блестящих глаз.
– Присоединитесь, Степан Васильевич?
Григорьев отрицательно качнул головой и демонстративно полез в свою папку. «Даже шестьдесят на сорок, – подумал он. – На редкость неприятный тип!»
– Начальство отказалось, – ернически пропел Буренко. – А нам что оставалось? Не хочешь разрыдаться – сумей поразвлекаться!
И обычным голосом сказал:
– Сами забьем.
Потом подмигнул первому номеру и прошептал что-то в ухо.
– Нет, – отрезал тот. – Только после работы. Порядок надо соблюдать!
– Что вы, собственно, называете работой? – занозисто спросил Буренко.
– И что – порядком? Как именуется эта чудесная работа? И как звучит ваша должность?
– Опять?! Ей-Богу, не буду играть, если так, – вспылил первый. Буренко немного подумал.
– Ладно, давайте не вдаваться… А по сто капель совсем бы не помешало!
Он сглотнул, и второй подбородок колыхнулся в такт с кадыком.
– Не распускайтесь, товарищ Буренко! – желчно произнес прокурор. – Иногда мне кажется, что вы просто бравируете своим цинизмом!
Врач откинулся на спинку стула и изготовился к обстоятельному ответу, но передумал и махнул рукой.
– Ладно, в конце концов, любую патологию можно считать нормой и порядком, все зависит от точки отсчета. Тогда противоестественное дело – обычная работа. Но сейчас я не хочу споров. За дело! Где там наш Петюнчик?
– Машину загоняет, сейчас явится, – проворчал первый, набирая в согнутую ладонь черные прямоугольники. – Да вот и он! Чего это ты такой вскукоженный?
Грубое лицо Шитова выражало озабоченность, и стул для себя он выдвинул слишком резко.
– Кажется, здесь кто-то был…
– Где «здесь»? Кто был? – насторожился исполнитель.
– Черт его знает! – Шитов извлек мятую пачку дешевых сигарет, размашисто чиркнул спичкой. – Я двери в гараж всегда проволокой закручиваю, так вот ее нету. И замок…
Он прикурил, мазнул взглядом по враз отвердевшему лицу первого и безразличной мясистой физиономии врача, покосился на углубившегося в бумаги прокурора.
– …И замок легко открылся. Обычно туго проворачивался, а сегодня – сразу!
– Кому он нужен, твой гараж, – раздраженно бросил Буренко. – Мы здесь черт-те сколько не были, ты просто путаешь. Бери «камни»!
Младший сержант выполнил предложение врача, но без обычного азарта.
– Кто заходит? – вяло спросил он.
– Я и зайду! – Буренко торжественно показал дубль «один-один» и с размаху хлопнул по столу. Шитов приставил «один-два».
– Легко открылся, значит… – неожиданно сказал первый номер, и оказалось, что он положил свои кости на скатерть, как бы потеряв интерес к игре. – А давай-ка мы его посмотрим, замок-то. Принеси сюда, Петро, поглядим при свете…
Шестой мигом сбегал за замком.
Не обращая внимания на недовольное брюзжание Буренко, первый попросил у Григорьева лист чистой бумаги и, держа над ним замок, стал греть спичкой донышко вокруг отверстия для ключа. Младший сержант и врач напряженно следили за его манипуляциями. В комнате наступила тишина.
Кап – крохотная желтая капелька сорвалась на белую поверхность листа. Первый быстро наклонился, нюхнул.
– Ты-то сам его не смазывал? – озабоченно спросил он. – Ладно, дай ключ…
Немного повозившись, первый осторожно опустил замок на стол.
– Похоже, действительно открывали. Непрофессионал – подобрать как надо не смог – раздолбал личинку, и все дела! А как подвал-то?
– Его только из пушки откроешь… Хорошо – в гараже ничего нет, – медленно цедил слова явно озабоченный Шитов.
– А в подвале что такого особенного? Подвал и подвал! Чего вы всполошились? – по-прежнему раздраженно перебил врач, вытирая заношенным платком потеющую шею. – Если даже залез какой-нибудь ханыга – что с того? Что он тут увидит?
– Опаздывают наши! – взглянув на часы, сказал первый. И преувеличенно бодро добавил:
– Козла-то забить надо, ребятушки! Мой заход!
Через несколько минут напряжение разрядилось. Резко хлопали кости домино, раздавались обычные для такого времяпрепровождения междометия, слова и короткие фразы. Все шло как обычно, если не считать некоторых мелочей. Например, первый номер играл без обычного блеска.
