Она жестом остановила меня. Дверь открылась, в комнату вошла та же молодая женщина, которая ранее сопровождала меня; она несла поднос с кофе, сливками и сахаром. Доктор Стван поблагодарила ее и сказала что-то по-французски, я не разобрала что. Женщина кивнула и тихо вышла, закрыв за собой дверь.
– Я попросила ее принимать все звонки, – пояснила доктор Стван. – Должна сразу вам сообщить, что я очень уважаю магистрат, который назначил меня на это дело. Но на них оказывают давление, если вы понимаете, о чем я говорю. Давят даже на министра юстиции. Не знаю, откуда оно исходит, но по этим делам не проводилось ни одного лабораторного исследования, и поэтому прислали вас.
– Прислали? Я думала, что приехала по вашей просьбе.
– С чем вы пьете кофе? – спросила доктор Стван.
– Кто сказал, что меня прислали?
– Конечно, вас послали выведать все мои секреты, и я с удовольствием поделюсь ими. Сахар, сливки?
– Черный.
– Когда в Ричмонде убили женщину, мне пообещали, что вас направят сюда, если я соглашусь поговорить с вами.
– Иначе говоря, вы не просили, чтобы я приехала?
– Я бы никогда об этом не попросила, потому что я и представить не могла, что мою просьбу выполнят.
Я подумала о частном самолете, потом 'конкорде' и обо всем остальном.
– Можно сигарету? – попросила я.
– Извините, не предложила. Не знала, что вы курите.
– Я не курю. Это исключение. Исключение, которое длится около года. Вам известно, кто меня послал, доктор Стван?
Я подумала о сенаторе Лорде.
– У меня больше нет сил работать с жертвами Оборотня. Уже восемь женщин, – произнесла она, глядя вдаль. В ее застывшем взгляде читалась боль.
– Что я могу сделать для вас, доктор Стван?
– У нас нет доказательств того, что убитые были изнасилованы, – сказала она, – или имели анальные повреждения. Я взяла мазки со следов укусов: очень странные следы с отсутствующими молярами, неправильным прикусом и мелкими зубами. Я собрала волосы и все, что можно. Но вернемся к первому случаю с очень странными последствиями. Как можно было ожидать, судья отдал распоряжение предоставить все улики в лабораторию. Шли недели, месяцы, но результаты исследований так и не поступили. После этого я поняла, что к чему. Во всех последующих случаях, которые приписывались Оборотню, я уже не просила исследовать улики в лаборатории.
Она немного помолчала, думая о чем-то.
Затем продолжила:
– Он странный, этот Оборотень. Кусает ладони, ступни. Должно быть, для него это что-то значит. Никогда не встречала ничего подобного. А сейчас вы должны бороться с ним так, как это делала я.
Она остановилась, как будто ей было неловко произнести следующие слова.
– Пожалуйста, будьте осторожны, доктор Скарпетта. Он придет за вами, как пришел за мной. Видите ли, я та жертва, которая осталась в живых.
Я была потрясена так, что не могла произнести ни слова.
– Мой муж шеф-повар в ресторане 'Ле Дом'. Он почти не бывает дома по вечерам, но Богу было угодно, чтобы несколько недель назад он заболел именно в тот день, когда эта тварь подошла к моим дверям. Шел дождь. Оборотень сказал, что попал в аварию и ему нужно позвонить в полицию. Естественно, первым желанием было помочь. Я хотела убедиться, что он не ранен. Я очень беспокоилась о нем. Это было мое слабое место, – продолжала она. – Думаю, у врачей комплекс спасителя. Мы можем браться за проблемы независимо от их сложности – на это он и рассчитывал, втягивая меня в свою игру. В нем не было абсолютно ничего подозрительного, поэтому он знал, что я впущу его. Я так и сделала. Но Поль, услышав голоса, поинтересовался, кто пришел. Оборотень убежал. Я не успела его разглядеть. Света на крыльце не было, потому что он выкрутил лампочку. Я обнаружила это позже.
– Вы вызвали полицию?
– Только детектива, которому доверяю.
– Почему?
– Нужно быть осторожной.
– Откуда вы знаете, что это был убийца?
Она отхлебнула кофе. Он уже остыл, и она долила в чашки горячего.
– Я чувствовала это. Я помню запах мокрого зверя, но сейчас мне кажется, я могла это придумать. Я ощущала зло и вожделение в его глазах. А он старался спрятать свое лицо, я видела только блеск глаз в падающем свете открытой двери.
– Запах мокрого зверя? – спросила я.
– Не такой, как у человеческого тела. Запах грязи, как у собаки, которую нужно помыть. Вот все, что я помню. Но это случилось так быстро – я не совсем уверена в произошедшем. На следующий день я получила от него записку. Она здесь. Сейчас покажу ее вам.
