который стройными шеренгами атаковал линии маратхи[1]. Огромные бреши были пробиты в рядах шотландцев, но они продолжали хладнокровно маршировать вперед, сквозь шквал артиллерийского огня, и в результате сделали свое дело — уничтожили артиллеристов и сумели развернуть пушки прямо в лицо огромным массам вражеской пехоты, у которой не хватило мужества пойти в контратаку на этот бесстрашный полк.
— Я знаю, о чем вы думаете, Шарп. — Леннокс покачал головой. — Какого дьявола я делаю среди этих недоносков? — Он не стал дожидаться ответа. — Я старый человек, ушел в отставку, но жена умерла, на половину жалованья прожить совсем не просто, а тут понадобились офицеры для проклятого сэра Генри Симмерсона. Поэтому я здесь. Вы знаете Лероя?
— Лероя?
— Томас Лерой. Он тоже служит здесь капитаном. Хороший офицер. И Форрест — достойный человек. Но остальные!.. Считают, что достаточно надеть яркий мундир — и ты уже настоящий военный. Вот, посмотрите на этого!
Он кивнул в сторону Кристиана Гиббонса, скакавшего на черной лошади через поле.
— Лейтенант Гиббонс? — спросил Шарп.
— Значит, вы уже встречались? — Леннокс рассмеялся. — Тогда я, пожалуй, ничего не стану вам говорить про мистера Гиббонса, кроме того, что он племянник Симмерсона. Его интересуют лишь женщины, а сам он наглый ублюдок. Проклятый англичанин! Прошу прощения, Шарп.
— Ну, не все мы такие паршивцы. — Шарп рассмеялся.
Он наблюдал за тем, как Гиббонс аккуратно остановил лошадь в нескольких шагах от них. Лейтенант надменно посмотрел на обоих офицеров, а Шарп подумал: «Племянник Симмерсона, да?»
— Мы нужны здесь, сэр? Леннокс покачал головой.
— Нет, мистер Гиббонс, не нужны. Я оставлю Ноулза и Денни с лейтенантом Шарпом, пока он будет творить свои чудеса.
Гиббонс изящным жестом коснулся шляпы и пришпорил коня. Леннокс проводил его взглядом.
— От этого типа особого вреда нет. Полковник своей вонючей души в нем не чает. — Он повернулся и помахал рукой солдатам. — Лейтенант Ноулз и прапорщик Денни в вашем распоряжении: они неплохие ребята, только набрались дерьма от полковника Симмерсона. В роте есть несколько опытных солдат, это вам поможет. Желаю удачи, Шарп, она вам пригодится! — Леннокс фыркнул, забираясь в седло. — Добро пожаловать в наш сумасшедший дом, лейтенант!
Шарп остался с полком и младшими офицерами — на него смотрели пустые, ничего не выражающие глаза, словно солдаты боялись, что Симмерсон придумал какое-то новое издевательство. Он подошел к ним поближе, глядя на красные, блестящие от пота лица над сжимающими шеи ошейниками. Солнце палило немилосердно. Мундир Шарпа был расстегнут, так же как и рубашка, шляпу он не надел. Солдатам из Южного Эссекского офицер казался выходцем с другого континента.
— Здесь у нас идет война. Когда вы встретитесь с французами, многие умрут. Большинство. — Слова Шарпа привели солдат в ужас. — И я скажу почему. — Лейтенант указал рукой на восточный горизонт. — Французы вон там, они вас поджидают. — Кое-кто из солдат стал бросать на восток опасливые взгляды, точно они боялись, что вот сейчас, среди оливковых деревьев, на окраине Каштелу-Бранку появится Бонапарт собственной персоной. — У них в руках мушкеты, и они умеют делать три или даже четыре выстрела в минуту. А стрелять они будут в вас. И перебьют ваше подразделение только потому, что вы так медленно всё делаете. Если вы не застрелите их первыми, они застрелят вас. Это очень простой закон. Ты. — Шарп показал рукой на солдата, стоявшего в первом ряду. — Дай-ка мне твой мушкет!
Шарпу по крайней мере удалось привлечь их внимание. Некоторые наверняка поняли простую истину: та сторона, которая выпускает больше пуль, имеет все шансы на победу.
Лейтенант взял в руки мушкет, горсть пуль и разрядил оружие. Затем поднял мушкет над головой и принялся объяснять с самого начала:
— Посмотрите на это! Такими мушкетами мы воевали в Индии. Длина — пятьдесят пять с четвертью дюймов, дуло — тридцать девять. Из него стреляют пулями размером в три четверти дюйма, это примерно равно вашему большому пальцу, такие пули великолепно убивают французов! — По рядам пробежал нервный смешок, но Шарпа слушали внимательно. — Однако вам не удастся прикончить ни одного француза. Потому что вы делаете все чертовски медленно! За время, потраченное на то, чтобы выстрелить два раза, ваш враг сделает, вероятно, три выстрела. И поверьте мне, французы ужасно медлительны. Сегодня я научу вас делать три выстрела в минуту. Через некоторое время вы сможете выпускать четыре пули, а если действительно на что-то годитесь, то и пять!
Рота наблюдала за тем, как офицер заряжает мушкет. Прошло много лет с тех пор, как Шарп держал в руках такое оружие — в сравнении с винтовкой Бейкера мушкет был совсем простой штукой. Дуло не имело нарезки, поэтому не возникало необходимости с силой проталкивать шомпол. Мушкет быстро заряжался, его использовали в армии гораздо охотнее, чем медленные, но гораздо более эффективные штуцера. Шарп проверил кремень — новенький, надежно закреплен на месте. Он вставил запал и поднял мушкет.
— Лейтенант Ноулз?
Молодой лейтенант вытянулся по стойке «смирно».
— Сэр!
— У вас есть часы?
— Да, сэр.
— С минутной стрелкой?
Ноулз вытащил из кармана огромные золотые часы и открыл крышку.
— Да, сэр.
— Я начну стрелять, вы будете смотреть на часы и скажете, когда пройдет минута. Вам понятно?
— Да, сэр.
