официант. Он знал, что за его столиком — хозяева «Харона», а значит, и этого ресторана, но в подобострастных поклонах не гнулся. На траурных трапезах и застольях, которые здесь были частыми, как на свадьбах, имелись свои «генералы», и он уже давно понял, что сильные мира сего требуют к себе уважения, но низкопоклонства не любят.
— Запах… Откуда такой запах? — спросил официанта Брагин.
— Извините, не понял! — удивился официант.
— Словно запах смерти…
Клиенты с причудами здесь, в этом ресторане, были не редкостью. Совсем недавно на поминках какого-то старичка-миллионера молодая вдова вначале напоказ горько рыдала, а кончила тем, что упилась, сбросила с себя траурное платье и стала в одних только узеньких бикини выплясывать, как телка, сорвавшаяся с привязи, на столе, выкрикивая: «Наконец-то! Наконец-то!» Слава Богу её широкоплечий бой-френд, а по-русски говоря хахаль, стащил её со стола и увез продолжать поминки в более уютном месте.
Официант мгновенно прикинул, как упокоить одного из хозяев ресторана, и сказал:
— Это цветы… Три дня назад поставили в вазы свежие цветы, они уже привяли и дали такой запах. Извините, сейчас все приведем в порядок.
Он торопливо ушел в глубины ресторана, и через пару минут две девушки в длинных черных платьях и маленьких кружевных белых передничках выносили вазы с цветами, незаметно нажимая на колпачки флакончиков с дезодорантами.
Компаньоны, а они предпочитали, чтобы их именовали именно так — старым, добротным, купеческим словом — между тем возложили все заботы об устройстве нового кладбища на Игоря Владимировича. Он ведь моложе, у него масса энергии. К тому же вхож в кабинеты влиятельных чиновников. И не только в кабинеты: с префектом одного из округов ездит на охоту, с руководителем очень нужного Департамента наведывается в сауну. Сейчас в руководстве преобладают мужики среднего возраста, ему с ними проще найти общий язык. Все нити по решению проблемы с новым кладбищем были в руках у Игоря Владимировича.
Но, по его словам, все осложнялось и тормозилось тем, что требовались решения руководства не только города, но и области, которой принадлежал облюбованный участок земли. Область не хотела открывать на своей дорогой земле новое кладбище — своих покойников девать уже некуда. А земля, окружающая город, была на вес золота. И чем ближе к городским стенам — тем дороже. До того же Перепеченского кладбища, самого дальнего, надо было добираться два часа на электричках.
— Ты скажи, Игорь Владимирович, — задал прямой вопрос Ставров, — когда, по твоим подсчетам, удастся все решить? И сколько ещё надо? — Он выразительно пошевелил пальцами, словно считая дензнаки.
— Не хочу сильно обнадеживать, но думаю, месяца через два удастся оформить. А что касается вашего второго вопроса…
Игорь Владимирович задумался, что-то прикидывая в уме.
— Нужны ещё две подписи… Каждая стоит не менее десяти тысяч баксов… Да тем, кто понесет бумаги и будет их соответственно рекомендовать, ещё по тысяче. Вот и считайте — примерно двадцать две-двадцать пять штук…
— Много, очень много, — с раздражением сказал Брагин. — Если сложить вместе все, что мы потратили, можно новый городок построить.
— А мы и будем строить… городок. Только для мертвых. И я уверен, если нам удастся добиться своего — все окупится. Кладбище будет расположено рядом с городом — станут платить любые деньги, чтобы заполучить там местечко для захоронения.
— Так-то оно так… Но все расчеты строятся, прости меня Игорь Владимирович, на соплях: если бы, да кабы…
Ставров и Брагин не скрывали раздражения. Игорь Владимирович в который раз подумал, что с такими сподвижниками не дело делать, а на завалинке сидеть, на солнышке греться. Впрочем, недолго осталось их терпеть… И он словно наяву увидел взлелеянное в мечтах новое кладбище: ровные, экономно спланированные участки, прямые аллеи из березок и кленов, удобные подъезды, дорожки из темно-красного гравия, красивые оградки на могилках — никаких временных, только по эскизам, разработанным хорошими дизайнерами, часовня в центре с позолоченным крестом. Памятники на могилах, конечно, эстетически выдержанные — никакой отсебятины, пусть люди приходят на кладбище полюбоваться надгробиями, а заодно и местечко себе присматривают. А рядом с погостом, как в старину кладбища называли, мастерские, где можно будет бы заказать и ограды, и могильные плиты, и памятники. И теплицы-оранжереи будут, где примут заказы на венки — дорогие, и подешевле, и цветочки на могилках посадят и польют их. А отдельный участок кладбища — для очень богатых. Там и размеры могил — не полтора квадратных метра, не узкая щель, куда и гроб не просунуть — другие. И родственные захоронения предусмотрены. И гробы будут выставляться не на табуретках, а на красивом постаменте, к которому можно подъезжать на машинах — открыл стекло, посмотрел на дорогого покойного, попрощался с ним и кати дальше…
Еще Игорь Владимирович планировал всю обслугу кладбища, всех этих землекопов и могильщиков одеть в строгие комбинезоны, а в непогоду — в куртки с эмблемой: старик Харон на ладье с веслом.
Все уже прикинул, продумал Игорь Владимирович, до мельчайших деталей. Оставалось только сделать…
— Ты о чем задумался, Игорь? — спросил Брагин. — Баксы, конечно, выделим, никуда не денемся. Раньше проще было: у одних — власть, у других — деньги. А сейчас те, у кого власть, хотят иметь и деньги.
— Иначе зачем им власть? — откликнулся Благасов. — Они для того и прорываются к власти, чтобы иметь деньги.
В зал ресторана вошли двое мужчин в куртках, не по сезону просторных, с капюшонами, надвинутыми на глаза. Официант торопливо пошел к ним: не положено в ресторан входить в верхней одежде.
— Сгинь! — сказал один из вошедших официанту и коротким прямым ударом в челюсть сбил его с ног. Незваные гости распахнули куртки…
Благасов сориентировался быстрее своих компаньонов и сполз под стол, а Ставров и Брагин продолжали сидеть, не предполагая, что сейчас должно произойти. Расстреливать их из автоматов было очень удобно — все на виду, расстояние — десяток метров. И киллеры стреляли короткими очередями, спокойно, наверняка. Один из них чуть повел стволом, чтобы зацепить и того, под столом… На минуту ресторанный зал превратился в ад: грохот очередей, едкий пороховой дым, звон битого стекла и посуды, истошные женские вопли на кухне и в раздаточной. Бармен своевременно нырнул под стойку, его не заметили или он был стрелкам не нужен.
Автоматные очереди сбили Ставрова и Брагина со стульев, они лежали на полу, и смерть их была настолько очевидной, что киллеры не стали даже расходовать патроны на контрольные выстрелы. Во всяком случае, они не приблизились к столику, за которым только что мирно беседовали трое компаньонов, и это спасло Благасова…
Отстрелявшись, киллеры быстро, не без суеты, пошли к выходу. На парадной лестнице они столкнулись с охранниками бизнесменов, которые торопились на выстрелы. Однако охранники, очевидно, решили, что эти двое спасаются от пальбы и не задержали их…
Контракт на розыск убийц…
Алексей Костров, специальный корреспондент популярного еженедельника «Преступление и наказание», бился над трудной задачкой: как жить дальше. Был уже вечер, он только что пришел с работы и ему предстояло решить — пойдет ли он на эту работу, в редакцию, завтра.
Алексей поставил на стол бутылку коньяка и задумчиво рассматривал её. Бутылка была выставлена для настроения — Алексей после одного прискорбного для себя случая в одиночку не пил. Он холостяковал — жену, Татьяну, увел близкий приятель, она ушла к нему, в порядке компенсации за
