–
Новый капитан заговорил с Далтоном, который перевел его слова Шарпу.
– Он сожалеет о поведении Берси. Называет его животным. Монморан сделал Берси офицером лишь месяц назад, но Берси было неведомо понятие о чести.
– Так я прощен? – Казалось, Шарпа это позабавило.
– Вы защищали даму, Шарп. – Шотландец нахмурился, не одобряя его веселости. – У вас не было выбора.
Француз распорядился, чтобы разбитую переборку завесили чем-нибудь, а тело лейтенанта унесли. Он также настоял, чтобы все лампы в каютах потушили.
Шарп поставил лампы в пустой буфет.
– Я останусь здесь, – объявил он, – на случай, если еще какой-нибудь французишка почувствует себя одиноко.
Лорд Уильям открыл было рот, чтобы возразить, но по здравом размышлении почел за лучшее промолчать. Тело Берси унесли, а дыру в стене завесили старым куском парусины. Затем Шарп уснул на кровати Полмана, а корабль нес его к будущей темнице.
Следующие два дня пассажиры изнывали от скуки. Лейтенант Тафнелл рассчитал, что с учетом слабого ветра «Каллиопе» удастся добраться до Маврикия дней за шесть. Пассажирам хотелось верить, что это увеличивает их шансы на спасение – какой-нибудь английский военный корабль вполне мог заметить большое торговое судно Компании, медленно дрейфующее по волнам. Пассажирам запрещалось выходить на палубу, и жара в каютах стояла невыносимая. Майор Далтон одолжил Шарпу роман под названием «Тристрам Шенди»,[4] но Шарпу не читалось. Он праздно лежал в кровати и пялился в потолок. Адвокат попытался обучить его игре в нарды, но азарт был совершенно чужд Шарпу, поэтому Фазакерли удалился в поисках более сговорчивой жертвы. Лейтенант Тафнелл учил Шарпа вязать узлы – они часами предавались этому занятию между обедом и ужином. На ужин подавали все ту же овсянку с сушеным горохом. Миссис Файрли вышивала платок, ее муж раздраженно мерил шагами тесную каюту. Майор Далтон трудился над воспоминаниями о битве при Ассайе, и ему постоянно требовались советы Шарпа. Корабль медленно плыл через океан, и за два дня Шарп ни разу не встретил Грейс.
Она пришла на вторую ночь. Шарп спал, и Грейс закрыла ему рот рукой, чтобы Шарп не вскрикнул со сна.
– Служанка уснула, – прошептала Грейс, и в тишине Шарп услышал сквозь полотняный полог посапывание лорда Уильяма.
Они долго молча лежали рядом.
– Он сказал, что хочет мои драгоценности, – наконец прошептала Грейс. – Только и всего. Мои драгоценности. Затем сказал, что перережет Уильяму глотку, если я не отдам их ему.
– Все позади, – попытался успокоить ее Шарп. Внезапно она резко мотнула головой.
– Он сказал, что ненавидит аристократов и что мы все заслуживаем гильотины. Обещал убить нас обоих, говорил, что это Уильям напал на него, а я скоро умру от лихорадки.
– Сейчас он сам кормит рыб, – сказал Шарп. Прошлым утром он слышал, как тело лейтенанта Берси со всплеском отправилось в вечность.
– Скажи, ты не испытываешь ненависти к аристократам? – спросила Грейс после долгой паузы.
– Из аристократов я знаю только тебя, твоего мужа и сэра Артура. Он тоже аристократ?
Грейс кивнула.
– Его отец граф Морнингтон.
– Что ж, двое из троих мне нравятся. Не так уж мало.
– Тебе действительно нравится Артур?
Шарп нахмурился.
– Мне всегда хотелось заслужить его уважение.
– А как ты относишься к Уильяму?
– А ты?
Грейс помедлила.
– Отец заставил меня выйти за него. Он богат, очень богат, а моя семья бедна. Уильям был очень хорошей партией. Когда-то он даже нравился мне. Но не теперь.
– Он ненавидит меня, – сказал Шарп.
– Просто он тебя боится.
Шарп улыбнулся.
– Он знатный лорд, а кто я?
– Но сейчас со мной ты, а не он. – Грейс прикоснулась губами к его щеке. – Если он застанет меня с тобой, я погибла! Мое имя будет навеки опозорено, передо мной закроются двери всех приличных домов.
Шарп подумал о Брейсуэйте. Секретарь, словно крыса, затаился где-то на нижней палубе.
– Ты боишься, что муж убьет тебя? – спросил Шарп.
– Наверное, Уильям смог бы. – Грейс задумалась. – Хотя, скорее всего, он объявит меня сумасшедшей. Это не так уж сложно. Подкупит докторов, которые назовут меня истеричной лунатичкой и до конца жизни запрут в доме скорби. Там меня будут с ложечки кормить ядовитыми снадобьями, поэтому совсем скоро моя горестная жизнь прервется.
Шарп повернулся к Грейс – в темноте он мог видеть только очертания ее скул.
– Он действительно способен на убийство?
– Уильям на все способен, – вздохнула она. – Мое единственное спасение в том, чтобы вести себя, как подобает жене лорда, и смотреть сквозь пальцы на его содержанок. Муж одержим мыслью о наследнике! Он был счастлив, когда родился наш сын, а после смерти малютки возненавидел меня. Впрочем, он не оставляет попыток обзавестись новым наследником. – Грейс запнулась. – Чтобы выжить, я должна подарить ему сына и вести себя как ангел. Но когда я увидела тебя, то позабыла обо всем на свете!
– Я не дам тебя в обиду, – пообещал Шарп.
– Подумай, вскоре нам предстоит расстаться!
– Нет, – Шарп не хотел смириться с этой мыслью, – не говори так!
– Ш-ш-ш, – прошептала Грейс и закрыла ему рот поцелуем.
На рассвете она ушла. За окном все так же простирался безбрежный Индийский океан. Ветер крепчал, корабль качало и подкидывало на волнах. Шахматные фигурки, которые майор Далтон расставил на столе, имитируя расположение войск при Ассайе, так и норовили съехать вбок.
– Вы должны рассказать мне, что случилось, когда сэр Артур лишился лошади.
– Думаю, вам следует самому расспросить его, майор.
– Но ведь вы наверняка помните об этом не хуже сэра Артура?
– Помню, – согласился Шарп, – но сомневаюсь, что сэру Артуру по душе эта история. Возможно, вам стоит ограничиться упоминанием о том, что на сэра Артура напали неприятели, но помощь подоспела вовремя.
– Все так и было?
– Можно сказать и так, – пожал плечами Шарп.
По правде говоря, он помнил не многое. Как спрыгнул с лошади и принялся размахивать саблей. Едва пришедший в себя после падения, сэр Артур замер за лафетом пушки. Шарп смутно помнил, как убивал врагов, но больше всего в память врезался индиец с тулваром, которому на роду было написано убить его, но сокрушительный удар принял на себя рубин султана Типу. Шарп спрятал камень в кожаном мешочке на косице, куда обычно насыпали песок. От удара рубин выскочил, и, когда все было кончено, сэр Артур подобрал камень и вернул его Шарпу. Генерал был слишком потрясен, чтобы осознать, что держит в руках драгоценность. Наверняка решил, что это простой камушек необычной раскраски, который Шарп неизвестно для чего хранит при себе. Теперь рубин попал в загребущие лапы Кромвеля, будь он проклят!
– Как звали коня сэра Артура? – спросил Далтон.
– Диомед, – ответил Шарп. – Генерал был очень привязан к нему. – Шарп помнил, как сухую землю оросил кровавый фонтан, хлынувший из груди Диомеда, куда вонзилась вражеская пика.
Далтон до самого вечера приставал к Шарпу с расспросами.
