Сколько времени прошло, а он хватился…» – билась в голове неприятная мысль.
– Как прошло захоронение объекта? – строго спросил Викентьев. – Давай в подробностях: как, где…
Дотошно расспросив порознь обоих сержантов, Викентьев отпустил их и, откинувшись на спинку стула, в сердцах сказал:
– Просто дурдом какой-то!
Теми же самыми словами выразили свои чувства и сержанты. Как бы подтверждая справедливость высказывания, из-за угла вылетели Сергеев и Попов, которые, не поздоровавшись и вообще не обратив на них внимания, пробежали к своим кабинетам.
Операция, проводимая в Предгорной АССР союзным уголовным розыском, позволяла полностью закрыть розыскные дела «Кочевники» и «Дурман». С «Трассой» обстояло иначе: прослеживался и мог быть доказан только сбыт похищенных автомобилей. Главные фигуры – убивавшие людей и захватывающие машины оборотни в милицейской форме – не попали в сеть оперативных мероприятий. Завершение операции введением «Удара» отсекало «трассовиков», заставляло их «лечь на дно» и заметать следы. Была, конечно, вероятность «расколоть» задержанных, того же Петруню, например, но все понимали, что вероятность эта носит чисто теоретический характер. Но откладывать задержания тоже было рискованно. И тут телефонный перехват.
– …ты сколько думаешь му-му водить? Я уже пообещал и аванс взял…
– Не получилось: одно сорвалось, другое…
– Кому это интересно… Короче, когда?
– Что ты давишь? Мне не веришь, с Николаем говори… Сказали – сделаем! Завтра попробуем, послезавтра… Что-то да подвернется…
– Что-то не нужно… нужен черный солидняк, экстра-класс. Понял меня? И не тянуть…
– Понял. Завтра сделаем'.
Запись содержала разговор полностью, но в копии нецензурщину заменили точками, и объем сразу уменьшился наполовину. В общем, обычная беседа – матерятся сейчас почти все, от мала до велика, независимо от пола, должности, образования. Чтобы понять ценность перехвата, надо было знать ход реализации РД «Трасса» и то, что грубый напористый голос принадлежит самому Петруне, а второй – деланно-солидный, но выдающий страх перед собеседником – ранее неизвестному лицу, звонящему по междугородному автомату из Тиходонска.
Для того чтобы установить нового фигуранта, у бригады МВД в Предгорске имелось в запасе не больше пяти минут. На расстоянии семисот километров эффективно использовать это время можно было только в кино. Необычайная важность РД «Трасса» и ряд благоприятных случайностей позволили сделать невозможное.
Уже через тридцать секунд после соединения оператор сообщил о звонке Беймуразу Абдурахмановичу. Тот мгновенно потащил за собой руководителя союзной бригады к кабинету министра, на ходу излагая суть дела. По аппарату ВЧ-связи оторопевшего министра, который возмущенно пожирал глазами тянущегося по стойке «смирно» начальника отдела особо тяжких, москвич передал информацию тиходонскому генералу, а тот сразу связался с дежурной частью. Шла пятая минута разговора, когда машина УВД подъехала к пункту междугородной связи. Автомат на Предгорск работал плохо: глотал монеты и постоянно разъединялся, другого автомата на это направление не было. Молодой, но грамотный опер вошел в зал, неприметно подошел к кабинке как раз тогда, когда вновь объявившийся фигурант «Трассы» закончил разговор и, зло ударив по рычагу, повесил трубку.
Опер ухитрился не наделать ошибок и незаметно довести «трассовика» до самого дома. Когда дверь за наблюдаемым закрылась, опер сел на бордюр и долго не мог встать, безуспешно пытаясь унять дрожь во всем теле.
Потом он позвонил, и на место выехала уже специальная группа, которая обложила входы и выходы, установила личность фигуранта и перетряхнула его связи. Иван Гребешков, двадцать семь лет, судим в несовершеннолетнем возрасте за грабеж, судимость погашена. Работает грузчиком мебельного магазина, по месту жительства и работы компрматериалов не имеет. Поддерживает отношения с тремя знакомыми с детских лет и двумя сотрудниками своего магазина – бригадиром грузчиков и продавцом. Иногда совместно употребляют спиртное, с друзьями детства ездит рыбачить. С коллегами отношения больше деловые: кому достать мебельный дефицит, куда привезти, сколько получить… Знакомых Гребешкова по имени Николай выявить не удалось.
Информация, собранная о «трассовике» за неполных восемь часов, была, естественно, довольно скудной. К вечеру стало известно, что один из друзей детства – авторихтовщик высокой квалификации. Чуть позже пришло сообщение, что Гребешков иногда ездит на красном автомобиле, принадлежащем не то родственнику, не то знакомому.
– Дома мы у него вряд ли что-то найдем, – рассуждал вслух Ледняк, как всегда морщась, то ли по привычке, то ли желудок его мучил постоянно. – Даже если вытряхнем из него этот «жигулькоррида», привяжем его по краске, и что? Скажет, давал кому-то покататься или угнали, а потом вернули… Что еще? К фотороботу он не подходит. Остается телефонный разговор, хорошо теперь – это доказательство. Только что доказывает?
Совещание проходило поздним вечером в просторном кабинете начальника УУР. Сам Скляров – плотный, среднего роста сорокапятилетний полковник – почти все время молчал и чертил на листке изогнутые под острым углом линии, наконец он поднял голову.
– Нет, надо брать на такой крючок, чтобы уже не соскользнули. Этот Николай нужен, оружие нужно, форма… да хорошо бы с поличным – в момент нападения.
– А еще лучше, когда уже застрелят водителя и начнут труп прятать, – вдруг ляпнул Сергеев, и все присутствующие, человек восемь, обернулись к нему. – Чтобы обратного хода не было.
Раньше майор не позволял себе дерзить начальству, поэтому его фраза была расценена как не слишком продуманное предложение.
– Мы обязаны. – Скляров выделил это слово. – Мы обязаны пресечь преступление, а не наблюдать за ним со стороны!
– Тогда есть только один способ – подставная машина с засадой, – спокойно продолжил Сергеев. – Я могу и поехать.
