– Нам приказано никого не пускать на место происшествия до появления начальства, – подал голос один из находившихся в комнате полицейских.
– Какого начальства? – уточнил Марино.
– Должен прийти сам начальник департамента Харрис, – объяснил Баттерфилд.
– Сколько человек сюда заходило? – спросила я.
– Не знаю, – ответил один из полицейских.
– Значит, много, – сказала я. – Медлить нельзя. – Я вынула из чемоданчика тампоны и химический термометр.
– Здесь слишком много народу! – заявил Марино. – Купер, Дженкинс, идите займитесь чем-нибудь полезным.
Он ткнул большим пальцем в сторону двери. Купер с Дженкинсом уставились на него, один из них начал было что-то возражать.
– Не трудись, Дженкинс, – оборвал его Марино. – И дай мне свою рацию.
– Как же так… – запротестовал Дженкинс.
– Дай рацию, – повторил Марино. Дженкинс неохотно вручил ее Марино.
– Иди, – скомандовал тот.
– Капитан, я не могу уйти без рации.
– Я разрешаю.
Никто не посмел напомнить Марино о том, что он больше не детектив. Дженкинс с Купером торопливо удалились.
Я повернула тело Брэй на бок. Она уже полностью окоченела. Значит, смерть наступила как минимум шесть часов назад.
– Пришлите сюда детектива и криминалистов, – распорядился по рации Марино.
– Вас понял, «девятый», – отозвался диспетчер.
– Каким образом убийца проник в дом? – спросила я.
– Сейчас проверю окна и двери, – отозвался Марино.
– Продолговатые разрывы тканей, – констатировала я, ощупав раны Брэй. Всюду. Но вот чем они проделаны?
Из холла донеслись голоса.
– Надеюсь, это Хэм и Эглстон, – сказал Марино.
Те появились в дверях с большими чемоданами в руках и застыли на месте.
– Что здесь произошло? – наконец спросил Эглстон.
– Мы знаем не больше вашего, – ответил Марино. – Почему так долго ехали?
– Да нам только что сообщили, – объяснил Хэм. Эксперты раскрыли чемоданы и принялись устанавливать осветительную аппаратуру. Из рации, которую Марино конфисковал у Дженкинса, раздался его позывной.
– «Девятый» на связи, – отозвался он, чертыхнувшись.
– «Девятый», вас просят выйти.
– Не могу, – сказал Марино.
Хэм и Эглстон начали делать замеры, вооружившись лупами, как у ювелиров, поскольку некоторые брызги крови были совсем крохотными.
– Вас вызывают. Срочно, – опять протрещало из рации.
– Я занят, – ответил Марино диспетчеру.
Я догадывалась, кто его вызывает, и через минуту мои подозрения подтвердились – в проеме спальни выросла фигура начальника департамента полиции Родни Харриса.
– Капитан Марино, – сказал он суровым тоном, от которого многих бросило бы в дрожь, – вы осмелились ослушаться моего приказания?
– Да, сэр, – отозвался Марино, продолжая осматривать пол возле ванной.
Харрис, стиснув зубы, смотрел на кровать. Невысокий, с редеющими рыжими волосами, он не отличался внушительной статью.
– Что с ней случилось? – спросил он дрогнувшим голосом.
– Забита до смерти каким-то орудием или инструментом. Чем конкретно – не знаем, – ответила я.
– Что-нибудь… – начал было он и осекся, быстро переменившись в лице. – Кому понадобилось сотворить такое?
– Как раз пытаемся выяснить, – сказал Марино. – Пока одни вопросы, но, может быть, вы сумеете пролить свет. Вам известно что-нибудь о ее личной жизни?
– Нет, – ответил Харрис. – По-моему, у нее вообще таковой не было.
