, поговорили с человеком, он все понял…
— Понятно, — хмыкнул Сашок.
Модифицированная «девятка» неслась к центру Москвы. Карпенко откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.
После отставки он недолго оставался без дела. Люди со столь специфическим и богатым опытом, особым складом мышления и соответствующими связями очень редко остаются простыми пенсионерами. Карпенко получил много предложений «консультировать» частные службы безопасности или полукоммерческие-полумафиозные фирмы. Но Виталий до мозга костей был государственным человеком и привык заботиться о безопасности государства, а не о защите денег и задниц малограмотных скоробогачей, трем четвертям которых, по его глубокому убеждению, предстояло окончить свои дни за решеткой. Поэтому официально Карпенко так и оставался пенсионером, в действительности долгое время являясь одним из руководителей нелегальной, тщательно законспирированной организации «Белый орёл», объединяющей бывших и действующих сотрудников специальных служб и силовых структур, недовольных хаосом и беспределом в стране и бездействием закона.
«Белый орел» ставил целью изменение режима и наведение порядка, при котором отпетые бандиты подлежат уничтожению так же, как и ответственные должностные лица, откровенно продающие Родину ради возможности строить дворцы с золотыми унитазами и покупать дома в Париже. Более мелкая уголовная сволочь должна, как и положено в цивилизованном обществе, сидеть в тюрьме, а
