хозяин, и буду говорить только с ним. С шестерками я не разговариваю.
И он наотрез отказался что-либо говорить.
Так закончился мой дурной опыт перекрестного допроса, и офицеры еще примерно полчаса возились с аппаратурой, налаживая двустороннюю связь. После чего в кабинете — из микрофона — раздался ясный, холодный как ветер, слегка хриплый после бессонной ночи и злой от предчувствия смерти голос генерала.
— Здравствуйте, Марс.
— Здравствуйте.
— Вы не справедливы к моему любимцу, Марс, поверьте на слово, хотя он и бывает глуповат, у него поразительные способности. Ведь это он нашел вас всего по одной единственной реплике. А вот я вас найти не смог.
Марс церемонно кивнул в мою сторону, отдавая должное сказанным словам.
Но вся его светскость была липовой, от страшного свистящего, воющего голоса великого ясновидца у него разом выступил на лбу пот.
— Вы не будете возражать, если он поучится сейчас, как нужно правильно разговаривать с авторитетным человеком?
Марс пожал плечами — воля ваша.
— Офицеров связи прошу выйти из кабинета. Мы остались одни.
— Итак, я буду говорить вам «ты», потому что намного старше …итак, ты умный человек, Марс, и уже понял главное — увы, увы, ты нас нисколько не интересуешь. Мы не из милиции, сударь, и твоя фабричка по расфасовке героина останется на твоей черной совести, как и незаконная торговля оружием, почками, селезенками и глазами. Ты случайно оказался втянут в дело государственной безопасности и поэтому, если не хочешь принять от меня смерть лютую, страшную и провести остаток своей жизни в собачей конуре, пожирая собственный кал и лая на своих больных соседей по палате… если не хочешь, чтобы твоя душа вечно мучалась на берегу Стикса, потому что никто не положит под язык мертвеца монетки расплатиться с Хароном за перевоз…
Я поморщился, Учитель опять впал в патетику.
— Если не хочешь, чтобы тебя пользовали твои враги на потеху дружкам, то ты мне все скажешь, как было и есть на самом деле. Итак, ты любил ее?
Пауза. Марс собирает для ответа все свои силы.
— Я не могу любить женщину, которая не нуждается в моей защите, и которая во многом превосходит мужчину.
— В чем?
— Ей страшно, чудовищно, просто неправдоподобно везет. Я не сразу это понял, но когда понял — мне стало не по себе. Иногда я думал, не марсианка ли она, и прочие глупости… Однажды мы зашли с ней в казино на Ривьере. Она никогда не была в казино. Как известно, новичкам везет, но так! Она выигрывала подряд около полутора часов, не зная как выходят из игры. То есть не зная слова «пас». В тот вечер она сорвала банк почти на полтора миллиона долларов. Если бы я не остановил этот кошмар, ее бы прикончили. Правда, убить ее тоже невозможно.
— Ты пробовал?
— Да. Один раз, ради смеха, отравил практически все блюда на столеА,за исключением двух-трех пустяков. . Я еще не знал, захочу ли ее спасать, если она возьмет в рот отравленную пищу. Не знал, колебался… так вот, вы не поверите, она взяла на свою тарелку только то, что было съедобно. Машинально, быстро, не раздумывая. Единственную конфету из огромной коробки отравленных трюфелей. Я глазам не верил. Она сущий дьявол! И у вас с ней будут проблемы.
— Как ее зовут?
— Лиза Розмарин.
— А имя Герса ей было известно?
— Да. У нее сохранилось письмо отца к тетке, где он упоминал это имя. Она считала, что у нее два имени: Лиза и Гepca. Впрочем, ее прошлое — сплошная тайна. Девочкой провела несколько лет, в детдоме, под другим именем. Потом ее разыскала тетка и сказала ей, что она Лиза. Там сам черт ногу сломает.
— Не упоминай имя нечистого, Марс! Что еще она рассказывала о себе?
— Почти ничего. По натуре она скрытный человек. И всегда настороже. Она говорила, что с самого детства ее не раз пытались прикончить. Думаю, это правда.
— А как ты сам узнал про нее?
— Два года назад на моих людей вышел анонимный заказчик, который просил отыскать одну молодую девицу, двадцати двух лет, которая, по его предварительным сведениям, скрывается где-то в Восточной Европе, возможно в Чехии, возможно в Австрии. Ее требовалось найти и немедленно ликвидировать. Обычное дело. Удивляла только сумма — убийство какой-то девчонки оценивалось в 500 тысяч долларов. Это говорило о том, что заказчик человек посторонний в таких делах. И сумму назвал глупую, слишком заметную. Таких вот зассых у нас шлепают за десять тысяч зеленых, а то и за тысячу. Шлеп — и никого не интересует, в чем дело. А здесь называется дикая сумма, которую можно заплатить, например, за убийство президента или королевы… Мои люди сразу поставили меня в известность. Обычно я сам шлепками никогда не занимаюсь. Обдумав ситуацию, я понял, что девчонка может стать козырной картой в игре против заказчика. И что с него можно вытряхнуть и миллион долларов, раз такая острая нужда.
— А что ты можешь сказать о заказчике?
— О, это очень осторожный человек. Возможно женщина. Во всяком случае, я никогда не разговаривал напрямую. Только через посредника. Кстати, это тоже были всегда разные женские голоса. Связь была исключительно односторонней. Клиент выходил на моего связного, тот соединял нас. И разговоры были всегда очень короткими.
— Итак, ты решил найти девушку, понять в чем дело и попробовать сыграть против клиента. Поднять — шантажом — сумму оплаты.
— Зачем так грубо. Я понял, что из заказного шлепка я могу сделать хороший бизнес. Я бизнесмен в первую очередь, я делаю деньги. А тут пахло серьезной суммой.
— Дальше.
— Клиент знал, что я опекаю наших людей в Праге и Вене и только потому вышел на нас. Первый шаг сделать всегда несложно. Я дал согласие на ликвидацию и взял дело под личный контроль. Получил по почте ее фотографии. Тут же был перечислен аванс — Г50 тысяч долларов. Сразу, без всяких оговорок. Горячо, Марс, горячо… говорю я себе. Но ей уже повезло! Разглядывая снимки, я про себя отметил, что Лиза — девушка замечательной красоты. Но и нам повезло, мы быстро нашли ее. Очень быстро. Она играла в уличном театрике. Три клоуна и четвертая она — клоунесса. Ходила по проволоке. Жонглировала булавами. Глотала шпагу, и прочая мура.
Я обложил девушку с десяти сторон. Мы сняли о ней целый фильм для передачи клиенту: она! Конечно, кассета потом пропала, на квартире нашего видеопирата случился пожар. Он тоже сгорел. Когда его привезли. в морг, в обугленных руках он держал обугленную кассету. Сейчас я думаю — ее кассету.
— Оставим эту мистику. Дальше!
— Я подкупил одного из ее дружков-клоуна и узнал, ну полную чепуху: девчонка из самой обычной совковой семьи, сирота на воспитании у тетки, жила в Москве, сбежала с театром и вот уже пару лет колесит по Европе. Денег — ноль. Все вещи при себе в одной спортивной сумке. А за шлепок назначена такая дикая цена. Я в полном недоумении. Звонок клиента: фотографии получил, это она, приступайте к исполнению заказа!
Но тут новый фокус — мои топтуны сообщают, что девочку кроме нас пасут еще одни пастухи — какая- то полуафриканская банда, во главе с белой женщиной. И они делают то же самое, что и мы — снимки скрытой камерой, сьемки на видео. Тут я не выдержал. Я был по делам в Праге, и сам пришел на площадь посмотреть на самую дорогую русскую девушку… Это была ошибка! Я всерьез увлекся Лизой… может быть мы не будем трогать наши чувства?
— Не будем. Пока ты соврал только один раз. Продолжай!
— Позвольте когда? Я говорю чистую правду.
— Ты сказал, что подкупил одного клоуна. Ложь. Ты купил их всех трех, и они обещали помощь в
