врезал кулаком в стену так, что запылила штукатурка. Он взвыл от боли. «Отыгрался», — констатировал Мишель. Этот на время был неопасен, и Князь, стремительно повернувшись, прямым коротким ударом в солнечное сплетение свалил второго, готовившегося ковырнуть его ботинком, а потом уже уложил рядышком ошалевшего от соприкосновения со стеной первого пижона, неосмотрительно подставившего челюсть.
Все это длилось несколько секунд, и то, что произошло, по понятиям Мушкета, даже нельзя было назвать дракой. Была короткая, энергичная расправа.
Пижоны лежали у стены, и никому в очереди их не было жаль, сами напросились, идиоты заезжие, объясняли ведь им как порядочным...
— Вот это класс! — восторженно протянул кто-то из приятелей Мушкета,
Мишель ревниво оглянулся — кто? Он не любил, когда восхищались другими. Но должен был тоже признать:
— Красивый почерк...
— Князь что надо! — В очереди в бар каждый вечер выстаивала Ела Анчишкина. Вообще-то ее звали Еленой, но она придумала себе красивое имя — Ела. Иногда Ела острила:
— Сосна, Сосна, я — Ель, перехожу на прием...
Ела была — это знали все — любительница острых ощущений и сейчас закатывала от восторга круглые глаза.
— Спасибо, Ела, — галантно наклонил голову Князь.
— Пожалуйста, Князь! — Ела пританцовывала и никак не могла справиться с бурей восторга. — Ой, держите меня, я девушка честная!
Артем встряхнул одного из парней, приподнял его, поставил к стенке.
— Не надо, — испуганно пробормотал тот.
— Вмажь ему еще разик, — деловито посоветовала Елка, — для памяти. — Она наконец справилась со своими чувствами и перестала выбивать на асфальте дикий канкан.
— По-моему, достаточно. — Князь еще раз встряхнул свою жертву, потребовал? — Открывайте тачку, сударь.
У него был такой стиль — всем говорить «вы».
И, увидев, как перепуганно таращит на него глаза парень, успокоил:
— Не волнуйтесь, все уже позади...
Он помог открыть ключом дверцу «Жигуленка», втиснул в него, поддерживая за плечи, скандалистов, посоветовал почти заботливо:
— Посидите минут пяток спокойно, джентльмены, пусть шум в головке пройдет, а то еще поцелуетесь с самосвалом, а он большой...
Парни пришибленно молчали, им явно хотелось теперь поскорее убраться отсюда.
Зато в очереди весело смеялись, все оживленно переговаривались — Артем явно нравился ребятам, не каждый из них решился бы на такую схватку.
— И вот еще что, — добавил Артем. — Не ищите больше в наших краях острых впечатлений, они вам могут обойтись гораздо дороже, нежели сегодня.
Князь сам не был искателем случайных приключений, он был, по его словам, рыцарем удачи.
«Жигуленок» раздраженно фыркнул и тихо пополз вдоль кромки тротуара. Князь занял свое место в очереди. Это, по мнению Мушкета, было уже ни к чему, ибо Князь завоевал право войти в бар без очереди — никто из ребят и слова не сказал бы. Тем более что Ваныч, видевший все через стеклянное окошко, делал рукой какие-то неопределенные жесты, то ли приглашая Князя проходить, то ли извиняясь перед ним за то, что позарился на пятерку.
Впрочем, такие инциденты случались редко, Князь избегал драк. Он был высоким, темноволосым, ходил деловым, пружинистым шагом, легко вступал в разговоры, хотя и произносил слова о еле уловимым высокомерным оттенком.
Девчонки находили Князя красивым, ребята считали его красавчиком. Иные хотели бы дружить с ним, другие в душе презирали. Но на Оборонной — и это знали все — был он сильной личностью. Да, Князь вполне мог бы править на территории влево и вправо от бара, и с этим Мушкет ничего не поделал бы, хотя и считал, что с соперниками по влиянию может быть только один разговор — в темном переулке без свидетелей.
Но здесь был не тот случай. Артем Князев в дела Мушкета не вмешивался, влияния его не оспаривал. Более того, на «пятачке», о котором еще речь впереди, совместные действия о Князем иногда приносили Мишелю десятку-другую.
У Князя были какие-то свои интересы вне Оборонной. Разное поговаривали о его друзьях, которых звали фирмачами. Князь не баловал своим вниманием стометровку и бар «Вечерний», часто мог не появляться вообще неделю-две, и его отсутствия не замечали: он был вроде и не из своих, и не из чужих.
Однажды в том же баре «Вечернем» после нескольких коктейлей Ела откровение намекнула Князю, что не прочь выйти прогуляться с ним, тем более что «ночь такая лунная».
— Нет, Елочка, — равнодушно сказал Князь. — Вечер у меня уже расписан...
— Как хочешь, — не обиделась Ела. Она вообще обижалась редко. — Я подожду.
— Боюсь, Мушкет неправильно поймет. Или, наоборот, правильно.
— Видала я Мушкета... — эмоционально ответила Ела. — Ходит следом... Только других ребят пугает, дьявол низкорослый.
— Раз ходит, значит, любит, — нравоучительно заметил Князь. — Смотри не проморгай свое счастье.
— Видала я...
Еле иногда лень было произносить длинные фразы, и она поддерживала беседу с помощью энергичных «видала», «поняла», «отклейся» и других слов, которые произносила то равнодушно, то с гневом — как того требовали обстоятельства. Голос у нее был звучный — красивое сопрано, и она умело использовала его богатые возможности для отражения движений души.
— Присмотрись еще. — Артем разговаривал с Елой так, как говорят с маленькими, и ей это нравилось. — Тебе замуж надо, а из Мушкета знаешь какой муж получится? Что с кого снимет — все в дом принесет...
Еле не хотелось больше продолжать разговор на эту тему. Она понимала, что Князь иронизирует, но не была уверена, что может достойно ответить на его ухмылки.
— Ладно, Князь, — сказала она. — Кое-что и мы знаем, не такой ты уж чистенький.
— А вот это зря, — помрачнел Князь. — Я в ваши дела не вмешиваюсь, не суйтесь и в мои. Знаешь, что с любопытными бывает?
— Слушай, Князь! — оживилась на мгновение Ела. — А правду говорят, что ты можешь достать комбайн?
К сельскохозяйственным угодьям эта машина не имела никакого отношения. «Комбайн», о котором говорила Ела, — это джинсы, куртка, накидка и шляпа — все из джинсовой ткани.
— Катись к своим, — грубо оборвал Князь. — Не вынюхивай.
Ела не совсем поняла, отчего психует Князь, и оскорбленно отвернулась, подсела к компании Мушкета.
За покладистый характер Елку на Оборонной любили. Она была из тех девчонок, которые изо всех сил гнались за модой, но догнать ее не могли. Вот, к примеру, мини-юбки уже вышли из моды, однако Ела упорно не хотела этого замечать. Какой-то неосторожный поклонник однажды сказал, что в мини она как греческая богиня.
— Они, эти богини, ходили в туниках до пят, — ехидно заметил кто-то из завсегдатаев бара.
— Это верхняя одежда, — безапелляционно заявил знаток, — а я имею в виду ту, что была под туниками.
Артем Князев, слышавший разговор, пробормотал:
— Чушь какая-то...
Он был эрудитом, Артем Князев, мог легко и непринужденно поддерживать разговор на любую тему. И
