плечами. – Я подумал, что продают краденое. Так и вышло.
Уэлсли хмыкнул. Ответ Шарпа подтверждал до некоторой степени обвинения Торранса в адрес писаря, и капитан одарил прапорщика благодарным взглядом. Генерал заметил это и постучал по столу, требуя внимания.
– Очень жаль, капитан, что мы не смогли допросить торговца, прежде чем вы столь поспешно его повесили. Могу ли я предположить, что хотя бы писаря вы все же допросили?
– Это сделал мой сержант, сэр, и злодей сознался, что продавал армейские припасы Найгу. – Ложь далась нелегко, Торранс покраснел, но в палатке было жарко, и он так потел, что румянец остался незамеченным.
– Ваш сержант? – удивился генерал. – Вы хотели сказать, хавилдар?
– Сержант, сэр. Мне он достался от капитана Маккея. Сержант Хейксвилл.
– Хейксвилл! – воскликнул в изумлении генерал. – Но что он здесь делает? Хейксвилл давно должен был отбыть в расположение своего полка!
– Он остался, сэр, вместе с двумя своими людьми. Еще двое умерли от лихорадки. Поскольку других распоряжений не было, я оставил его при обозе. Полезный человек, сэр.
– Полезный! – фыркнул Уэлсли. Четыре года назад он сам командовал 33-м полком и хорошо знал вышеупомянутого сержанта. – Что ж, Торранс, раз вы находите Хейксвилла полезным, оставьте его при себе. Но только до взятия Гавилгура. А потом пусть отправляется в полк. Проследите за этим, Кэмпбелл.
– Прослежу, сэр, – отозвался адъютант. – Но, насколько я знаю, часть тридцать третьего направляется сейчас к нам, так что на обратном пути они могут захватить сержанта с собой.
– Тридцать третий идет сюда? – удивился генерал. – Я никаких приказов на этот счет не отдавал.
– Не весь полк, сэр, – объяснил капитан, – а всего лишь рота. Вероятно, выделена для сопровождения конвоя.
– Что ж, им мы тоже найдем применение, – проворчал генерал. – Вы как, Шарп? Не против служить с Хейксвиллом? – Обычно вышедших снизу офицеров переводили в другую часть, чтобы не создавать для них дополнительных проблем, и Уэлсли, очевидно, интересовало, не испытывает ли Шарп каких-то неудобств, находясь рядом с бывшим сослуживцем. – Думаю, справитесь, – добавил он, не дожидаясь ответа. – Вы и не в таких переделках побывали. Слышал, Уоллес порекомендовал вас в стрелковый полк?
– Так точно, сэр.
– Что ж, это вам подойдет. То, что и нужно. А пока постарайтесь вникнуть в обозные дела. Там свои тонкости, и чем глубже вы в них вникнете, тем лучше. – Холодный взгляд голубых глаз переместился на Торранса, но слова, похоже, были адресованы не столько капитану, сколько прапорщику. – Многие неверно понимают роль тылового снабжения, считая это делом второстепенным. На самом деле все не так. Войны выигрываются в том числе и за счет эффективного обеспечения передовых частей. И, пожалуй, победа больше определяется четкой работой тыла, чем эффектными актами доблести. Вот почему я больше не потерплю задержек и опозданий.
– Опозданий не будет, сэр, – поспешно вставил Торранс.
– А если будут, то вас ждет трибунал. Запомните, капитан. Майор Эллиот? – Генерал обратился к инженеру, который до сих пор оставался пассивным свидетелем генеральского разноса. – Скажите, что вам требуется, чтобы проложить дорогу?
– Сотня быков, – мрачно ответил Эллиот. – И не тех хромоногих, Торранс, что вы обычно подсовываете. Мне нужны настоящие майсурские быки, способные таскать лес и камни. Дальше. Рис на полбатальона сипаев. Каждый день. И полбатальона пионеров.
– Я понял, сэр, – торопливо отозвался Торранс.
– И еще я возьму его. – Эллиот ткнул пальцем в Шарпа. – Мне нужен человек, который бы отвечал за быков и знал, что делает.
Торранс открыл было рот, чтобы заявить протест, однако, поразмыслив, смолчал. Уэлсли взглянул на Шарпа.
– Итак, прапорщик, поступаете в распоряжение майора Эллиота. Будьте у него завтра на рассвете. С быками. Капитан Торранс позаботится о том, чтобы с поставками проблем не возникало. И больше никаких скоропалительных судилищ. Вам ясно?
– Конечно, сэр, – облегченно выдохнул Торранс и неуклюже поклонился. Вопреки ожиданиям, отделался он довольно легко.
– Тогда оба свободны. – Генерал проводил обоих офицеров взглядом, потер глаза и подавил зевок. – Сколько вам понадобится времени на прокладку дороги, майор?
– Две недели? – рискнул предположить Эллиот.
– Даю одну. Одну неделю! – Генерал поднял руку, предвидя возражения инженера. – Все, майор, свободны.
Эллиот, ворча под нос, выбрался из палатки. Уэлсли состроил гримасу.
– Этот Торранс, ему можно доверять?
– Он из хорошей семьи, сэр, – сказал Блэкистон.
– Нерон тоже был из хорошей семьи, насколько я помню, – возразил генерал. – Ладно, по крайней мере у Торранса теперь есть Шарп. Пусть и не самый хороший офицер, но сержантом он был отменным. Да и краденое быстро нашел. Молодец.
– Так точно, сэр, молодец, – согласился с командующим адъютант.
Уэлсли откинулся на спинку стула. Он слегка нахмурился, вспомнив неприятный случай, когда у Ассайе под ним убили коня, и он оказался среди врагов. Оглушенный падением, генерал пребывал какое-то время в полубессознательном состоянии, и детали того эпизода запечатлялись в памяти отрывчато, но он все же помнил, с какой свирепой, убийственной эффективностью дрался Шарп. Уэлсли понимал, что обязан солдату жизнью и что тот рисковал собой, защищая его, но испытывал смешанное чувство благодарности и неудовлетворения. Ему не нравилось чувствовать себя должником такого человека.
– Не стоило, пожалуй, производить Шарпа в офицеры, – уныло проговорил он. – Такие, как он, вполне довольствуются денежной наградой. Нашим людям, Кэмпбелл, только это и требуется. Что-то, что можно обменять на ром или арак.
– По-моему, Шарп человек непьющий, – сказал капитан.
– Может, потому, что выпивка ему не по средствам. У офицеров большие расходы, вы это не хуже меня знаете. И что в результате получилось? Я произвел Шарпа в прапорщики и тем самым загнал его в долги. Уж и не знаю, дешевле ли в стрелковом полку. Вряд ли. Нет, Кэмпбелл, ему нужно что-то материальное, что-то такое, что можно продать. – Уэлсли повернулся к сваленным в углу седельным сумкам и, порывшись, достал новую подзорную трубу, полученную в подарок от мадрасских купцов. – Найдите в лагере ювелира и узнайте, сможет ли он заменить медную пластинку.
– Заменить на что, сэр?
Ничего пышного и многословного, подумал генерал. Все равно у Шарпа труба долго не задержится – уйдет на оплату долгов или в обмен на выпивку.
– С благодарностью, А. У. И добавьте дату Ассайе. Потом передайте Шарпу с наилучшими пожеланиями от меня.
– Щедрый подарок, сэр, – заметил Кэмпбелл, беря в руки дорогой инструмент, – но, может быть, вам стоит вручить его самому?
– Может быть, может быть. Блэкистон! Где мы поставим пушки? – Генерал развернул листы с набросками. – Свечи! – распорядился он, поскольку в палатке уже стемнело.
Тени вокруг британского лагеря вытянулись, сошлись, сгустились и превратились в ночь. Зажглись свечи и подвешенные на растяжках фонари. Запылали накормленные конскими лепешками костры. Пикеты всматривались в темноту, а те, кто поднимал голову, видели освещенные заходящим солнцем скалы и над ними, будто пристанище богов, мрачные стены крепости Гавилгур, застывшей в терпеливом ожидании.
Глава пятая
Проложить первый участок дороги оказалось совсем не трудно, поскольку существовавшая изначально тропа поднималась по пологим склонам подножий холмов, но даже это не развеяло недовольства майора Эллиота.
