ему бы в голову не пришло затрагивать муравейник грозной Системы. Но безнаказанность развращает и создает впечатление, что большие деньги, подкрепленные силой и наглостью, позволяют смять кого угодно. В последние годы чаще всего так и получается. Но не всегда.
Ровно в тринадцать ноль-ноль Тахиров и Юмашев пожали друг другу руки у полированных дверей конференц-зала областной администрации и вошли в огромное, отделанное по самым современным меркам помещение, гарантирующее спокойствие и конфиденциальность переговоров. Кондратьев и телохранитель Юмашева остались снаружи. Время пошло.
Глава третья
ЗАГЛЯНУТЬ В ПОДСОЗНАНИЕ
Несмотря на постоянные призывы говорить правду, люди очень часто лгут. Врут строгим отцам, ревнивым женам, требовательным детям, капризным любовницам, Придирчивым начальникам, налоговым инспекторам, избирателям, партии и правительству, а в последнее время только партии или только правительству, но все равно врут. Ложь обычно направлена в обе стороны, поэтому врут и избалованные любовницы пылким кавалерам, и начальники подчиненным, и налоговые инспектора облагаемым гражданам, и многочисленные партии своим членам и остальному люду, и правительство народу, причем народ к этому настолько привык, чтоособенно и не удивляется.
Ложь может быть малозначительной и бескорыстной, этаким милым чудачеством, не сулящим никому вреда, может быть широкомасштабной и гибельной для тысяч поверивших ей людей, может быть профессиональной, включающей, в зависимости от обстоятельств, оба вышеназванных вида. Среди профессионалов лжи можно выделить политиков и дипломатов, сыщиков и преступников, разведчиков и контрразведчиков. Профессиональная ложь никогда не называется таковой, для нее выдуман ряд эвфемизмов: предвыборная программа, обращение к населению, заявление посольства, оперативная игра, легенда, дурка, фонарь, лапша, дезинформация, акция прикрытия, затемнение, подстава информации и множество других, которые призваны сделать обозначаемое ими явление менее гадким и более чистым.
Достигают ли эвфемизмы своей цели, сказать трудно, все зависит от того, кто дает им оценку и какие чувства он испытывает к инициаторам не соответствующих действительности реалий. Например, автор из всех видов профессиональной лжи с пониманием относится к уловкам в работе милиции и спецслужб, хотя знает немало людей, которые особенно ненавидят именно эту сферу человеческой деятельности, но с симпатией воспринимают демагогию откормленных и ничем не рискующих боровов. Встречаются и чистоплюи с постными физиономиями, которые заявляют, будто не приемлют ложь в любом виде и под любым названием, что, однако, само по себе является ложью.
Но при неисчерпаемом многообразии и распространенности лжи люди всегда искали методы ее разоблачения и за много веков наработали определенный опыт. В древнем Китае подозреваемому во время допроса давали жевать рис. Если он оставался сухим, значит, у допрашиваемого пересохло в горле, что признавалось следствием признаком волнения, а следовательно, выдавало виновность.
Канадские эскимосы ставили в темном углу перевернутый горшок, под которым сидел вещий ворон Подозреваемым предлагалось зайти по одному и приложить руки к горшку, который был вымазан сажей. Но преступник о саже не знал, он знал лишь то, что ворон безошибочно распознает его и выдаст карканьем, а потому прибегал к хитрости и не прикасался к сосуду. Но, когда зажигали свет, его с головой выдавали чистые ладони.
В некоторых африканских племенах в дознании участвовала крохотная, смертельно ядовитая змейка, якобы чувствующая ложь, – ее сажали напротив лица допрашиваемого и ожидали результата: укусит – не укусит.
В средние века практиковали ордалии: испытание огнем, водой. Смерть допрашиваемого была убедительным доказательством его невиновности.
К счастью, в настоящее время изобретен и успешно используется полиграф – в первоначальном значении слова многоканальный осциллограф для одновременной записи различных функций организма. Психолог службы безопасности банка использовал американскую машину «МАХ-500».
Лапина посадили в высокое, позволяющее расслабиться кресло.
– Вам удобно? – Слепцов доброжелательно улыбнулся и перетянул грудь Сергея лентой на застежках- залипах. Впереди лента заканчивалась разрезанным поперек стальным цилиндром, половинки соединялись пружиной, создававшей необходимое натяжение. Детектор Ларсена позволяет контролировать частоту и интенсивность дыхания.
– Процедура абсолютно безболезненна и не причиняет ни малейшего вреда, – продолжил Слепцов, выполняя не просто долг вежливости: ему было необходимо установить с опрашиваемым психологический контакт.
– Раз и два, – черные защелки вцепились в безымянный и указательный пальцы левой руки. Детектор Дарроу измеряет кровенаполнение и частоту пульса. – Не беспокоит? Очень хорошо.
– И вот последнее, – черная защелка обхватила средний палец правой руки. Датчик Бакстера отслеживает кожно-гальваническую реакцию человека, а проще говоря – потоотделение.
– Просто отлично, – порадовался Слепцов и подмигнул, как будто это Лапин сделал что-то заслуживающее поощрения.
Проводки от датчиков тянулись к черному блоку размером с энциклопедический словарь, тот, в свою очередь, соединялся с компьютером. Перед монитором стояло кресло, куда менее удобное, чем то, в котором сидел Лапин, и улыбающийся Слепцов с радостной улыбкой плюхнулся на жесткое сиденье.
– Сейчас вы запишете любую цифру от ноля до десяти и покажете ее мне.
Вот картонка и ручка, прямо у вас под рукой. Давайте. Любую.
Отставив палец с присоской, Лапин вывел кривоватую пятерку и повернул картонку в сторону Слепцова.
– Замечательно. А теперь я буду называть цифры подряд, но вы не признавайтесь, какую написали. Хорошо?
Лапин кивнул. Ерунда какая-то. Он знает, что я загадал, какой смысл отказываться?
– Начали. Итак, вы загадали ноль?
– Нет.
– Единицу?
– Нет.
На мониторе жили своей жизнью три линии – белая, голубая и зеленая, они то поднимались вверх, то опускались вниз, то перекрещивались, то сливались в одну.
– Двойку?
– Нет.
– Тройку?
– Нет.
«Контрольный тест, – понял вдруг Лапин, когда они дошли до десятки. – Какие реакции соответствуют заведомой лжи...»
– Продолжаем. Теперь я буду задавать вопросы, а вы коротко отвечать: да, нет, не знаю. Вам ясно?
– Ясно.
– Ваше настоящее имя Лапин Сергей Иванович?
– Да.
– Вы родились тридцатого мая?
– Нет.
– Первого июня?
– Да.
– В шестьдесят четвертом году?
– Да.
– Ваши родители живы?
– Не знаю.
– Вы их помните?
