покинули зал с опустошенными карманами, бормоча недовольно о дьявольской удаче, улыбнувшейся этому счастливчику.
— Везет в картах — не везет в любви, — слишком громко произнес один из них. — Весь город говорит о том, что мисс Элиот собирается дать ему отставку. А все из-за этой куртизанки. И в самом деле — всего лишь спустя неделю после помолвки…
Кто-то зашикал на говорящего, он замолчал, но было поздно: Сигрейв повернулся в его сторону, все расступились, и перед Сигрейвом предстал юноша: про таких говорят, что у них молоко на губах не обсохло.
— Продолжайте, продолжайте, мистер Кейвершам. — В голосе Сигрейва звучала сталь. — Мы все полны внимания. Итак, мисс Элиот собирается расторгнуть нашу помолвку. Насколько я понял, якобы из-за моих отношений с женщиной легкого поведения. Быть может, ваш информатор сообщил ее имя?
Наступила мертвая тишина. Кейвершам, побледнев, открыл и закрыл рот, но не произнес ни звука. Брат Сигрейва схватил графа за плечо.
— Брось, Ник! Молокосос несет Бог знает что!
Но Сигрейв словно не слышал Питера. Сбросив его руку с плеча, он поднялся на ноги, схватил обидчика за воротник рубашки и подтянул к себе.
— Не отмалчивайтесь же, Кейвершам! Вы располагаете информацией, которую мне крайне интересно услышать! — И он слегка встряхнул юношу, который, будучи высоким, все же на полголовы уступал Сигрейву в росте.
Кейвершам был дураком, но не трусом.
— Ее зовут Сюзанна Келлавей, милорд, — с трудом выдавил он из себя. — Я слышал, что она обосновалась в доме, находящемся в вашем имении в Суффолке. Об этом говорит весь город.
— Все точно, — зло улыбнулся Сигрейв. — Поздравляю вас, Кейвершам. — И он так внезапно оторвал руку от воротника своей жертвы, что юноша чуть было не упал. — Прошу прощения, джентльмены, кое-кто здесь сегодня мне не по душе. Ты, Питер, уходишь со мной или остаешься?
— С тобой, разумеется, Ник.
Едва за ними захлопнулась дверь, как по залу пробежал шепот.
— Неужто это правда? Значит, прекрасная Сюзанна променяла герцога на какого-то графа!
Выйдя из клуба на улицу, Сигрейв зашагал так быстро, что раненный под Ватерлоо Питер запротестовал:
— Не иначе как ты хочешь довершить то, что не удалось французам. Умерь свой пыл. И скажи, в чем дело? Когда этот идиот Кейвершам начал говорить, я подумал, что это чушь собачья, но ты, по-видимому, уже был в курсе дела. Почему ты хотел, чтобы он назвал мисс Келлавей?
— Твоя проницательность делает тебе честь, братишка. Да, на этой неделе я получил письмо от Джосселина, который сообщает, что эта дама претендует на дом в Дилингеме. Мне хотелось выяснить, известно ли это в Лондоне.
— Но если ты уже знал о ее намерениях, то почему ничего не предпринял?
— Меня это нисколько не взволновало, — ответил Сигрейв со своим обычным безразличием. — Лишь сейчас я понял, что совершил ошибку, — произнес он холодным рассудительным тоном. — Стоило одному сплетнику узнать о выходке мисс Келлавей — и весь город только о ней и говорит. Как бы мисс Элиот мне не отказала! Надо было проявить большую осмотрительность.
Питер нахмурился. Он знал, что старший брат испытывает к мисс Луизе Элиот всего-навсего уважение как к своей будущей жене, не имеющее ничего общего с его чувствами к прелестной актрисе, которую он содержит на уединенной вилле в Челси. И, тем не менее, бракосочетанием с Луизой никак не следовало пренебрегать.
— Нанеси визит Элиотам и объясни все Луизе. Она девушка разумная, поймет, что к чему.
— Ты прав, Питер. Луиза — существо хладнокровное, ей ничего не стоит сделать вид, что она и слыхом не слыхивала о моей любовнице. А вот то, что она стала объектом унизительных пересудов, скорее всего, простить не сможет. Чтобы избежать недоразумений, мне, очевидно, необходимо съездить в Дилингем и на месте изучить обстановку. Полагаю, что при соответствующем нажиме мне удастся склонить непрошеную гостью к отказу от дома.
— А ты с ней знаком, Ник?
— Не так, как ты предполагаешь, — сухо ответил Сигрейв. — Видел, конечно, несколько раз. Смазливая девица с сильно развитым коммерческим чутьем, торгующая собой. И, представь, всегда находится идиот, который становится жертвой этой опытной охотницы за деньгами. Деньги — вот что для нее главное. Но черта с два она от меня что-нибудь получит!
В особняке лорда Элиота Сигрейв был встречен необыкновенно холодно. Лакей, покраснев, сообщил, что мисс Элиот нет дома, но Сигрейв, не обращая внимания на его бурные протесты, проскочил мимо него в гостиную, где застал леди Элиот с дочерью. Луиза при виде графа вскрикнула.
— Да как вы могли! — воскликнула она, заливаясь слезами. — Лучше бы мне умереть.
Леди Элиот, пылавшая от возмущения, высказалась куда резче:
— Я поражена, милорд, тем, что вы сочли возможным показаться нам на глаза. Прийти из объятий этой падшей женщины к нашей чудной, чистой Луизе! Просто не верится! Сообщение о расторжении помолвки уже отправлено в «Газетт».
Луиза всхлипывала все громче. Сигрейв, не произнесший еще ни слова, понял, что говорить ему нечего. К нему вернулось обычное чувство юмора. Отвесив разъяренной матроне и ее рыдающей дочери низкий поклон, он с иронической улыбкой повернулся и вышел.
Глава вторая
Вот уже десять дней Люссиль наслаждалась пребыванием в «Куксе», который казался ей земным раем. Дом был забит книгами, трактатами, журналами, которыми она зачитывалась до тех пор, пока буквы не начинали сливаться, а голова — раскалываться. А сад! Часами бродила она между розовыми кустами или сидела в тени какого-нибудь фруктового дерева.
В этот день она с томиком Вальтера Скотта расположилась в гостиной, выходящей окнами на юг, наслаждаясь открывающимся перед ней видом на лужайку с прудом. Убаюканная льющимся из окна теплом, она впала в дремоту, книга выпала из ее рук, очки для чтения она сняла и положила на подоконник.
— Мисс Келлавей?
Люссиль медленно раскрыла глаза, полагая, что голос ей приснился. И увидела не далее как в трех дюймах от себя мужское лицо, состоящее как бы из одних углов, но с прямой твердой линией чувственного рта. С трудом оторвав от него взгляд, она увидела темно-карие с золотинками глаза, разглядывавшие ее пристально и холодно. Посетитель, опиравшийся на спинку ее кресла, выпрямился, и Люссиль наконец-то смогла перевести дыхание. С ужасом она обнаружила, что плечо обворожительного розового платья — самого скромного в гардеробе Сюзанны — сползло, открыв верхнюю часть ее груди, которую незнакомец рассматривал безо всякого стеснения.
— Мисс Келлавей? — повторил он с деланной любезностью. — Мы с вами уже встречались, не помните? Я Николас, граф Сигрейв, а, следовательно, — в его голосе зазвучала ирония, — ваш, так сказать, хозяин.
Люссиль сразу его узнала. Та же высокая фигура в безукоризненной одежде, те же задумчивые темные глаза, мигом пробудившие вулкан в ее груди, тот же голос. Он, к счастью, ее не узнал, да и как узнать, он ведь уверен, что перед ним Сюзанна. О Боже! — ужаснулась она, — Сигрейв принимает ее за Сюзанну! Надо немедленно открыть ему глаза! Но у него был такой суровый, отчужденный вид, что мужество изменило Люссиль. Да и стоит ли открывать истину? Скорее всего, если ей удастся от него избавиться, он больше не нагрянет.
— Лорд Сигрейв! Прошу прошения, но ваш визит — словно снег на голову. Как любезно с вашей стороны, что вы приехали. Закусите с дороги? Бокал вина, быть может?
Сигрейв продолжал изучать ее холодным, оценивающим взглядом.
