Напротив, князья на Руси были. Просто сам Святослав оказался вне Руси, балканское воинство русов распалось, и если кто-то из его вождей, кроме Святослава и Свенельда, уцелел, то он не хотел иметь ничего общего с неудачником Святославом. По существу договор 971 года Святослав заключил от себя лично и от тех дружинников-русов (язычников и христиан), которые все еще его поддерживали. Этим объясняются и многочисленные странности, которые исследователи находят в договоре 971 года.
Как и все предыдущие договоры, договор 971 года — это подлинный документ X века, его статьи являются вставкой в уже написанный летописный текст и не имеют связи с последним. Кроме того, текст договора 971 года не только не зависит от предшествующего и последующего легендарных текстов, но и, напротив, противоречит им, сообщая более достоверные данные об итоге кампании русов на Балканах. Что же касается странностей договора, то их действительно немало. Например, впервые в практике двухсторонних отношений подписание договора 971 года состоялось на поле брани, далеко от Константинополя и Киева. Содержание договоренностей известно по Повести временных лет и по сообщениям Льва Диакона и Скилицы. В договоре 971 года Святослав обещает только не нападать на владения Византии, в том числе и на Корсунь и Болгарию, и оказывать помощь грекам в случае нападения неприятеля на Византию. Лев Диакон и Скилица сообщают, что по договоренности между сторонами русы должны были передать византийцам Доростол, освободить пленных, покинуть Болгарию, и тогда греки позволят им уйти, снабдят продовольствием и «будут считать своими друзьями тех, которые будут посылаемы по торговым делам в Византию, как было установлено прежде»{381} . По существу, договор представляет собой лишь письменное подтверждение Святославом своих обязательств императору. В этом документе не оговариваются ни условия пребывания русов в Византии, ни другие формальности, которые столь тщательно разбирал договор 944 года. Правда, в изложении условий договора Львом Диаконом сказано, что условия посещения русами Константинополя по торговым делам будут те же, что были установлены «прежде». Однако предположить, что стороны вернулись к положениям договора 944 года, мешает то обстоятельство, что, возвращаясь на Русь, Святослав зимовал в Белобережье, что было запрещено по условиям договора 944 года. По существу, договор 971 года заключен со Святославом как с опасным одиночкой, с независимой военной силой, предводителем бродячей дружины, а не с правителем Руси.
Трагедия одиночества Святослава наиболее полно проявляется в рассказе Повести временных лет о его гибели от рук печенегов: «Заключив мир с греками, Святослав пошел в ладьях к порогам. И говорил ему воевода отца его Свенельд: «Обойди, князь, пороги на конях, ибо стоят у поргов печенеги». И не послушал его, и пошел в ладьях. А переяславцы (жители болгарского города, в который так стремился Святослав. —
С началом весны, в лето 6480 (972), двинулся Святослав к порогам. И напал на него Куря, князь печенежский, и убил Святослава, и взял голову его, и сделал чашу из черепа, оковав его, и пили из него. Свенельд же пришел в Киев к Ярополку».
Большинство историков этот эпизод волнует, прежде всего, в связи с вопросом о том, кто же все-таки натравил печенегов на Святослава? Повесть временных лет, как мы видим, обвиняет во всем жителей Переяславца. Среди историков, правда, очень популярна точка зрения, что к убийству Святослава приложили руку византийцы.
Между тем в истории гибели Святослава много загадок. Непонятно, почему Святослав не спешил в Киев? Та же Повесть временных лет сообщает, что Святослав намеревался вскоре привести новые силы русов и вновь начать войну с греками. Судя по тому, как он голодал в Белобережье, зимовка изначально в его планы не входила. Непонятно, почему Святослав не послушался совета Свенельда и не отправился в Киев по суше? Ведь таким образом он уже один раз приходил в Киев в 969 году?
Весьма подозрительно и поведение самого Свенельда. Правда, до середины XIX века историки не находили ничего странного в том, что Свенельд уцелел. Так, М. М. Щербатов считал, что Свенельд «спасся в нещастном бою, бывшем в порогах, и пришел уведомить Ярополка о смерти его отца»{382}. Однако С. М. Соловьев усомнился в подобном толковании текста летописи: «Здесь прежде всего представляется вопрос: почему Святослав, который так мало был способен к страху, испугался печенегов и возвратился назад зимовать в Белобережье; если испугался в первый раз, то какую надежду имел к беспрепятственному возвращению после, весною; почему он мог думать, что печенеги не будут сторожить его и в это время; наконец, если испугался печенегов, то почему не принял совета Свенельда, который указывал ему обходной путь степью? Другой вопрос: каким образом спасся Свенельд? Во-первых, мы знаем, каким бесчестьем покрывался дружинник, оставивший своего вождя в битве, переживший его и отдавший тело его на поругание врагам; этому бесчестью наиболее подвергались самые храбрейшие, то есть самые приближенные к вождю, князю; а кто был ближе Свенельда к Святославу? Дружина обещала Святославу, что, где ляжет его голова, там и они все головы свои сложат; дружина, не знавшая страха среди многочисленных полчищ греческих, дрогнула перед печенегами? И неужели Свенельд не постыдился бежать с поля, не захотел лечь с своим князем? Во-вторых, каким образом он мог спастись? Мы знаем, как затруднительны бывали переходы русских через пороги, когда они принуждены бывали тащить на себе лодки и обороняться от врагов, и при такой малочисленности Святославовой дружины трудно, чтоб главный по князе вождь мог спастись от тучи облегавших варваров. Для решения этих вопросов мы должны обратить внимание на характер и положение Святослава, как они выставлены в предании. Святослав завоевал Болгарию и остался там жить; вызванный оттуда вестью об опасности своего семейства нехотя поехал в Русь; здесь едва дождался смерти матери, отдал волости сыновьям и отправился навсегда в Болгарию, свою страну. Но теперь он принужден снова ее оставить и возвратиться в Русь, от которой уже отрекся, где уже княжили его сыновья; в каком отношении он находился к ним, особенно к старшему Ярополку, сидевшему в Киеве? Во всяком случае ему необходимо было лишить последнего данной ему власти и занять его место; притом, как должны были смотреть на него киевляне, которые и прежде упрекали его за то, что он отрекся от Руси? Теперь он потерял ту страну, для которой пренебрег Русью, и пришел беглецом в родную землю. Естественно, что такое положение должно было быть для Святослава нестерпимо; не удивительно, что ему не хотелось возвратиться в Киев, и он остался зимовать в Белобережье, послав Свенельда степью в Русь, чтоб тот привел ему оттуда побольше дружины, с которой можно было бы снова выступить против болгар и греков, что он именно и обещал сделать перед отъездом из Болгарии. Но Свенельд волею или неволею мешкал на Руси, а голод не позволял Святославу медлить более в Белобережье; идти в обход степью было нельзя: кони были все съедены, по необходимости должно было плыть Днепром через пороги, где ждали печенеги. Что Святослав сам отправил Свенельда степью в Киев, об этом свидетельствует Иоакимова летопись»{383} .
Пожалуй, можно согласиться с историками, которые из сообщения Иоакимовской летописи о том, что Святослав «вся воя отпусти полем ко Киеву, а сам не со многими иде в лодиах» {384}, делают вывод, что русское войско, собираясь домой, еще в Болгарии разделилось на две части, одна из которых пошла посуху со Свенельдом, а другая, меньшая, со Святославом отправилась в лодьях к Днепру. При этом следует признать, что Свенельд отправился в Киев вовсе не для того, чтобы привести Святославу помощь. Для этого не нужно было уводить у Святослава большинство воев. А то, что никакой помощи Святослав так и не получил, свидетельствует, что причина ухода Свенельда от князя была иной. Отметим, что из рассказа Повести временных лет нельзя сделать вывод о том, что Святослав чего-то ждал в Белобережье.
Почему же Свенельд покинул Святослава? Поступок воеводы кажется тем более удивительным, так как в других случаях (например, при подавлении восстания древлян) он действует как идеальный дружинник. Однако не следует забывать, что Свенельд входил в правительство Ольги и разделял ее взгляды на
