вечер. Ты не находишь? Жалко проводить его дома…
— Джулия…
Она притворилась, что не слышит его, направляясь в ванную.
— Может, принять хорошую ванну? Я просто обожаю расслабляться в джакузи.
Вот черт, она снова стала говорить как избалованная малышка из Палм-Бич. Опять их разделила стена, и Билли не мог ее в том винить.
— Джулия, если бы ты только чуть-чуть подождала…
Она махнула рукой, словно отделываясь от него.
— Поговорим потом. Я долго не задержусь. Может, ты тоже решишься принять душ? Ты весь в песке…
И Джулия устремилась в ванную, словно в спасительное убежище, захлопнула за собой дверь, а потом прислонилась к ней. Ей казалось, что ее тело стало хрупкой засыхающей скорлупой, полностью отделившейся от души. Ее лихорадило, и она почти сходила с ума от сожаления. Она была готова расплакаться, но не из-за того, что сказал Билли.
Ей хотелось плакать из-за того, чего он ей так и не сказал.
На протяжении всего обеда Джулия чувствовала себя жутко подавленной, хотя ничем себя не выдавала. Она умела вести себя так, словно ничего не случилось.
Но Билли обо всем догадывался. Каждый раз, когда он смотрел на нее, его глаза, казалось, напоминали девушке о грубой ошибке, которую она совершила, признавшись ему в том, что любит его. Внезапное отчуждение пролегло между ними, как оголенный провод, постоянно грозящий болезненным шоком, если они попробуют приблизиться друг к другу. Он улыбался, она улыбалась, официант приходил и уходил. Они обменивались ничего не значившими фразами, и никто из них не говорил о том, о чем оба страстно хотели высказаться.
От ресторана до коттеджа нужно было пройти всего два дома. Вечер был прекрасным, и Джулия предложила пройтись пешком. По правде говоря, она просто не могла оказаться в тесном пространстве машины вместе с Билли. Когда-то это успокаивало. Потом вдруг стало невыносимым.
Было еще не поздно, когда они покинули ресторан. Последние вспышки света на необыкновенно красивом фиолетовом небе тонули в океане.
За весь обед Билли сказал очень мало. До тех пор пока он не раскроет перед Джулией всю горькую правду, он не имеет права принимать то, что она ему предложила. Фактически у него нет права и заканчивать их отношения. За всю жизнь он не желал ничего так сильно, как ее любви… и никогда не чувствовал себя таким недостойным этой прекрасной женщины. Скажи он ей все — и был бы проклят, не скажи — результат тот же.
Тихо, быстро и безнадежно он словно лишался рассудка. Так вот что происходит, когда встречаешься с женщиной, без которой не можешь жить, но понимаешь, что жить с ней нельзя.
Они почти подошли к дому, когда он увидел машину. Это был лимузин — длинный, белый, блестящий. Он стоял на дорожке перед домом. И хотя стекла были тонированы, Билли не сомневался в том, кто находился внутри.
— О-го-го, — медленно произнесла Джулия, заметив роскошный автомобиль. Харрис всегда пользовался лимузином во время путешествий. Но он вряд ли бы их так быстро разыскал. Он не знал даже Билли, не говоря уж о Колине. И все же… — Колин пользуется лимузином? — спросила она подавленно, заранее угадывая ответ.
— Нет. — Билли понял, что его время истекло. Он схватил Джулию за руку, мысли проносились со скоростью сто миль в час. — Постой. Просто постой. Тебе нужно выслушать меня, прежде чем будешь говорить со своим братом. Я должен сказать тебе… — Его голос сорвался, в глазах стояла мука, когда он наблюдал, как водитель лимузина вылез из машины и открыл дверцу для пассажира. — Черт… Мне так жаль, Джулия.
— Жаль чего? — Джулия совсем не понимала, в чем дело. И что-то защемило сердце, предупреждая о непонятной угрозе. А потом, когда Билли так ничего и не сказал, а только пристально посмотрел на нее, она проговорила вполголоса: — Билли! Ты пугаешь меня. Скажи что-нибудь.
Он не мог. Он почувствовал, как у него все оборвалось, когда Харрис Ропер стал выбираться из машины. Харрис выглядел таким изможденным, маленьким и слабым, но он нес в себе страшный удар для Билли, от которого тот вряд ли когда-нибудь оправится!
— Это твой брат, — тупо произнес Билли. Теперь было слишком поздно. Может, все было поздно с самого начала. — Я не думал, что все произойдет так быстро.
— Ты знал, что он приедет? — Кровь отлила от ее лица. У нее появилось неприятное чувство, будто что-то темное и враждебное подбирается к ней сзади. — Ты не удивлен, — прошептала она. — Ты знал…
— Я знал, что он близко. Я хотел предупредить тебя…
— Джулия! — Харрис подбежал к сестре, заключая ее в объятия. — С тобой все в порядке? Ты имеешь хоть малейшее представление, что я испытал? С какой стати…
— Нет! — Джулия оттолкнула брата, глядя на Билли через его плечо. — Не задавай мне вопросов, Харрис. Просто ответь на несколько моих.
— Ты сердишься? — удивился Харрис. — Это должен делать я, обыскав всю страну, чтобы найти тебя и нашего друга Билли здесь.
— Откуда ты узнал его имя? — спросила Джулия. Губы с трудом слушались ее, когда она почувствовала, что холодеет как будто при смерти. — Я говорила тебе, что наняла телохранителя, но я ни разу не назвала его имени.
А Билли продолжал молчать. Мимолетное яркое счастье, словно воздушный шарик, улетало все дальше и дальше, подхваченное сильным ледяным ветром. Харрис смотрел на него обвинительным взглядом.
— О чем, черт, она говорит? Это значит, что ты позволил ей нанять тебя? А как же твоя мораль и принципы? Ты уже работал на меня! Можешь быть уверен, ты не получишь денег. Я заявляю тебе это с полной уверенностью! Ни от нее, ни от меня.
— К черту твои деньги, — бросил Билли. Он не мог оторвать взгляда от Джулии, а она от него. — Я не мог рассказать тебе, — угрюмо выдавил он.
Джулии пришлось сесть. Неважно, что она стояла на бордюре перед домом Колина. Она опустилась на корточки и мягко села на траву, крепко сжав руки и спрятав их в пышной юбке сарафана.
Она быстро закрыла глаза, пытаясь погасить тошноту, которую почувствовала.
— Харрис, откуда ты знаешь его имя?
— Я же сказал тебе. Я нанял его телохранителем несколько недель назад. — Харрис замолчал и прокашлялся. — Джулия, ты не можешь вот так сидеть на траве. Мы должны поговорить в доме. Хорошо? Я все объясню.
— Уверена, что объяснишь, — ответила она, — поэтому выкладывай все прямо сейчас.
Выдержав неловкую паузу, Харрис приподнял бежевые брюки и осторожно сел рядом с сестрой.
— Не могу представить, почему мы должны обсуждать это здесь, сидя на траве. Но раз мы должны… Джулия, я беспокоился о тебе. Когда у людей столько денег, сколько у нас с тобой, нельзя быть слишком беспечными. Существуют похитители и уголовники…
— Похитители и есть уголовники, — едва слышно произнес Билли.
Харрис поднял на него глаза.
— Когда мне понадобится твое мнение, я спрошу о нем.
— Я не могу ждать. — Билли побледнел. — Может, вы хотите, чтобы я ушел в дом?
— Оставайся здесь, — приказала Джулия. Голос был мягким, но только не выражение ее лица. — Ну, что еще, Харрис?
— Ты раздуваешь из мухи слона, — ответил брат. — Дорогая, мне следовало бы все тебе сказать раньше, но ты никогда не принимала наше положение всерьез. Тебе нужен был личный телохранитель, но я знал, что ты никогда бы не согласилась, посоветуйся я с тобой… Мы могли бы, черт возьми, войти в дом и поговорить? Я не люблю сидеть на траве.
Девушка проигнорировала его вопрос.
