сучку на спину.
В дверь постучали.
– Я же сказал, чтобы меня не беспокоили! – крикнул он, но дверь все равно открылась, муслиновая занавеска колыхнулась, и в комнату хлынул рой мошкары. – Да что же это за чертовщина! – застонал Торранс и осекся.
Осекся потому, что первым порог переступил джетти, великан с обнаженным, блестящим от масла торсом, а следом за ним вошел высокий хромой индиец. Тот самый, что умолял сохранить Найгу жизнь. Звали его Джама, и был он братом Найга. В его присутствии капитан почему-то вдруг ощутил свою наготу и беззащитность. Он вывалился из гамака и потянулся за халатом, но Джама уже сбросил одежду со спинки стула.
– Капитан Торранс – Гость поклонился.
– Кто вас впустил?
– Я ждал вас сегодня в нашем веселом заведении, – сказал Джама. В отличие от брата, шумного и хвастливого толстяка, он был сухощав, немногословен и осторожен.
Капитан пожал плечами.
– Может быть, зайду завтра.
– Будете желанным гостем, капитан. Как всегда. – Джама вытащил из кармана пачку бумажек и помахал ими, как веером. – Желанным на все десять тысяч.
Десять тысяч рупий. Именно столько стоили бумажки в руке Джамы. Бумажки, подписанные Торрансом. Вообще-то долговых расписок было больше, но часть долга удалось покрыть украденным армейским имуществом. Брат Найга пришел напомнить, что другая, большая, часть осталась неоплаченной.
– Насчет сегодняшнего... – начал капитан.
– Ах, да! – Джама закивал, как будто лишь теперь вспомнил о цели позднего визита. – Насчет сегодняшнего. Расскажите, что случилось.
Джетти ничего не говорил и стоял в сторонке, прислонясь к стене и сложив руки на груди, поигрывая мышцами и не сводя с капитана темных глаз, в которых отражался неверный свет одинокой свечи.
– Я уже говорил. В том, что так вышло, моей вины нет, – со всем достоинством, какого только можно ожидать от человека без одежды, ответил Торранс.
– Это ведь вы потребовали, чтобы моего брата повесили, разве нет?
– А что еще мне оставалось? После того как в его палатке нашли краденое?
– Но, может быть, краденое потому и нашли, что вы показали, где искать?
– Нет! Неправда! – запротестовал Торранс. – Зачем мне это? Какая выгода?
Джама немного помолчал, потом кивнул в сторону молчаливого силача.
– Его зовут Притвираж. Однажды я видел, как он оскопил человека голыми руками. – Брат Найга с улыбкой показал, как именно это происходило. – Вы удивитесь, когда увидите, как сильно растягивается кожа, прежде чем лопнуть.
– Ради бога! Перестаньте! – Торранс побледнел. – Повторяю, я ни при чем!
– Тогда назовите того, кто виноват в смерти моего брата.
– Его зовут Шарп. Прапорщик Шарп.
Джама подошел к столу, открыл «Размышления о Послании апостола Павла ефесянам», перевернул пару страниц.
– Прапорщик Шарп... А разве прапорщик не должен выполнять приказы капитана?
– Он мне не подчиняется!
Джама пожал плечами.
– Мой брат вел себя неосмотрительно, – признал он, – излишне самоуверенно. Полагал, что дружба с британским капитаном защитит его от любого расследования.
– Мы занимались делом. Никакой дружбы не было, – возразил британский капитан. – И я не раз говорил вашему брату, чтобы спрятал оружие получше.
– Да, – согласился индиец. – Я говорил ему то же самое. И все же, капитан, мы не из простой семьи. Мы – гордые люди. И я не могу сидеть сложа руки, когда брата убивают у меня на глазах. – Он снова помахал бумажками. – Я верну их вам, когда вы доставите мне прапорщика Шарпа. Живого! Я хочу, чтобы Притвираж отомстил за Найга. Вы меня понимаете?
Торранс уже все понял.
– Шарп – офицер британской армии. Если его убьют, расследования не избежать. Настоящего расследования. И тогда полетит много голов.
– А вот это уже ваша проблема, капитан. Сами придумайте, как объяснить его исчезновение. И не забывайте о долгах. – Джама улыбнулся и сунул бумажки за пояс. – Доставьте мне Шарпа, или я пришлю к вам Притвиража. Однажды ночью и без предупреждения. А пока не забывайте о нашем заведении. Приходите почаще.
– Ублюдок, – проворчал Торранс, но Джама и его спутник-силач уже ушли. Капитан поднял «Размышления о Послании апостола Павла ефесянам» и швырнул книгой в мошку. – Ублюдок! – С другой стороны, пострадает в конце концов не он, а Шарп, что совсем не важно. Кто он такой, этот Шарп? Никто, пустое место. Выскочка. Если он исчезнет, его никто и не хватится. Одним прапорщиком больше, одним меньше... Торранс убил еще одну мошку. Открыл дверь в кухню.
– Иди сюда, Брик.
– Нет, сэр! Не надо! Пожалуйста...
– Заткнись! И иди сюда. Перебьешь мошкару, пока я выпью.
Не выпью, подумал он, а упьюсь. Капитану было страшно. Он испугался еще тогда, когда Шарп сорвал тент с палатки, в которой лежало краденое. Спастись удалось только ценой жизни Найга. И вот теперь ценой сохранения жизни стала смерть Шарпа. Отдать прапорщика Джаме – и о проблемах можно забыть. Зная, как ненавидит Брик спиртное, он заставил ее выпить арака. Потом принялся пить сам. К черту Шарпа. К черту выскочку. К черту глупца, сующего свой нос в чужие дела. В любом случае для таких, как Шарп, дорога одна – в ад. Вот пусть туда и отправляется. Ради спасения и будущего процветания капитана Торранса.
Прощайте, мистер Шарп.
Глава четвертая
Шарп не знал точно, далеко ли до Деогаума, но рассчитывал миль на двадцать, а это означало по меньшей мере семь часов пути. Солнце еще не взошло, когда он разбудил спавшего у потухшего костра Ахмеда. По дороге Шарп попытался обучить мальчишку английскому.
– Звезды. – Он указал на небо.
– Звезды, – прилежно повторил Ахмед.
– Луна, – сказал «учитель».
– Луна, – эхом отозвался ученик.
– Небо.
– Луна? – спросил Ахмед, удивляясь тому, что господин указывает на небо, но называет его по- другому.
– Небо, дурачок.
Ахмед попытался повторить, но получилось плохо.
– Ладно, не важно, – махнул рукой Шарп.
В животе урчало от голода, и он позабыл спросить у капитана Торранса, где они стоят на довольствии. Путь на север лежал, однако, мимо деревни Аргаум, где после недавней битвы расположились несколько батальонов. Тут и там лежали непогребенные тела, между которыми шныряли одичавшие собаки, а запах стоял такой, что Шарп и Ахмед поспешили пройти мимо. У деревни их окликнул пикет, и Шарп спросил, где им найти кавалеристов. Он, конечно, и не думал вести Ахмеда в офицерскую компанию, но сержант Элай Локхарт мог оказать большее радушие.
Ко времени, когда они достигли оврага, горны уже протрубили побудку, и у остывших костров хлопотали заспанные солдаты. Локхарт, увидев появившегося из утренних сумерек незнакомца, сначала нахмурился, но потом узнал Шарпа и расплылся в улыбке.
– Должно быть, дело к бою, парни, – объявил он, – раз появилась пехота. Доброе утро, сэр. Снова
