фамилию? Может, мы уже пересекались.
— А о чем ты хочешь поговорить?
Стиви явно не хотела себя называть. Нет смысла просить ее об этом. Возможно, она вообще ничего не скажет, во всяком случае, по телефону…
— Давай встретимся, — предложила Люси.
— Да, так будет лучше.
Она сказала Стиви, что будет ждать ее на южном берегу завтра в десять вечера.
— Ты знаешь бар «Двойка»?
— Прекрасно, — кокетливо ответила Стиви. — Место довольно известное.
Глава 40
Круглое латунное основание гильзы сияло на экране, как маленькая луна.
Том, специалист по огнестрельному оружию, сидел в темной комнате в окружении компьютеров и микроскопов. Единая информационная баллистическая сеть N1 BIN наконец ответила на его запрос.
Он смотрел на увеличенное изображение царапин и вмятин, оставленных на двух гильзах металлическими частями ружья. Их рисунок полностью совпадал. Эти микроскопические подписи, как называл их Том, были практически идентичны.
— Конечно, пока я не сравню их под микроскопом, можно говорить лишь о возможном совпадении, — объяснял он по телефону доктору Уэсли. Легендарному Бентону Уэсли!
А про себя подумал, что тут и так все ясно.
— Но для этого из округа Бровард мне должны прислать вещдоки, что, к счастью, не является проблемой, — продолжал Том, подавляя ликование. — А пока могу сказать, что вряд ли это случайное совпадение. По моему мнению — подчеркиваю, это лишь предварительное заключение — эти два патрона были выпушены из одного ружья.
Он ждал реакции, чувствуя в душе необычайный подъем, словно он только что пропустил пару стаканчиков виски с лимонным соком. Обнаружить такое совпадение — все равно что выиграть в лотерею.
— А что вам известно о том голливудском деле? — невозмутимо спросил доктор Уэсли. Никакого намека на благодарность!
— Насколько я знаю, оно раскрыто, — оскорбленно поджал губы Том.
— Мне там не все понятно, — продолжал доктор Уэсли все в той же своей манере.
Неблагодарный высокомерный тип. Впрочем, что в том удивительного? Ни для кого не секрет, что ФБР, пользуясь своим влиянием, нещадно эксплуатирует местных следователей, относясь к ним с пренебрежением, а потом присваивает себе их успехи. Заносчивый козел. Не зря Траш перекинул на Тома этого пресловутого доктора. Сам-то не больно хочет иметь дело с фэбээровской братией.
— Это произошло два года назад, — начал Том отчужденно. Голос его звучат тускло и вяло. Как и всегда, когда бывало задето его самолюбие. Жена нередко пеняла ему на мягкотелость, сердясь, что в ответ на обиды он реагирует как пришибленный. — В Голливуде тогда ограбили ночной магазин, — продолжал Том, стараясь, чтобы голос его звучал равнодушно. — Туда ворвался парень в резиновой маске и застрелил мальчишку, подметавшего пол. Но продавец не растерялся и выстрелил в него из пистолета, который он держал под прилавком. Попал в голову.
— И они проверяли гильзу в NIBIN?
— Да, чтобы посмотреть, не замешан ли этот парень в маске в каком-нибудь нераскрытом преступлении…
— Мне не совсем ясно, что произошло с ружьем, после того как парень был убит? — нетерпеливо прервал его доктор Уэсли. — Вместо того чтобы находиться в полицейском управлении, оно вдруг всплывает в Массачусетсе, и опять в деле об убийстве.
— Я задал следователю округа Бровард тот же вопрос, — ответил Том, тщательно следя за своим голосом. — Он сказал, что после экспертизы ружье было передано в полицейское управление Голливуда.
— Могу вам гарантировать, что сейчас его там нет. — Доктор Уэсли говорил таким тоном, каким обычно беседует с дурачками.
Том принялся грызть заусеницу и грыз ее, пока на пальце не показалась кровь. Эта его привычка выводила его жену из себя.
— Спасибо, — бросил напоследок доктор Уэсли. И повесил трубку.
Том посмотрел в микроскоп. Под ним лежала красная пластиковая гильза двенадцатого калибра с латунным основанием. Вмятина от бойка на нем была довольно необычная. Ради этого дела он отложил всю другую работу. Целый день он снимал гильзу под прямым и боковым освещением, в разных положениях, в разное время, заводя на каждый снимок отдельный файл, причем проделал он все это для каждой группы отметин, оставленных бойком, пистоном и стволом ружья, и только после этого послал запрос в базу данных Единой информационной баллистической сети.
Четыре часа ждал результатов, вместо того чтобы пойти в кино с женой и детьми. Перед уходом Траш попросил его позвонить доктору Уэсли, но забыл дать прямой телефон, и Тому пришлось звонить в справочную службу Маклейновской больницы, где его сначала приняли за пациента. Наверное, он все-таки заслужил благодарность. Доктор Уэсли мог хотя бы сказать не просто пустое «Спасибо», а «Отличная работа» или «Удивительно, как быстро вы все нашли. Я не ожидал, что у вас это получится».
Том посмотрел на снимок. Ему еще не приходилось иметь дело с гильзой, которая побывала в заднице трупа.
Взглянув на часы, он позвонил Трашу.
— Скажи мне только одно, — начал он, когда тот снял трубку. — Зачем ты подсунул мне этого козла из ФБР? Он мне даже спасибо толком не сказал.
— Ты говоришь о Бентоне?
— Нет, о Джеймсе Бонде.
— Он отличный парень. Не знаю, что у вас там вышло, но, по-моему, ты просто не любишь федералов. Знаешь, что я тебе скажу. Том, — продолжал Траш слегка заплетающимся языком. — Послушай мудрого человека. N1BIN принадлежит федералам, а значит, и ты тоже. Как ты думаешь, кто тебе дал все это классное оборудование и научил тебя, как с ним работать. Угадай кто?
— Избавь меня от своих нравоучений, — отмахнулся Том.
Зажав трубку подбородком, он бегал пальцами по клавиатуре, закрывая файлы, прежде чем уйти домой, где его, впрочем, никто не ждал. Его семейство развлекалось без него.
— К твоему сведению, Бентон давно ушел из ФБР и сейчас не имеет к ним никакого отношения.
— Но он по крайней мере мог бы меня поблагодарить. Мы же в первый раз нашли гильзу в сети.
— Поблагодарить? Какого хрена? За что благодарить-то? За то, что гильза из задницы этой бабы совпала с ружьем убитого преступника, которое хранится у этих чертовых голливудских копов, если только они не сдали его в металлолом? — Пропустив пару стаканчиков, Траш обычно не стеснялся в выражениях. — Какого дьявола ему рассыпаться в благодарностях? У него сейчас на уме небось то же, что и у меня, — напиться в стельку и послать все к чертям собачьим.
Глава 41
В разрушенном доме было жарко и душно. Пахло плесенью, прогорклой пищей и нечистотами.
Свин уверенно двигался в темноте, чутьем определяя, где он, в лунном свете он мог видеть так же отчетливо, как днем. Там, где лежали густые тени, его глаза легко различали любую подробность. Он видел красные рубцы на лице и шее женщины, пот, блестевший на грязной коже, страх в ее глазах, остриженные
