осторожно нагрел на огне, вторую сунул охлаждаться в снег, потом смешал в котелке сразу несколько микстур и осторожно добавил во вспенившуюся жидкость какой-то золотистый порошок.
– Слава, будь любезен, передай выжимку из снежных ягод и настойку бархатника, – попросил Виктор Петрович и шикнул на едва не опрокинувшего спиртовую горелку пироманта: – Осторожней ты! Ходишь как слон в посудной лавке! Так у меня скоро целой посуды не останется!
– Это все, что останется после слона-а-а… – на манер известной песни пропел Напалм, но на рожон лезть не стал и отошел к Василенко, который что-то оживленно обсуждал с перетащившим к костру ноутбук Алексом.
– Синхронизация есть, – горячился Шумов, – но из-за дешифровки появляется небольшой лаг. Понимаешь? А если откорректировать его настройками, порушится защита…
– Исправим медикаментозно, – успокоил паренька Бородулин. – Что там с перчаткой?
– Начинаем подключение.
Алекс вытащил из рюкзака кожаную перчатку и соединил ее длинным шлейфом с ноутбуком.
– Это что за беда? – удивился пиромант. – Ну-ка закешь.
И в самом деле, на обычный предмет одежды приготовленная парнем перчатка нисколько не походила. Всю ее поверхность усеивали впившиеся в кожу серебристыми ножками многочисленные микросхемы и разноцветные провода, а внутренняя сторона ладони и пальцев оказалась покрыта стальными кружочками датчиков, отдаленно напоминавшими присоски осьминога.
– Не лапай, – нахмурился Антон Василенко и, сморщившись, стянул с правой ладони нормальную перчатку. – Простое устройство ввода-вывода.
– Сало як сало, шо його пробувать, – спокойно среагировал на грубость Напалм.
Глянув на руку бригадира ликвидаторов, я только присвистнул, но ничего говорить не стал. Зрелище и в самом деле оказалось жутковатое: кожа на правой ладони Василенко была мертвенно-бледной с тонкими черными полосками то ли порезов, то ли ожогов.
И как его угораздило только?
Тут перед глазами мелькнула льдисто-голубоватая стена Цитадели, от которой так и веяло нестерпимым холодом, и желание выяснить подробности увечья Антона как-то сразу сошло на нет.
Видение мелькнуло и пропало, но меня еще какое-то время трясло при одном воспоминании об идеально ровных блоках пирамиды. Еще бы! Явно ведь неспроста их материал вызывал ассоциации с застывшим временем или вывернутым наизнанку да так и замороженным пространством.
Кое-как подавив сотрясавшую меня дрожь, я до боли стиснул сунутые в карманы кулаки и запретил себе даже думать о таблетках.
Успокоиться, надо успокоиться.
Да и какие тут могут быть пилюли?
Если доведется к такой вот жуткой штуковине приблизиться, никакие таблетки не помогут – запросто мозги вскипят. Нет, вся надежда на самоконтроль.
Как-то так. Без железных нервов нынче вообще никуда.
Тем временем Василенко заправил под шапочку лезшие в глаза кудри, аккуратно убрал переданный Алексом ноутбук в повешенную через плечо сумку и принялся медленно просовывать ладонь в странную перчатку. Делал он это очень осторожно, стараясь не оборвать провода и не выдернуть шлейф, и Напалм не смог не прокомментировать увиденное.
– Пиликала гармошка, играл аккордеон, – вполголоса пропел он, – а маленький Антошка натягивал… перчатку.
Бригадир ликвидаторов недобро глянул на пироманта и вдруг кивнул куда-то ему за спину:
– Ты б за подругой лучше следил. А то уведут.
Я обернулся и увидел, что Слава Линев опять о чем-то беседует с Вероникой.
– Не уведут, – хмыкнул Напалм, но все же решил отойти к своей девушке.
– А Слава разве не с Оксаной?
Почему-то с первого взгляда у меня сложилось именно такое впечатление. Интонации, жесты, взгляды. Зуб даю, что-то между ними было.
– У них там все непросто, – усмехнулся Семен, проверяя, легко ли ходит в ножнах тесак. С клинками у этого товарища был определенный перебор. Мне и одного много, а тут из голенища унтов рукоять засапожного ножа торчит, еще пара в чехлах на правой штанине, да по одному на левом предплечье и у нагрудного кармана. Плюс топорик.
– А у кого сейчас просто? – вздохнул Алекс. – Моя вон опять к родителям умотала. Придется ехать забирать.
– Надо Антона женить, – решил вдруг Лымарь. – На той же Оксане. А что? Деваха она видная и при должности.
– Сам бы женился, – фыркнул Шумов.
– Не, для меня умная шибко. Пугаюсь я таких, – покачал головой Семен. – Только Василенко в последнее время какой-то малоактивный, как я погляжу.
– Ага, раньше бы давно уже окрутил…
Я треп парней слушать не стал и решил получше присмотреться к той самой Оксане. Чего делать по понятным причинам все же не стоило. Поймав полный негодования и презрения взгляд, я решил на неприятности не нарываться, отвернулся и уселся у огня. А то – раз! – и превращусь в лягушку. Даже квакнуть не успею. Ну или паралич разобьет. Колдуньи, они такие. Особенно те, что при серьезных должностях. Надо бы, кстати, получше об Оксане разузнать. А то, не зная броду, и утонуть недолго.
– Ну и чего ты кислый такой? – уселся пиромант рядом со мной на торчащий из стены обрезок трубы.
– Да так, – неопределенно покрутил я перед собой рукой.
– Десять минут! – объявила вдруг Оксана. – Интенсивность нарастает.
– И температура падает, – поежился Напалм.
Алекс Шумов оторвался от дисплея чарофона и громогласно отчитался:
– Сигнал есть! Помехи в норме.
– Виктор Петрович! – позвал химика Василенко. – Пора.
– Одну минуту! – И Бородулин начал отмерять лекарства. – Вот это выпей и еще три таблетки прими. Сейчас остальное подготовлю. Рукав закатывай сразу.
Особой нервозности в ликвидаторах я не ощущал. Вот Оксану так и подбрасывает, но она скорее до сих пор из-за непредвиденного изменения схемы реализации пирамиды успокоиться не может. Слишком все близко к сердцу воспринимает. Нельзя так.
– Говорят, в первый раз у них ничего не получилось, – вздохнул Напалм.
– Живы остались – уже хорошо.
– Тоже верно. – Пиромант нагнулся к костру и, нисколько не опасаясь жара, вытащил из огня уголек. – Странная компашка тут подобралась, не находишь?
– Ты по поводу гимназистов?
– Да нет, с ними как раз все понятно, – усмехнулся Напалм, любуясь зажатым в пальцах алым угольком. – Мы с Верой, кстати, в доле?
– Само собой. Мне без вас это дело не провернуть.
– Не факт, что это вообще реально осуществить.
– Ради ста тысяч можно и напрячься.
– Я к тому, – пиромант склонился ко мне и прошептал, – что Гимназия уже считает Цитадель своей. А связываться с колдунами себе дороже.
– Сто тысяч!
– Ну попробовать-то можно, – сдался Напалм и выкинул уголек обратно в костер.
Я многозначительно усмехнулся и кивнул:
– Попытка не пытка.
– Так, все сюда! – замахал вдруг руками Виктор Петрович. – Подходите, подходите!
– Чего он еще? – насторожился я.
– Пойдем посмотрим, – поднялся с трубы Напалм.
