На площадке его ждали две закрытые двери. Не то. Чутье подсказывало, что обитатели дома собрались на верхнем этаже. Он повернул за угол, промчался пролет, увидел перед собой приоткрытую дверь и высовывающееся дуло мушкета и бросился на пол в тот самый миг, когда мушкет выстрелил. Пуля пробила портрет на стене лестничного колодца, и Шарп поднялся, подтянул семиствольное ружье на верхнюю ступеньку и потянул за спусковой крючок. Семь пуль изрешетили нижнюю половину двери. Кто-то завопил. Шарп выхватил пистолет и выстрелил не целясь. Задира и Хоппер уже были рядом, и оба тоже послали пули в дверь, после чего протопали вперед.
– Подождите! – Он хотел быть первым. Не из-за героизма, а потому что обещал капитану Чейзу поберечь его парней, но Задира уже снес остатки двери топором и проскочил в комнату.
– «Пуссель»! – орал черный великан, как будто брал на абордаж неприятельский корабль.– «Пуссель»!
Шарп рванулся за ним, и в этот момент Хоппер разрядил в комнату все свои семь стволов. Вражеская пуля просвистела у Шарпа над головой. Он поскользнулся на полированном полу, пригнулся и молниеносно оглядел комнату, оказавшуюся элегантным кабинетом с портретами, книжными шкафами, письменным столом и диванчиком. У стола корчился от боли человек, поймавший одну из пуль Хоппера. Другой лежал возле разбитого окна – абордажный топор Задиры вонзился ему в шею.
– За столом еще один,– сказал Хоппер.– Живой. Шарп протянул ему семистволку.
– Перезаряди.
Он шагнул к столу, услышал скрежет шомпола и понял, что враг практически безоружен. Шарп надеялся увидеть Лависсера, но перед ним оказался совершенно незнакомый человек, пытавшийся зарядить пистолет. Незнакомец посмотрел на стрелка и затряс головой.
– Non, monsieur, non!
Шарп выстрелил. Пуля пробила череп, брызнувшая фонтаном кровь залила стол и самого мертвеца, рухнувшего под ноги Шарпу.
Был в комнате и четвертый. Голый, привязанный к задвинутому в альков стулу, но живой. Увидев его, лейтенант крякнул от удивления. Оле Сковгаард выжил только чудом. Полуслепой, со следами пыток, он, похоже, и не заметил, что вокруг него, в затянутой дымом комнате, шел бой.
Задира, держа в руке окровавленный топор, шагнул к алькову и негромко выругался. Шарп поморщился – картина была не из приятных: пустая глазница, окровавленный рот, перебитые пальцы с живым мясом вместо ногтей. Опустив винтовку, он достал нож и перерезал веревки.
– Вы меня слышите? Слышите меня? Сковгаард приподнял руку.
– Лейтенант? – прошамкал он беззубым ртом.
– Мы доставим вас домой. Домой, понимаете? Хоппер пальнул из пистолета в лестничный колодец, и Задира бросился на помощь товарищу. Сковгаард указал дрожащей рукой на письменный стол, и Шарп, обернувшись, увидел стопку листков, забрызганных кровью только что убитого им француза. Это были списки с именами агентов, защитить которых хотел Лондон. Ганс Бишофф в Бремене, Йозеф Груббер в Ганновере, Карл Фридрих в Кенигсберге. Имена русских, пруссаков… семь страниц имен. Шарп сгреб их со стола и засунул в карман. Задира снова выстрелил. Хоппер перезарядил семистволку и, отодвинув Задиру плечом, встал на его место, но стрелять не стал – противник, похоже, отступил.
На закрытых ставнями окнах висели красные бархатные шторы, и лейтенант сорвал одну, осторожно обернул ею голого Сковгаарда и поднял датчанина на руки. Старик застонал от боли.
– Я отнесу вас домой.– Снизу поднимался дым. – Кто там? – спросил Шарп у Задиры.– Сколько их?
– Двое или трое.
– Спускаемся и выходим через переднюю дверь. – Ни Лависсера, ни Баркера он пока не видел.
Хоппер перезарядил первую семистволку и отдал ее Задире, а сам взялся за вторую. Внизу гудело пламя. Служанка с ошалелыми от ужаса глазами промчалась вниз по лестнице, словно не заметив трех вооруженных мужчин у двери кабинета, и исчезла за углом. Снизу донесся выстрел. Служанка вскрикнула.
Шарп выругался.
Хоппер зарядил четыре ствола из семи и решил, что этого достаточно.
– Идем?
– Идем.
Первыми пошли Хоппер и Задира, Шарп последовал за ними с датчанином на плече. Спрыгнув на площадке, оба матроса дали залп из своих жутких ружей. Лейтенант спускался не так быстро, стараясь не обращать внимания на стоны Сковгаарда. Внизу, около перил, лежала служанка. Еще одно тело Шарп увидел возле стола. Огонь лизал ведущую в кухню дверь. Передняя дверь была открыта, и Задира шагнул в нее. Шарп хотел предупредить его, что на улице могут быть люди Лависсера, но их встретили только соседи, решившие, что дом попал под обстрел британской артиллерии. Одна из женщин явно встревожилась при виде двух вырвавшихся из дома вооруженных мужчин, но, увидев Шарпа со Сковгаардом на руках, пробормотала что-то сочувственно.
А вот другая вскрикнула.
Это была Астрид.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он.
– Я знала, куда ты пойдешь, и пришла помочь. – Она взглянула на отца.– Он жив?
– Ему нужен врач. Он, должно быть, продержался несколько часов, прежде чем сломался.
– Больницы переполнены, мест нет,– ответила Астрид, держа отца за искалеченную руку.– Сегодня утром объявили, что принимать будут только тяжелораненых.
– Он и есть тяжелораненый,– заметил Шарп и тут же подумал, что Лависсер будет искать Сковгаарда в первую очередь в больницах. Затянутое дымом небо снова и снова озарялось вспышками разрывов.– Нет, в больницу нельзя.
Может быть, отнести датчанина домой, на Ульфедт’с Пладс? Нет, тоже не пойдет – Лависсер непременно заглянет и туда.
Астрид погладила отца по щеке.
– Я знаю хорошую сиделку из приюта. Это недалеко отсюда.
Они отнесли старика в приют, где передали на попечение сиделки. Астрид осталась помогать ей, а Шарп с Хоппером и Задирой вышли во двор. Дети плакали, напуганные взрывами, но здесь они по крайней мере были в безопасности, поскольку снаряды рвались в другой части города. Две женщины, принесшие молоко и воду, с опаской поглядывали на вооруженных людей.
– Лависсера там не было,– сказал Шарп.
– Это важно? – спросил Хоппер.
– Ему нужны списки.– Стрелок похлопал по карману.– Эти бумажки нужны французам.
– Золота тоже не было,– проворчал Задира.
Шарп покачал головой.
– Я и забыл про золото. Извини.– Он потер лицо.– Возвращаться на склад нельзя – Лависсер будет искать нас там. И приведет с собой солдат. Объяснит, что ищет британских агентов. Придется остаться здесь.
– Мы могли бы вернуться на корабль? – предложил Задира.
– Возвращайтесь, если хотите, но я останусь.– Он знал, что должен остаться, чтобы защитить Астрид.
Хоппер снова взялся перезаряжать ружье.
– Видел ту сиделку? – спросил он у Задиры.
– Похоже, сэр, он тоже хочет остаться,– ухмыльнулся чернокожий гигант.
– Мы можем подождать здесь,– сказал Шарп. – И спасибо вам обоим. Спасибо.
К утру датчане должны сдаться, и тогда в город войдут британцы, а Лависсеру придется прятаться. Ничего, он его найдет. Даже если для этого придется обшарить каждый дом в Копенгагене. Он найдет мерзавца и убьет. А потом, когда с делами будет покончено, останется здесь, в Дании. Потому что ему нужен дом.
На следующее утро генерал Пейман созвал военный совет во дворце Амалиенборг. Усталым, грязным, перепачканным сажей и пеплом людям подали кофе в тонких фарфоровых чашечках. Всю ночь они
