нам не удастся навязать Мармону бой). Остается только надеяться, что планы его смешаются, если мы сразимся с Мармоном и победим: тогда Леру придется покинуть Саламанку. Может, он уже это сделал, но к Эль-Мирадору на всякий случай приставлен телохранитель, и тебе не о чем беспокоиться, кроме как о собственном выздоровлении».
Упоминание о телохранителе несколько озадачило Шарпа: маркиза приезжала одна, если не считать кучера, лакея и компаньонки. Пока она проводила время с Шарпом, кучер с лакеем ждали в комнатах для прислуги, а компаньонка отсылалась читать книгу в мрачно выглядевшую библиотеку. Шарп показал маркизе письмо, но она только рассмеялась:
– Было бы странно, не правда ли, Ричард, если бы я везде ездила в сопровождении вооруженного мужчины? Перестань волноваться.
На следующий день с ней приехал лорд Спирс, и парочка не могла укрыться в беседке у воды. Они гуляли в саду, перебрасываясь ничего не значащими фразами, и Шарпу, хотя он подозревал, что лорд Спирс обо всем догадался, пришлось притворяться, что он едва знаком с маркизой, что та вытащила его из госпиталя в качестве жеста милосердия. Произнося «мадам» и «миледи», он чувствовал себя так же скованно и неуклюже, как при первой встрече. Когда солнце уже величественно обагрило закат, маркиза отошла покормить хлебом уток на реке, и Шарп остался один на один с лордом Спирсом. Стрелок вспомнил, что кавалерист долго и безуспешно пытался вызнать у него, кто такой Эль-Мирадор: это было на
– Итак, вы узнали?
– О вас и Елене? Здесь, в ее гнездышке, вас трудно не заметить, мой дорогой Ричард.
Шарп покачал головой:
– Нет, я имел в виду, об Эль-Мирадоре.
На лице Спирса отразилась тревога, сменившаяся злостью. Он почти прошипел:
– Вы знаете?
Шарп кивнул:
– Да.
– И что же вы такое знаете?
Шарп попытался говорить мягче, чтобы успокоить Спирса:
– Я знаю, что мы охраняем Эль-Мирадора, и подозреваю, что делаете это именно вы.
– Откуда вам это известно?
– Хоган написал, – это было не совсем так: Хоган написал, что Эль-Мирадора охраняют, но не упоминал никаких имен. Остальное Шарп додумал сам, но он не ожидал такой реакции. Он снова постарался охладить пыл Спирса: – Простите, я не хотел вас оскорблять.
– Нет, что вы, об оскорблении нет и речи, – Спирс резким движением откинул волосы назад. – Боже! Мы считаем это самой большой тайной с тех пор, как воду превратили в вино, а Хогану понадобилось обсуждать это с вами! Кто еще в курсе? – Спирс метнул взгляд на маркизу, потом снова повернулся к Шарпу: – Да, именно я его охраняю, но ради Бога не говорите никому.
– Я и не собирался.
– Конечно, я и не думаю, что собирались.
Шарп уже сожалел, что упомянул об этом: получалось, что он оклеветал Хогана. Но видя неожиданную злость Спирса, он решил не вдаваться в объяснения.
Подошедшая маркиза критически оглядела Спирса:
– Вы выглядите очень взволнованным, Джек.
Спирс вымученно улыбнулся:
– Простите, Елена, это всего лишь мое уязвленное достоинство.
– Оно настолько мало, что его трудно уязвить, – маркиза перевела взгляд на Шарпа. – Вам нравится здесь, капитан?
– Да, мадам.
К радости Спирса, она снова начала разговор ни о чем:
– А дом симпатичный. Его построил двоюродный дед моего мужа: он болел проказой и был вынужден жить за городом – здесь он мог гнить, сколько заблагорассудится. Говорят, он ужасно выглядел, поэтому ограду сделали повыше.
Спирс ухмыльнулся:
– Надеюсь, это место вычистили, прежде чем поместить сюда Шарпа.
Она недовольно взглянула на него, потом улыбнулась и коснулась веером щеки:
– Вы просто очаровательны, Джек. Скажите кучеру, чтобы собирался.
Спирс отвесил полупоклон:
– Разве вы в безопасности с этим Шарпом?
– Не знаю, но я готова рискнуть, Джек. А теперь уходите.
Спирс двинулся к дому. Она посмотрела ему в спину и увлекла Шарпа в гущу кустарника: там, в центре небольшой прогалины, располагалась каменная скамья. Усевшись, она произнесла:
– Извини, мне пришлось притащить его с собой.
– Думаю, ты была вынуждена.
Она удивленно нахмурилась:
– Почему?
– Он твой телохранитель, такая у него работа.
Пару секунд она молчала.
– Как ты догадался, Ричард?
Он смутился: сперва бурная реакция Спирса, теперь допрос маркизы, причем таким тоном, как будто он подделал ее счета. Потом он вдруг понял и облегченно улыбнулся: должно быть, она просто боится: если Спирс рассказал Шарпу, значит, Спирсу нельзя доверять.
– Во-первых, он приехал с тобой. Во-вторых, я сам спросил – он ничего не сказал, но был очень зол, что я об этом знаю.
Она кивнула:
– Ладно. И что же он сказал?
– Что его назначили охранять Эль-Мирадора. Или, – он улыбнулся, – правильнее было бы сказать, Мирадору.
Она улыбнулась в ответ:
– Нет такого слова. Я же тебе уже говорила: «мирадоры» по-испански мужского рода, женского они быть не могут. Спирсу можно доверять?
– Он очень разозлился.
Она вздохнула и махнула веером, отгоняя муху:
– Он глупец, Ричард. И у него совсем не осталось денег, он все проиграл. Но иногда с ним забавно. Ты ревнуешь?
– Нет.
– Лжец, – улыбнулась она. – Больше не буду брать его с собой. Сегодня он очень уж настаивал. А ты сегодня был похож на того чурбана, каким был в день нашей первой встречи: весь ощетинившийся, как будто ждешь нападения.
– А ты выглядела так, как будто собираешься напасть.
– И не только напасть, Ричард.
– Да уж, – он присел с ней рядом, слегка покраснев.
Она немного помолчала, настороженно вслушиваясь, потом расслабилась:
– Сегодня не слышно пушек.
– Да, совсем не слышно, – похоже, французы обошли Веллингтона, а значит, армии снова приближаются к городу, и все ближе время, когда Шарп покинет Саламанку. Он взглянул ей в глаза: – Поедешь с нами?
– Может, и не понадобится ехать.
– Может быть, может быть, – но инстинкт говорил ему другое.
