колдовством, а христианские колдуны — очень искусные маги! С помощью трупов и отрубленных голов они оплели чарами нашего короля! Однако их колдун совершил ошибку: он стал слишком жадным и прошлой ночью украл сокровище у короля Гутреда! Но Один прогнал эти чары, он оказался сильнее христиан!
Я повернулся в седле и увидел, что Финан наконец-то выезжает из крепости.
Его задержала свара у входа. Некоторые церковники пытались помешать Финану и Ситрику уехать, но у них ничего не вышло: вмешался десяток датчан Рагнара, и теперь ирландец ехал через пастбище ко мне. Он вел с собой отца Хротверда. Вернее, Финан держал Хротверда за волосы, так что священнику ничего другого не оставалось, кроме как, спотыкаясь, идти рядом с лошадью ирландца.
— Это христианский колдун Хротверд! — крикнул я. — Он опутал Гутреда чарами с помощью магии трупов, но мы разоблачили его и расколдовали нашего короля! И теперь я спрашиваю вас: что мы должны сделать с колдуном?
Ясное дело, ответ тут мог быть только один. Датчане, которые хорошо знали, что Хротверд был советником Гутреда, жаждали смерти священника. Тот уже стоял на коленях на траве, сжав руки, глядя на Гутреда снизу вверх.
— Смилуйся, мой господин! — умолял он.
— Неужели ты вор? — спросил Гутред.
Судя по его голосу, он в виновности священника сомневался.
— Я нашел реликвию в его пожитках, мой господин, — сказал Финан и протянул Гутреду золотой горшок. — Он был за вернут в одну из его рубашек.
— Он лжет! — запротестовал Хротверд.
— Я нашел вора, мой господин, — уважительно проговорил Финан и перекрестился. — Клянусь в том святым телом Христовым!
— Хротверд — колдун! — крикнул я датчанам Ивара. — Он насылал на ваш скот вертячку, он губил ваши посевы, он делал ваших женщин бесплодными, а детей — больными! Хотите, мы отдадим его вам?
— Да, хотим! — взревели датчане.
Перепуганный Хротверд тем временем безудержно рыдал.
— Тогда можете его забрать, — сказал я, — если признаете Гутреда королем.
Датчане принялись шумно уверять меня в своей верности королю. Они снова били копьями по щитам, на сей раз одобряя Гутреда, поэтому я наклонился и потихоньку взял поводья его коня.
— Пора поприветствовать их, мой господин, — сказал я Гутреду. — Пора проявить по отношению к ним великодушие.
— Но… — Гутред посмотрел вниз, на Хротверда.
— Он вор, мой господин, — сказал я, — а воров надлежит казнить. Таков закон. И именно так поступил бы Альфред.
— Ну хорошо, — кивнул Гутред, и мы оставили отца Хротверда на растерзание язычникам датчанам.
Мы долго слышали, как он умирает. Не знаю, что они сделали со священником, потому что от трупа его мало что осталось, но трава потемнела от крови на много ярдов вокруг того места, где он был убит.
В ту ночь был задан скудный пир: у нас было мало еды, хотя и много эля. Датские таны дали клятву верности Гутреду, в то время как священники и монахи испуганно сгрудились в церкви, ожидая расправы. Хротверд был мертв, Дженберт убит, а потому остальные думали, что тоже станут мучениками, но дюжины самых трезвых людей из личной стражи Гутреда хватило, чтобы обеспечить безопасность церковников.
— Я позволю им построить гробницу для святого Кутберта, — сказал мне Гутред.
— Альфред бы это одобрил, — ответил я.
Гутред уставился на огонь, что горел на улице Кетрехта. Рагнар, несмотря на свою искалеченную руку, мерился силами со служившим Ивару верзилой датчанином. Оба были вусмерть пьяны, и обоих подбадривали пьяные зрители, делая ставки на то, кто из них победит. Гутред смотрел на это состязание сквозь огонь, но ничего не замечал. Он думал.
— И все-таки трудно поверить в то, что отец Хротверд — вор, — наконец произнес он. В голосе его звучало сомнение.
Гизела, которая укрылась под моим плащом, прижавшись к моему плечу, захихикала.
— А еще труднее поверить в то, что ты и я были рабами, мой господин, — возразил я, — однако это так.
— Да, — удивленно ответил он. — Мы с тобой и впрямь были рабами.
Три коварные пряхи, что сидят у подножия Иггдрасиля и плетут нити наших жизней, любят иной раз поразвлечься. Представляю, как они веселились, превращая раба Гутреда в короля Гутреда и снова отправляя меня на юг, в Уэссекс.
А в Беббанбурге, где серое море никогда не перестает биться о длинный бледный песчаный берег, где холодный ветер терзает над домом его лорда флаг с изображением волчьей головы, все тем временем в ужасе ожидали моего возвращения.
Да уж, в который раз я убедился: от судьбы не уйдешь, она правит нами, и все мы ее рабы.
Историческая справка
Действие романа «Властелин Севера» начинается спустя месяц после удивительной победы, которую Альфред Великий одержал над датчанами в битве при Этандуне (об этом подробно рассказывалось в моей предыдущей книге «Бледный всадник»). Гутрум, командовавший побежденной армией, отступил в Сиппанхамм. Альфред начал было осаду этого города, но вскоре прекратил враждебные действия, поскольку заключил с Гутрумом мирный договор. Выполняя его условия, датчане покинули Уэссекс, Гутрум и все его основные приспешники ярлы приняли христианство, а Альфред, в свою очередь, признал Гутрума королем Восточной Англии.
Как могли убедиться те, кто читал предыдущие романы о приключениях Утреда, Гутрум не брал на себя труд выполнять условия мирных соглашений. Он нарушил договоры, заключенные в Верхаме и Эксанкестере, но последний мирный договор соблюдал неукоснительно. Когда Гутрум крестился, приняв христианское имя Этельстан, он согласился, чтобы Альфред стал его крестным отцом. Если верить нашим историкам, купель, в которой он крестился, ныне выставлена в церкви в Альтере (графство Сомерсет).
Похоже, обращение Гутрума в христианство было искренним, потому что, едва вернувшись в Восточную Англию, он стал править как христианский монарх.
Переговоры между Гутрумом и Альфредом продолжались, и в 886 году они подписали в Ведморе договор, согласно которому Англия оказалась поделена на две сферы влияния. Уэссекс и Южная Мерсия отныне должны были принадлежать саксам, а Восточная Англия, Северная Мерсия и Нортумбрия подпадали под юрисдикцию датчан. В результате возник Данелаг — так называлась северо-восточная часть Англии, некоторое время управлявшаяся датскими королями; кстати, в географических названиях и диалектах, на которых говорят в данной местности, и поныне сохранился отпечаток тех давних времен.
Альфред подписал этот мирный договор, поскольку у него тогда не имелось достаточно сил, чтобы полностью изгнать датчан из Англии. Таким образом, он «купил» себе время, чтобы укрепить тылы в Уэссексе. Плохо было то, что Гутрум не являлся королем всех датчан, не говоря уж о норвежцах, а по тому не мог воспрепятствовать их дальнейшим нападениям на Уэссекс.
Однако эти события произойдут лишь некоторое время спустя, о чем я и собираюсь написать в своих следующих романах. И все-таки победа при Этандуне и мирное соглашение с Гутрумом укрепили независимость Уэссекса и позволили Альфреду и его преемникам отвоевать обратно земли, входившие в Данелаг.
Одним из первых шагов Альфреда на этом долгом пути стало заключение брака между его старшей дочерью Этельфлэд и Этельредом Мерсийским — союз сей был призван связать саксов Мерсии и саксов
