потянулся к шампанскому, выпил несколько глоточков.
Ольга по-девчоночьи захихикала:
— Она рассказала, что пыталась соблазнить тебя, но ты устоял. Так что мне не пришлось заунывно петь: «лучшая подруга, что же ты наделала?»
Алексей облегченно вздохнул. Алевтина поступила очень благородно, пощадила эту романтичную, чистую девочку. Спасибо, Алевтина, ты великолепная, очень добрая женщина!
— Ты задумывался, почему Алька так срочно смылась на Багамы?
— Наверное, захотела отвлечься, рассеяться, перекрыть печальные события — убийство отца и похороны — новыми впечатлениями…
— А если я скажу, что она смертельно боялась? Опасалась, что её тоже убьют, как и наших отцов?
— Но кто? В тот вечер Благасов был вместе с ними. Подозревать его сложно, хотя ему и досталась всего лишь пуля в мякоть, а твоего отца и Брагина буквально нашпиговали свинцом. Прости, Оля, я не подумал, что тебе трудно слышать такие подробности.
— Ничего, мой любимый. Все уже переболело. Но я тоже боюсь. Потому и поторопилась с завещанием, с иском к Благасову… И с выходом замуж — кроме того, что я тебя люблю, пусть знают — отныне у меня есть защитник. И родной человек, к которому в случае моей смерти перейдет все, что принадлежит мне. А не им…
— Кому «им»? — Алексей встревожился всерьез, в горячечном лепете Ольги он чувствовал какой-то скрытый пока от него смысл.
— Если бы я знала! Проще всего сказать «они» — это Благасов, Волчихин… Философ Игорь Владимирович трусоват, он чувствует себя уверенно только на кладбище, с покойниками. А вот Волчихин… Присмотрись как-нибудь, у Волчихина стылые глаза. Человек с такими глазами на все способен…
Алексей прикрикнул на Ольгу:
— Хватит, моя юная супруга! А то мы наш первый, освященный, штемпелями в ЗАГСе вечер, превратим в траурную церемонию!
— И в самом деле! — Ольга выскочила из-за стола и, грациозно пританцовывая, прошлась по комнате в своем воздушном одеянии.
— Как тебе я?
— Нет слов и дыхание перехватывает, — признался Алексей.
— Тогда, любимый, принимайся за дело! Терзай меня и мучь, а я буду тебе помогать! Я в «положении» — какое странное состояние!
Она окончательно прогнала грусть, развеселилась, крутилась перед Алексеем так, чтобы он оценил её длинные красивые ноги, грудь и все остальное.
— Ольга, не буди во мне зверя!
— А ты знаешь, в чем прелесть пребывать в положении? Я могу ничего не опасаться, и мне не надо тебя уговаривать быть смелее…
…Утром они проснулись поздно, Ольга не желала подниматься с постели, ласково нашептывала Алексею: «Еще!» Он совершенно ошалел от любви к этой ласковой, нежной девочке — где и силы взялись. Наконец, они оторвались друг от друга, кое-как оделись, сели за стол пить кофе. Ольга очень старательно изображала хозяйку, нацепила даже кокетливый кружевной передничек.
— Пока будем жить у меня, — объявила она. — Извини, здесь, у нас… Что делать с твоей квартирой решим позже.
— Да пусть стоит, есть не просит.
— Э, нет! — воскликнула Ольга. — Мы от неё избавимся, чтобы тебе некуда было от меня сбегать, если поссоримся.
— Мы не будем устраивать друг другу семейных сцен, — сказал Алексей. — И я тебя не буду обижать…
В это время раздался звонок в дверь. Алексей открыл. На пороге вырисовался «сталинский орел» — охранник с автомобильной стоянки у дома.
— Вот, пришел поздравить, — чуть смущенно произнес он.
— Спасибо! — расцвела Ольга. — Вы первый, кто нас поздравляет!
Она принесла бутылку коньяка, вручила охраннику:
— Выпейте с друзьями за наше счастье!
— Алексей Георгиевич, — тихо сказал охранник, — мне надо кое-что вам сообщить…
— Пройдемте в комнату, выпьем по рюмке, — пригласил Алексей.
Они сели за стол, Алексей разлил коньяк, ему и самому требовалось выпить, ибо был он мужиком здоровым и любил с утра слегка «поправиться».
Охранник выждал, пока Ольга ушла на кухню по домашним делам.
— Значит так, Алексей Георгиевич. Мне показалось, что ночью возле «ауди» Ольги Тихоновны мелькали какие-то тени. Не скрою, я малость с вечера принял вместе со своим сменщиком, и не особенно обратил внимание — не угоняют машину и ладно. Но в памяти отложилось, и с утра, на трезвую голову, я и подумал: а что они там делали? Я не настолько выпил, чтобы мне что-то мерещилось.
— Служили в КГБ? — спросил Алексей.
— Да. Но я не могу проверить, что там делали с машиной, не моя это специальность. Моя — бдительность, — не без гордости закончил «сталинский орел». — За угощение — спасибо…
Он с достоинством попрощался.
Алексей позвонил Никите Астрахану, рассказал о странном «сигнале» бывшего кагэбешника.
— Сидите с Ольгой дома, — забеспокоился Никита. — И не высовывайтесь. Приму меры для проверки… Адрес?
Алексей продиктовал ему адрес, встал у окна и стал ждать. Притихшая Ольга, понявшая, что происходит что-то непредвиденное, пристроилась рядом с ним.
Автостоянка отсюда, с высоты шестого этажа, была видна, как на ладони. Машин было много, в доме жили богатенькие, у каждого имелись тачки — для себя, супруги, взрослых чад. Охранник топтался у въезда, изредка поворачивая голову к вишневой «ауди».
Минут через тридцать подкатила удлиненная иномарка и из неё вышли четверо мужиков. Они недолго поговорили с охранником, один из них, судя по жесту, показал удостоверение, и тот скрылся в будке, тут же вышел из нее, протянул им что-то («ключи от машины», — сообразил Алексей), провел к «ауди» и благоразумно возвратился на свой безопасный пост у въезда. Мужики покрутились вокруг «ауди» — неторопливо, без спешки, произвели визуальный осмотр машины, один из них, насколько мог, влез под днище, долго лежал, что-то высматривая. Потом принесли из своей машины небольшой прибор, стали «ощупывать» им каждый квадратный сантиметр машины.
— Что они ищут? — почему-то шепотом спросила Ольга.
— Взрывчатку, — ответил Алексей. — Они, девочка, ищут взрывчатку.
Ольга прижалась к Алексею, глаза у неё были испуганные.
— Бог мой! То-то мне позавчера ночью из кладовки явился старик Харон с веслом, погрозил пальцем и сказал: «Жду, а ты опаздываешь».
— Не говори ерунды, девочка! — Алексей обнял её, ласково провел ладонью по её волосам. — А где я был в это время?
— Ты спал, и я не стала тебя будить. Перебоялась самостоятельно.
Мужики между тем положили свой прибор на капот, посовещались, трое отошли к въезду, у машины остался один. Он закурил. Курил в задумчивости, и Алексей посочувствовал ему: надо было решиться на игру со смертью. Алексей, когда был следователем, однажды присутствовал на примерно такой же «процедуре» и тогда ему популярно объяснили, что заряд может быть замкнут на зажигании — повернул ключик и взлетел на воздух в черном дыме и пламени, а может, и на защелке капота, на замке багажника. Но чаще всего предпочитают зажигание — так проще, менее хлопотно и надежнее. Повернул ключик — и привет с небес…
У мужиков был выбор — можно было попытаться вызвать робота-сапера, но их в Москве всего ничего — единицы: пока привезут, всякое может случиться.
