– Добро пожаловать в Чазалгаон, сэр, – сказал капитан Леонард. Он не был уверен, что чужак заслуживает столь вежливого обращения, поскольку не видел на красном мундире никаких знаков различия, но незнакомец держался надменно, как и подобает старшему офицеру, и на приветствие отреагировал с высокомерным равнодушием. – Мы приглашаем вас, сэр, отобедать с нами, – добавил капитан, поспешая за всадником, который, заткнув за пояс плеть, вел свой отряд прямиком на плац.
Подъехав к флагштоку с безвольно обвисшим британским флагом, визитер остановился и подождал, пока его люди, разделившись на две группы по две шеренги, выстроятся по обе стороны площадки. Кросби наблюдал за происходящим из палатки. Показуха, решил майор. На кого он, черт возьми, хочет произвести впечатление?
– Стой! – скомандовал незнакомец. Рота сипаев остановилась, заняв позицию в центре форта. – Кругом! Оружие – к ноге! – Словно вспомнив про капитана, он посмотрел на него сверху вниз.
– Вы Кросби?
– Нет, сэр. Я капитан Леонард. А вы, сэр? – Высокий незнакомец как будто не расслышал вопрос. Скользнув взглядом по форту, он нахмурился, словно все увиденное пришлось ему совсем не по вкусу. Что это еще за чертовщина? – подумал с тревогой Леонард. Инспекция? – Распорядиться насчет лошади, сэр?
– Всему свое время, капитан. Всему свое время, – ответил загадочный незнакомец и, повернувшись в седле, скомандовал: – Примкнуть штыки! – Сипаи проворно вытащили семнадцатидюймовые клинки и ловко вставили их в желобки на дулах мушкетов. – Приятно видеть соотечественника. Англичане заслуживают салюта, верно? – Он посмотрел на Леонарда. – Вы ведь англичанин?
– Так точно, сэр.
– Слишком много развелось в Компании шотландцев да ирландцев, – буркнул всадник. – Вы разве не замечали, Леонард? Болтуны, вот они кто. Никчемные болтуны. Разве они англичане? Нет, совсем не англичане. – Он вытащил саблю и набрал в грудь воздуху. – Рота! Целься!
Сипаи послушно вскинули ружья, и Леонард с опозданием понял, что целятся они в солдат гарнизона.
– Нет! – вскрикнул он, недостаточно, впрочем, громко, потому что все еще не верил своим глазам.
– Огонь! – проревел офицер, и застывший воздух разорвал сдвоенный ружейный залп.
За сухим кашлем выстрелов над обезумевшей от зноя землей расцвели серые клубы дыма, и сотня свинцовых шариков ударила по ничего не подозревающему гарнизону.
– А теперь – добить! – крикнул незнакомец. – Живей, живей! – Подав коня вперед, он почти небрежно рубанул капитана саблей и, когда сталь рассекла плоть, протянул ее с нажимом, разрезая мясо, мышцы и сухожилия. – Прикончить всех! Живых не оставлять!
Мельком взглянув на упавшего Леонарда, незнакомец повернул коня к офицерским палаткам. Его люди с устрашающими воплями рассыпались по форту, преследуя разбегающиеся в панике остатки гарнизона. Им было приказано оставить женщин и детей напоследок, а сначала заняться мужчинами.
Кросби, с ужасом взиравший на происходящее, оправился наконец от шока и принялся заряжать пистолет. Руки его дрожали. Внезапно вход в палатку загородила тень, и майор увидел спешившегося незнакомца в красном мундире.
– Вы Кросби? – нетерпеливо спросил он.
– Да. – Майор едва шевелил губами. Пальцы как будто онемели, по лицу, застилая глаза, катился пот. – А вы, черт возьми, кто такой?
– Додд, – ответил высокий. – Майор Додд к вашим услугам. – Он поднял пистолет и направил его в лицо Кросби.
– Нет! – Крик вырвался сам собой.
Додд улыбнулся.
– Если я правильно понял, вы готовы сдать форт, не так ли?
– Чтоб тебя! – промычал Кросби.
– Вы слишком много пьете, майор, – укоризненно произнес Додд. – Вся Компания знает, что вы пропойца. Какой из вас солдат. – Он потянул спусковой крючок, и голова начальника форта дернулась назад. На линялое полотно палатки брызнули капли крови. – Жаль, что англичанин. Я бы с большим удовольствием пристрелил шотландца. – Из горла умирающего вырвался хрип, тело дрогнуло в конвульсиях и застыло. – Возблагодарим Господа, спустим флаг и найдем казну, – сказал самому себе Додд и, переступив через труп, наклонился и заглянул под кровать. Сундучок, как и следовало ожидать, был там. – Субадар!
– Сахиб?
– Двух человек сюда. Пусть караулят сундук.
– Сахиб!
Выйдя из палатки, Додд поспешил на плац, где небольшая группа красномундирников-британцев пыталась оказать сопротивление численно превосходящему противнику. Впрочем, вмешательство майора не понадобилось – взвод сипаев под командованием хавилдара уже расправлялся с полудюжиной солдат.
– Работайте штыками! – подбодрил их майор. – Втыкай и поворачивай! Посильнее! Вот так! Внимание налево! Налево!
В голосе его проскользнули требовательные нотки, потому что из-за угла кухни появился вдруг высокий сержант с мушкетом в одной руке и штыком в другой. Один из сипаев, быстро повернувшись, разрядил в него мушкет, и Додд увидел, как из головы сержанта брызнула кровь. Он остановился, как будто удивившись тому, что мушкет выпал из непослушных пальцев, покачнулся и, обливаясь кровью, рухнул на землю.
– Обыщите здесь все! Найдите остальных и добейте! – распорядился Додд, понимая, что какая-то часть солдат укрылась в бараках. Некоторые уже дали деру, перебравшись через колючую стену, но о них майор не думал – за стеной беглецов поджидали, растянувшись по всему периметру форта, маратхские конники, союзники Додда. – Ищите как следует!
Сам он отправился посмотреть на офицерских лошадей, одна из которых выглядела вроде бы получше, чем его вороной. Майор перенес седло на своего нового скакуна, после чего отвел его на плац и привязал к флагштоку. Мимо с криком, спасаясь от двух убийц в красных мундирах, пробежала женщина. Вставший на пути сипай схватил ее за руку, а другой сдернул с плеча сари. Додд уже собрался было вмешаться, но подумал, что бой закончен, враг практически уничтожен и его люди имеют полное право вкусить плоды победы.
– Субадар?
– Сахиб?
– Отправьте один взвод прочесать форт. Другой пусть откроет склад. В конюшне пара лошадей. Одну возьмите себе, а вторую отведем Полману. Молодец, Гопал.
– Спасибо, сахиб, – ответил субадар Гопал.
Додд вытер клинок и перезарядил пистолет. Один из лежавших на земле красномундирников зашевелился и попытался подняться. Майор подошел к нему, понаблюдал несколько секунд за бессмысленными попытками обреченного и выстрелил ему в голову. Солдат дернулся и затих. Додд поморщился, заметив кровь на сапоге, потом сплюнул, наклонился и вытер ярко блестевшие на солнце пятнышки. Краем глаза Шарп видел высокого офицера. Он чувствовал себя виноватым. Чувство вины было сильнее всех остальных чувств – досады, злости, страха. Из раны на затылке сочилась кровь. Голова кружилась, в висках пульсировала боль. Но он был жив! Во рту ползали мухи. А потом в костре начали взрываться патроны, и высокий офицер быстро повернулся, ожидая беды, и тут же, поняв, в чем дело, успокоился. Двое сипаев рассмеялись, глядя, как каждый выстрел подбрасывает вверх фонтанчик пепла и искр.
Шарп не смел пошевелиться. Он слышал, как кричали женщины и плакали дети. Потом застучали копыта. В поле зрения появились всадники. Это были, конечно, индийцы, причем самого дикого вида – с саблями, пиками, копьями, старинными мушкетами и даже луками. Спрыгнув с коней, они присоединились к общей охоте за добычей.
Шарп лежал как мертвый. Кожу на лице стянула застывшая коркой кровь. Пуля оглушила его, и он не помнил, как выронил мушкет и свалился на землю, однако чувствовал, что рана не смертельная. И похоже, не глубокая. Голова раскалывалась, лицо заливала кровь, но при таких ранениях крови всегда много. Воздух
