вернется либо победителем, либо побежденным. Вернется за ответом, которого так ждет.
На следующий день было воскресенье. Во дворе крепости отслужили мессу, а вскоре откуда-то с севера прискакали несколько свирепого вида всадников. С Виваром они обращались с натянутой вежливостью. Позже майор пояснил, что это были rateros – разбойники, временно обратившие свой гнев на французов.
По словам rateros, несколько дней назад они перехватили французского посланника с охраной. При нем находилось закодированное послание. Сама бумага потерялось, но прежде чем офицер умер, из него удалось выбить признание. Император терял терпение. Сульт слишком медлил. Португалия должна пасть, а англичан, если они еще там, следует выбить до конца февраля. Маршалу Нею предписывалось оставаться на севере и блокировать все вражеские силы в горах. Выходило, что даже если Вивар дождется, пока уйдет Сульт, в Сантьяго-де-Компостела все равно останутся французы.
Нападать надо было сейчас, пока основные силы Сульта находились на расстоянии двенадцати лье к северу. Можно было добиться двойного успеха: уничтожить вражеские припасы и развернуть хоругвь.
Вивар поблагодарил разбойников и удалился в часовню, где около часа молился в одиночестве.
Закончив, он разыскал Шарпа.
– Выступаем завтра.
– Почему не сегодня? – спросил лейтенант. – Если уж пошла такая спешка, зачем терять лишних двадцать четыре часа?
Но Вивар был непреклонен.
– Завтра. Завтра на рассвете.
На следующее утро, прежде чем побриться и проглотить кружку горячего горького чая, столь популярного у стрелков, Шарп понял, почему Вивар пожертвовал еще одним днем. Испанец решил еще раз пустить французов по ложному следу. Луизы в крепости не было. Комната ее была пуста, а постель оставалась нетронутой.
Глава 13
– Зачем? – В вопросе Шарпа звучали протест и вызов.
– Она хотела помочь, – жизнерадостно ответил Вивар. – Она очень хотела помочь, и я не видел причин, по которым ей следовало отказать. Кроме того, мисс Паркер несколько дней ела мою еду и пила мое вино. Почему бы ей не отплатить за гостеприимство?
– Я ей сказал, что это чушь! Французы разгадают обман за минуту.
– Вы так считаете? – Вивар сидел рядом с бочкой с водой у самых ворот крепости и намазывал портянки свиным жиром, который выдали солдатам как средство от мозолей. Оторвавшись от неприятного занятия, он раздраженно посмотрел на Шарпа: – Почему, объясните, французы должны удивиться желанию девушки вернуться в семью? Я в этом ничего странного не вижу. Кроме того, лейтенант, для принятия решений мне не нужно ваше согласие или даже мнение.
Шарп проигнорировал вызов.
– Вы что, отправили ее одну, ночью?
– Не говорите ерунды. Двое моих людей сопровождали мисс Паркер, пока было возможно. Оставшееся расстояние она пройдет сама. – Вивар обернул портянкой правую ногу, затем обернулся к Шарпу и с наигранным изумлением, словно только что догадался, воскликнул: – Да вы влюбились!
– Нет! – ответил Шарп.
– Тогда я не понимаю, почему это вас волнует. Напротив, вы должны радоваться. Мисс Паркер неохотно сообщит французам, что мы отказались от атаки. – Вивар натянул правый сапог.
Шарп вытаращил глаза:
– Вы ей сказали, что штурма не будет?
Вивар принялся оборачивать левую ногу.
– Я также сказал ей, что завтра на рассвете мы возьмем Падрон. Этот город находится в пятнадцати милях к югу от Сантьяго-де-Компостела.
– Они никогда не поверят!
– Напротив, лейтенант. Это покажется им правдоподобнее, чем бессмысленный штурм Сантьяго! Они, конечно, удивятся, что я замыслил подобное, но мой брат объяснит, почему я выбрал Падрон. В его порт вошло погребальное судно Сантьяго. С тех пор он считается святым местом. Кое-какие подробности убедят их окончательно.
– Какие еще подробности?
– Девушка сообщит, что хоругвь пришла в такую негодность от времени и гнили, что развернуть ее невозможно. Поэтому я решил раскрошить ее в пыль, а пыль развеять над морем. Таким образом я продемонстрирую всем, что хоругвь никогда не попадет в руки врагов Испании.
Короче говоря, лейтенант, мисс Паркер скажет полковнику д'Эклану, что я отказался от атаки, испугавшись численного превосходства врага. Вам этот довод должен быть близок, не так ли? Вы без конца пугаете меня их мощью. – Вивар натянул левый сапог и поднялся. – Надеюсь, что д'Эклан выйдет из города сегодня вечером, чтобы устроить засаду на нашем пути к Падрону.
В отличие от выдумки Луизы, план Вивара выглядел довольно правдоподобно, хотя Шарп до сих пор не мог понять, как мог майор рисковать жизнью девушки.
Он проломил корочку льда на крышке бочки и взял бритву.
– У французов хватит ума не покидать город ночью.
– Даже для того, чтобы устроить нам засаду и захватить хоругвь? Для этого они вылезут в любое время! Луиза также расскажет им о нашей ссоре и о том, что вы со стрелками ушли на Лиссабон. Она расскажет, что именно ваше неджентльменское поведение заставило ее искать защиты в лоне семьи. Таким образом, д'Эклан не будет опасаться ваших стрелков и клюнет на приманку. К тому же, что мы теряем, если они не поверят?
– Мы можем потерять Луизу! – излишне взволнованно воскликнул лейтенант. – Ее могут убить!
– Верно. С другой стороны, многие женщины отдают свои жизни за Испанию. Почему бы ей не погибнуть за Англию? – Вивар снял рубашку и вытащил бритву и осколок зеркала. – Мне кажется, она вам нравится, – сказал он осуждающе.
– Не особенно, – как можно равнодушнее ответил Шарп, – просто я чувствую за нее ответственность.
– Это самое опасное чувство по отношению к молодой женщине; ответственность порождает привязанность, а привязанность... – Голос Вивара затих. Шарп стянул через голову изодранную рубаху, и испанец в ужасе уставился на его голую спину. – Лейтенант?
– Меня пороли. – Привычный к шрамам Шарп не понимал, почему это так удивляет других людей. – В Индии.
– Что вы сделали?
– Ничего. Не понравился сержанту, вот и все. Ублюдок меня оболгал. – Шарп окунул голову в ледяную воду и зафыркал. Потом раскрыл лезвие и принялся скрести жесткую темную щетину. – Это было очень давно, – добавил он.
Вивар содрогнулся, затем, почувствовав, что Шарп не намерен больше обсуждать эту тему, окунул в воду свое лезвие.
– Лично я не думаю, что французы убьют Луизу.
Шарп хмыкнул, давая понять, что это ему безразлично.
– Французы, – продолжал Вивар, – ненавидят англичан значительно меньше, чем испанцев. К тому же Луиза – девушка исключительной красоты, а это всегда вызывает у мужчин чувство ответственности. – В доказательство своих слов Вивар указал бритвой в сторону Шарпа. – Причем она выглядит невинно, что с одной стороны ее защитит, а с другой заставит д'Эклана поверить в ее историю. – Он замолчал, выбривая ямку под подбородком. – Я ей посоветовал рыдать. Мужчины всегда верят рыдающим женщинам.
– Д'Эклан оторвет ей голову, если поймет, что его водят за нос.
– Я буду этим безмерно огорчен, – медленно произнес Вивар. – Безмерно.
– В самом деле? – Впервые Шарп почувствовал, что испанец говорит искренне. Уставившись на Вивара, он повторил: – В самом деле?
– А почему я не должен этому огорчиться? Конечно, я ее почти не знаю, но она представляется мне
