по этому поводу Полли?
— Не знаю, не спрашивала, хотя собиралась, видя, что присутствие лорда Генри не оставляет ее равнодушной. Могу и впредь не касаться этой темы, если вы того желаете. Вряд ли вам хочется, чтобы ваша сестра подружилась со мной.
— Какое странное предположение! — Сигрейв чуть прищурился. — Мне, напротив, было очень приятно наблюдать, что вы сошлись характерами с моей сестрой. Она, при всей ее любви к светским развлечениям, человек серьезный, легкая болтовня ей быстро надоедает, и это роднит ее с вами. Так что не воображайте, будто я против вашего общения. А вот лорд Генри — совсем иное дело. Когда-то Марчнайт мне нравился, но в последнее время он очень сильно изменился, и в худшую сторону.
— Быть может, из-за того, что, потеряв надежду жениться на любимой, ищет развлечений, которые избавили бы его от тоски по ней, — смело заявила Люссиль. И тут же удивилась своей храбрости — уж не содержал ли алкоголя лимонад, который она пила за ужином?
— Вижу, лорд Генри быстро завоевал ваше расположение, — произнес Сигрейв с непонятной для Люссиль интонацией. — Осмелюсь вас предупредить, что за ним закрепилась репутация опасного мужчины.
— Понимаю! — резко возразила Люссиль. — Но уверяю вас, милорд, на самом деле он ее не заслуживает.
Наступило напряженное молчание. Его нарушил смех Сигрейва.
— Вы снова удивили меня, мисс Келлавей. Смею вас заверить, что у Марчнайта репутация куда хуже, чем у меня.
— Возможно, сэр, но я могу судить лишь по моим личным впечатлениям. А со мной он был сама обходительность. Впрочем, у него и не было поводов для иного поведения, в отличие от вас, сэр, — милостиво добавила она.
— Вы совершенно правы, мисс Келлавей! Я вел себя с вами как последний негодяй, но вы сами меня спровоцировали.
Он поднялся на ноги, и безошибочное чутье подсказало Люссиль, что за этим последует.
— Есть в вас, мисс Келлавей, что-то, заставляющее меня вести себя так, — промолвил он задумчиво и, потянув за руку, заставил ее встать и прижал к себе. — Вы обещали мне танец, — мягко сказал он. — Так потанцуем же сейчас.
В этот миг в бальном зале оркестр заиграл вальс. Слабые его звуки, которые доносились до библиотеки, полумрак, аромат лилий, стоявших в огромной каменной вазе, темнота за окнами — все создавало атмосферу какого-то волшебства. Едва рука Сигрейва обвилась вокруг Люссиль, как она всем своим существом ощутила каждую линию его тела, каждый мускул. Ей захотелось прижаться к нему как можно ближе. Лица Николаса она не видела, но ей казалось, что он слегка улыбается.
Вдруг за дверью раздались голоса. Очарование минуты моментально растаяло. Они остановились, Сигрейв разомкнул объятия и отступил назад.
— По-моему, это голос мисс Маркхэм. — Он взглянул на часы. — Она, несомненно, собирается домой, да и вы, убежден, не захотите ночевать в замке. А час уже поздний. Спокойной ночи, мисс Келлавей!
Вот и кончилась волшебная сказка! Он мигом заставил ее возвратиться на землю. И когда она, наконец, уразумеет, что надеяться не на что?! Выходя из двери, она успела заметить, как Сигрейв, взяв со стола книгу, усаживался поудобнее в кресле. Он, казалось, уже напрочь забыл о ее существовании.
— Люссиль! Куда ты запропастилась? Мы тебя ищем повсюду, никак не можем найти! — воскликнула Гетти, стоявшая в коридоре рядом с леди Сигрейв и Полли.
Леди Сигрейв внимательно вгляделась в лицо Люссиль, и та почувствовала, что пре…
— Гетти! Бегите как можно скорее, разбудите кучера Джона. Я хочу…
Тут дверь Геттиной комнаты распахнулась настежь и оттуда выскочила с вытаращенными от испуга глазами Гетти. Плача навзрыд, она кинулась к Люссиль, которая едва не выронила свечу.
— Только что в моей комнате был мужчина! — закричала она, с ужасом озираясь на дверь своей комнаты. — Он просунул голову между занавесками кровати, так что я чуть не умерла от страха.
Люссиль обняла сестру, а миссис Эйплтон решительно направилась к двери.
— Нет, нет! — вскричала Гетти. — Не ходите туда, миссис Эйплтон! А вдруг он вооружен!
Люссиль затащила девушку в свою спальню, уложила на кровать и укрыла пуховым одеялом, но та продолжала дрожать и цепляться за Люссиль, не давая ей уйти.
— Не оставляй меня одну, Люссиль!
— Там никого нет, мадам, — сообщила, появляясь в дверях, миссис Эйплтон. — Я обыскала все углы, даже под кровать и за мебель заглядывала.
— Но он был там! — всхлипнула Гетти. — Я видела его. Вы, конечно, уверены, что он привиделся мне во сне, но клянусь — это не так. Я и заснуть-то не успела, открываю глаза и вижу перед собой его бледную физиономию между занавесками, повернутую ко мне.
— Да нет же, Гетти, мы верим тебе, — стала успокаивать ее Люссиль. — Только непонятно, откуда он взялся.
— Не знаю, но уверена, что он был, был!
— А как он выглядел? — спросила Люссиль. — Высокий или низкий, брюнет или блондин, старый или молодой?
— Не знаю! — Гетти поглубже зарылась в постель. — Кажется, молодой, русый. Я ведь и разглядеть- то его не успела.
Тут миссис Эйплтон знаком подозвала Люссиль к окну и показала на белесый порошок, который обнаружила только что на полу.
— Вот… Нашла около камина, — шепотом сообщила она, — А только сегодня убирала эту комнату и ничего подобного не было. Значит, кто-то действительно здесь побывал, сомнений нет.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
— Подождем до утра, утро вечера мудренее, — успокоительным тоном предложила миссис Эйплтон. — Пойду сделаю нам чаю.
Все трое за ночь почти не сомкнули глаз. Утром Люссиль, позавтракав в одиночестве, обошла весь дом, но никаких следов ночного пришельца не обнаружила. Единственное вещественное доказательство — белесый порошок — миссис Эйплтон тщательно собрала и положила в стеклянную бутылочку.
Днем к ним заехали леди Сигрейв с Полли. Гетти нездоровилось, Люссиль выглядела крайне утомленной. Она рассказала гостьям о ночном происшествии, но бутылочку решила не показывать. Пусть думают, что это был дурной сон! Ведь она все никак не может решить, говорить лорду Сигрейву о визите незнакомца или лучше умолчать. Полли тоже была не в себе, и леди Сигрейв не скрывала своего огорчения тем, что, против ожиданий, бал не принес ее близким должной радости.
— Ну и ну! — сказала она. — Никак не думала, что вы, молодые люди, такие слабаки. У Питера сегодня разболелась голова, Николас ходит сам не свой. И как вы будете жить!
В этот вечер Люссиль и Гетти — она заняла вторую комнату для гостей, а свою заперла на ключ — рано легли спать. В доме царила мертвая тишина. Люссиль, не надеясь заснуть, взяла с собой в постель книгу, но, скользя глазами по буквам, не понимала ни слова. У нее из головы не шел ночной гость. Кто он, что ему надо? Он ли автор анонимных писем? Тяжело вздохнув, Люссиль отложила книгу, задула свечу и, как ни странно, моментально погрузилась в глубокий сон.
Спустя какое-то время она проснулась. На дворе поднялся ветер, до нее доносился шум раскачивающихся деревьев. И еще какой-то скрипучий звук. Он-то ее и разбудил. Несколько минут она лежала с открытыми глазами, напряженно вглядываясь в темноту. Вот он снова доносится явно со двора, откуда-то снизу. Люссиль поднялась и, босиком подойдя к окну, осторожно чуть раздвинула тяжелые шторы. В саду было тихо, и она уже собралась возвратиться к себе в постель, как вдруг точно под ней от стены дома отделилась тень, и раздался тихий звон закрываемого окна. Тут луна спряталась за тучку, а когда та поплыла дальше, и сад снова осветился, в нем не было ни души.
Люссиль улеглась в постель и долго не могла унять овладевшую ею дрожь. Сомнений не было — кто- то забрался с какой-то тайной целью в дом и, таясь, по-воровски — да он и есть вор! — только что покинул его. Но спуститься вниз и отыскивать следы пребывания незнакомца у нее не было ни малейшего желания. Занялась заря, взошло солнце, а она все лежала с раскрытыми глазами.
