она вполне может обойти сторожевик, а через полторы мили шельф резко уходит вниз… В сеть же ее не поймаешь…
— Полградуса влево, — напряженно процедил капитан, вглядываясь в непроницаемую тьму. Сторожевик уверенно шел наперерез «барракуде».
На мостик поднялся вестовой с бланком радиограммы под полой брезентового плаща.
«Бдительному» отбой, перехват отменяется. Следовать своим курсом', — прочел Снуров и выругался.
— В бирюльки они там играются или боеготовность проверяют? А нам тут дергаться!
Сторожевик лег на прежний курс.
Богатый милицейский опыт Лисогрузова научил его верному способу подчинять людей. Схлестнувшись с незнакомым кодланом, надо определить вожака и расквасить ему харю, остальные немедленно приходят к повиновению. Он знал, что на крейсере придется брать экипаж под контроль, и приготовился действовать аналогичным образом. Капитан третьего ранга являлся подходящей для наглядного примера фигурой. Квадратный человек с ушами борца, не скрывая угрозы, сделал еще один шаг.
— Стоять на месте, майор! — скомандовал Чижик.
Лисогрузов недовольно повернул хмурое лицо, но остановился. Капитан-лейтенант был единственным, кто знал штурманское дело и мог привести корабль к месту назначения. Поэтому с ним приходилось считаться.
Контрразведчик повернулся и исчез в длинном палубном коридоре.
В этот миг что-то изменилось. В многочисленные шумы работающих механизмов вплелся мощный и ровный гул реактора. Энергосистема корабля наполнилась новой силой, казалось, даже лампочки стали гореть чуть ярче.
На экране эхолота донная линия резко пошла вниз.
— Глубина триста метров, — доложил гидроакустик.
— Погружение!
Зашипел стравливаемый из балластных цистерн воздух. Его место занимала вода, придавая кораблю отрицательную плавучесть. Словно тяжело груженный лифт, «барракуда» начала долгий спуск в пучину.
Как всегда, ровно в семь тридцать утра Мотин заехал за шефом, сторожко глядя по сторонам, вывел его из подъезда и посадил в машину. Кроме всего прочего, он выполнял при нем функции телохранителя.
— Какого черта ты поспешил с перегоном? — брюзгливо спросил контр-адмирал. — Собирались на той неделе, решение правительства еще не подписано, я ничего не знаю… Кто кем командует?
Беседа преследовала чисто воспитательные цели, но тяжелое молчание порученца насторожило Косилкина.
— Что молчишь?
— Какой перегон? — казалось, голос Мотина звучит из-под резины дыхательного аппарата.
Косилкин похолодел.
— Ты… Твою мать! Где лодка? Лодка где?!
Порученец пропустил оскорбление мимо ушей, что случалось с ним крайне редко.
— На базе… Наши люди еще не выезжали. Ее же разоружить надо…
Лицо контр-адмирала исказилось.
— На какой, в жопе, базе! Вчера вечером она вышла в открытое море! Вместе с ракетами!
Косилкин сорвал трубку радиотелефона. На свою беду, ответил не успевший смениться Боровиков.
— Вы перехватили «К-755»? — не здороваясь, спросил адмирал.
— Как… Как… — грузный службист понял все по характеру вопроса и почти лишился дара речи. — Вы же сказали, что это плановый перегон…
— Кто должен вникать в детали — ответственный дежурный или начальник управления?! — рявкнул Косилкин. — Оказывается, к плановому не приступали! А вы ввели меня в заблуждение и дали угнать боевой корабль у себя из-под носа!
— Я… Мне… — в трубке раздался хрип и какое-то бульканье.
— Сориентировать ближайший «охотник» на преследование! Дежурство не сдавать — оставайтесь на вторые сутки! Спецсообщений пока не посылать — ждать меня!
— Есть! Я все понял, товарищ контр-адмирал! Будет выполнено!
Пот градом катился по багровому лицу Боровикова. Если бы в этот миг ему измерили давление, то врачи наверняка настояли бы на госпитализации во избежание инсульта. Но сам каперанг ни в какой бы госпиталь не пошел — он готов был сидеть за пультом хоть несколько суток подряд, лишь бы ликвидировать допущенную ошибку. Либо свести к минимуму ее последствия.
Ближайшей к квадрату, в котором пропал «К-755», оказалась многоцелевая АЛЛ — охотник «тигр». Командовал им капитан второго ранга Шелковский — лучший друг капитан-лейтенанта Чижика.
У Лечи Эранбаева имелось несколько телохранителей, но он почти никогда не прибегал к их услугам. Во-первых, телохранитель — постоянный спутник и непременный свидетель. А он не любил свидетелей. Во-вторых, репутация защищает куда надежней, чем несколько вооруженных верзил, которые умирают точно так же, как и все другие люди. Долгую жизнь может гарантировать только одно: то, что никому не придет в голову подослать к тебе киллера. Потому что покушение не останется безнаказанным.
Но если кто-то один раз попробовал и это сошло с рук, то он вполне может повторить попытку. Поэтому теперь Лечи сопровождали два автомобиля с шестью мрачного вида земляками. Но ни он сам, ни его охрана не обнаружили квалифицированного наблюдения, ведущегося последние несколько дней. Может быть, потому, что наблюдатели не сопровождали его на маршрутах — преследующий контроль засекается легче всего. Эранбаева фиксировали стационарные посты: вход и выход из дома, посещение излюбленного ресторана «Кавказская кухня», казино «Медведь», офиса в гостинице «Космос»… Люди, которые осуществляли фиксацию, выглядели настолько серо и неприметно, что не привлекали к себе внимания. Они не знали, на кого работают, имели по несколько объектов и сами толком не смогли бы объяснить, за кем следят. Это был очень дорогостоящий и высокопрофессиональный метод, который не по зубам частным сыщикам, бандитам и прочим кустарям любого ранга. В его основе лежит точная информация о маршрутах, привычках и местах пребывания разрабатываемого. Обычно такую информацию за большие деньги или под серьезным давлением поставляет кто-то из ближайшего окружения.
Эранбаев не очень часто садился за руль своего «БМВ-850», но к «Космосу» всегда приезжал на машине и оставлял ее на одном и том же месте, прямо под знаком «Стоянка запрещена». Звероподобные мужики со сросшимися на переносице бровями ни на миг не сводили с автомобиля глаз. Подложить что- либо в салон или прицепить под днище не смог бы самый ловкий иллюзионист. Да и вряд ли ему бы захотелось даже просто подойти к сверкающей спортивной игрушке. Но, в отличие от государственной Службы генерала Коржова, чеченский эскорт, как и все остальные доморощенные охранники, физически не мог постоянно контролировать все, с чем соприкасается ОП. Поэтому асфальт в месте стоянки оставался бесхозным и два несовершеннолетних сорванца из тех, что стаями бродят вокруг бывшей ВДНХ, обуреваемые мечтами о быстрых и больших деньгах, всего за несколько сотен нашпиговали его гвоздями.
Лечи приехал около четырех, высадил высокую блондинку в длинной норковой шубе и привычно повел ко входу в гостиницу. Старший охранник — крупноносый широкоплечий Аслан проводил девушку долгим взглядом и, рассмотрев под колышущимся манто плавные движения бедер, жадно сглотнул слюну. Когда стеклянная дверь закрылась, он повернул голову и увидел куда менее приятную картину: «БМВ-850» осел на оба передних колеса, накренилась и одна из машин сопровождения.
— Вах, здесь гвозди! — выматерился приземистый, с сорокадневной траурной щетиной Хамид. — Это ишаки из охраны гостиницы сделали, чтобы машины под знак не ставили! Надо с ними разобраться…
