Пионерчиков командовал праздничным парадом.
А Солнышкин всё стоял и смотрел, когда же появится эта линия, экватор, а вместе с ней — необитаемый остров. Но экватор не появлялся.
Солнышкин решил вздремнуть. Он спустился в каюту, но только закрыл глаза, как к нему с лаем ворвался запыхавшийся пёс и, вцепившись в трусы, потянул Солнышкина по коридору. Прыгая по горячей палубе, Солнышкин вылетел на бак. У борта спокойно прохаживался Робинзон и посматривал в подзорную трубу.
— Что-нибудь есть? — спросил Солнышкин.
Робинзон поднёс к глазам трубу и невозмутимо произнёс:
— Волны.
Но Робинзон смотрел на корму, а пёс тянул Солнышкина к самому носу.
Солнышкин приложил к бровям ладонь и, понизив голос, быстро сказал:
— Трубу! Мирон Иваныч, трубу! Робинзон озадаченно протянул трубу. Заглянув в синее стёклышко, Солнышкин произнёс:
— Есть!
— Что? — поспешил к нему Робинзон.
— Смотрите, смотрите вперёд! — сказал Солнышкин.
Наклонившись к трубе, Робинзон взмахнул рукой и, подняв кверху указательный палец, тоже закричал:
— Есть! Есть!!
— Остров! — сказал появившийся рядом Федькин.
— И необитаемый! — крикнул Солнышкин.
Над горизонтом, среди широких синих волн, возникал и тихо покачивал листвой крохотный островок.
МИЛЕЙ БОЛЬШЕ, МИЛЕЙ МЕНЬШЕ
Моряков схватил бинокль, бросился к иллюминатору и увидел, как вдали действительно как бы всплывает остров. На вершине его, как укропчик, росла пальма, потом она стала как вершок молодой морковки… Моряков схватился за лоцию. Страницы так и зашелестели под его крепкими пальцами. И нигде, ни на одной из них не был обозначен этот маленький, поднимающийся на глазах кусочек суши! Сердце капитана забилось совсем как в юности. Прямо по курсу вырастал коралловый островок.
— Лево руля! Команде к борту! Всем надеть брюки! — Моряков посмотрел, в брюках ли он сам, и кинулся в каюту одеваться! Не мог же он открывать новую землю без штанов! Следом за ним по каютам разбежалась вся команда.
В рулевой остались штурман Безветриков и штурман Ветерков, который взял в руки штурвал.
— Так, — прикинул на глазок Ветерков, — кажется, до острова с полмили?
— Ну что вы! — удивился, вскинув голову, Безветриков. — Полная миля! Тютелька в тютельку!
— Ну подумаешь — милей больше, милей меньше, — сказал Ветерков и добавил: — А всё-таки не больше, чем полмили.
— Тогда давайте проверим по карте! — сказал Безветриков, который не мог терпеть малейшей неточности.
— Пожалуйста, — согласился Ветерков, и Тютелька в тютельку бросился за картой и циркулем.
— Вот, смотрите! — крикнул он уже с порога. — Вот наше судно. — И он ткнул в карту кончиком циркуля.
— Но судно находится здесь, — возразил Милей больше, милей меньше и показал пальцем совсем в другое место.
— Ну как вы не видите? — удивился Тютелька в тютельку. — Вот судно, а вот здесь, видимо, остров. Пожалуйста, посмотрите и на море…
Оба штурмана вскинули головы, посмотрели в иллюминатор и, бледнея, встали на цыпочки: острова не было! Впереди без конца бежали и вспыхивали волны.
В рулевую вошёл Моряков в полной форме, по пояс высунулся в иллюминатор и с криком:
«Что произошло?» — побежал вниз по трапу.
На палубе, размахивая руками, уже метались Солнышкин и вызванный им из рубки Перчиков. Открывать без друга необитаемый остров Солнышкин не мог. Но пока он бегал за радистом и надевал брюки, остров пропал. Солнышкин забрался на канатный ящик, но ничего не увидел. Он собирался бежать наверх, но сзади, с кормы, раздался иронический голос Робинзона:
— Вы что-нибудь потеряли, Солнышкин?
— Остров!!!
— Ай-яй-яй, а вы оглянитесь, Солнышкин, — улыбнулся Робинзон, возле которого вертелся пёс, и протянул трубу: — Иногда стоит и оглянуться!
Но уже и без трубы Солнышкин обнаружил пропажу.
Пока Ветерков и Безветриков спорили, «Даёшь!» проскочил мимо острова.
Моряков строго посмотрел на краснеющих штурманов и скомандовал:
— Малый назад!
НОВЫЙ НЕОБИТАЕМЫЙ ОСТРОВ
Островок ждал своих открывателей. Казалось, пальмочка укоризненно машет листьями из стороны в сторону.
— Шлюпку на воду! — крикнул Моряков. И едва шлюпка коснулась воды, Солнышкин слетел в неё прямо на выброске. За ним спустились Перчиков и Пионерчиков. А сбоку, по штормтрапу, сбегал Робинзон.
— Вот вам и фантазия! — кричал он Морякову.
Шлюпка просела. В неё ввалился артельщик, на корме примостился Моряков, а следом за ними прыгнул пёс.
— Полный вперёд! — приказал капитан, и шлюпка помчалась к островку.
Пальма была уже рядом, и Моряков скомандовал:
— Приготовиться!
Перчиков приготовился к швартовке. Солнышкин стал рядом с ним. И вдруг оба приоткрыли рты. С противоположной стороны, оставляя за собой белый шлейф пены, к острову приближался перископ, за ним появилась рубка подводной лодки, и в открывшийся люк высунулось плечо с офицерским погоном, а за ним чопорная голова!
— Бобкинс, Гопкинс, вперёд! — выпалил офицер, и на остров, который чуть-чуть стал пониже, вскочили два матросика.
— Позвольте, позвольте, но этот остров замечен моряком нашего судна Солнышкиным! — сказал Моряков на великолепном английском языке.
— Это не имеет никакого значения! Его появление давным-давно предсказано нашими учёными, — вскинул голову офицер. — Здесь ещё год назад запроектировали строительство базы.
— Базы? — спросил Пионерчиков.
— Для сушки подмокших сапог! — уточнил офицер.
— Но остров открыли мы! — крикнул Солнышкин.
— Мы устроим здесь пионерскую лабораторию, и наши ребята будут изучать растущие острова! —
