котик боится воды. — Она чмокнула хитрую тварь в нос, кот зажмурился и сладко заурчал, — У меня в салоне есть шампунь для сухой чистки! Хороший, французский, с выставки…
Побежденный замок виновато звякнул, ножницы вернулись к хозяйке, а эмчээсник проверил механизм и уважительно сказал Трифону:
— Николаич, с твоими руками надо грабить сейфы!
— Что я найду в сейфах? Деньги? У меня их и так полно! — Паша продемонстрировал пачку банкнот, сколотую элегантной серебряной скрепкой, и отдал несколько штук борцу со стихией. Попросил: — Ковры мамашины в чистку завезешь?
Люся всецело предоставила судьбу жилища сыну и переключилась на меня — профессионально провела по моим сожженным краской волосам, обеспокоенно поинтересовавшись:
— Заинька, кто тебя красил?
— Это… Это я сама! — Посвящать артистическую натуру вроде Пашкиной мамы в сложные перипетии моих взаимоотношений с окружающей действительность бесполезно.
— Нельзя так делать, что ты! Приезжай ко мне, голову надо срочно лечить!
— Лечить — не поможет, надо ампутировать! — Паша хмыкнул, загрузил социально опасного кота в переносной домик, чмокнул маман: — Пока, ма, не балуйся больше!
— Сына, а покушать? У меня супчик…
— Ой, мама, твою готовку людям есть нельзя! Я уже посмотрел — там, в кастрюле, одно сено плавает!
— Это сельдерей — для похудения!
— Я и так худой!
— До свидания!
Сейфовая дверь захлопнулась; я посмотрела на Пашу с легкой завистью: везет — я бы домашнего супчика съела, даже с сельдереем, пахло очень вкусно.
Но Трифон торопился — в машине ждала девушка.
Я великодушно оставила переднее сиденье за Лориком и забралась назад:
— Паша, у тебя такая мама славная! А где она работает?
— Она не работает!
— У Люси салон, вон смотри, напротив дома, — Лорка показала мне на золотистую надпись с подсветкой «Люсинда» и продиктовала телефон.
— Там еще два жопника околачиваются, — Пашка принялся подтрунивать над мамашиным бизнесом, — Стилисты! А я не вмешиваюсь — хоть они трижды жопники, но все равно мужики. Без них мать любой салон за день спалит!
Среда. 20:10. Уже стемнело
Трифон высадил меня около дома, довел до крылечка, на прощание я пообещала поговорить с Лидой насчет судебных приставов.
— Ника, прекращай, не суетись! Я скажу Шеремету, что это ты все придумала. Он с новым очень хорошо! Он вроде крепко Орленко помог…
— Я ничего не придумала! — перебила я.
— Ника, ты молодчина, я бы тебя пригласил поужинать… Только Геббельс нас всех уже позвал сегодня вечером… Говорит, его маневры подкосили, хочет стресс снять и жуткие вещи расскажет…
Представляю себе — про погодные катастрофы, толстые фломастеры, тектоническое оружие и прочую геополитику!
Обожаю такие истории — гораздо больше, чем женские.
— Я тоже хочу…
Паша удивленно на меня посмотрел, потом оглянулся на Лорку в машине:
— Ника, но мы на водопады поедем, за объездной, туда не берут своих девушек… Вообще ты прикольно придумала, сразу видно — в Англии училась! Можно будет… Только надо заранее договориться, чтобы там всех повыгоняли и постели поменяли! Ну, давай!
Хорошо, сейчас темнеет рано. У меня щеки так покраснели, что вот-вот начнут светиться в темноте. Я хотела сказать, что люблю армейские байки, и все! Перепихнуться в придорожном борделе для остроты ощущений — мне бы в голову такое не пришло! У меня для таких прогулок ни кожаного лифчика, ни чулок, ни кружевных трусов нет!
Надо купить.
Четверг. 11:10
С самого утра я внимала ужасным рассказам по итогам инвентаризации — Люся сказала, что лучше всего приехать в салон около двенадцати. Но можно приехать раньше или позже — скучать мне не придется. Потому что в салоне есть итальянская каппучино-машина и груда — просто груда! — новых журналов. Плазма у них есть огромная, акустика — ух! — фильмы все хорошие, но я могу и свои диски привезти, если не люблю мистику и ужасы, и сидеть хоть целый день…
Мистику я как раз очень люблю, сразу устремилась душой в салон и вникала в проблемы производственного склада без энтузиазма, поглядывая на часы.
— Вероника, представляете, они выписывали пластик на ремонт рекламных конструкций — и обшивали за деньги балконы! — Бухгалтер Света с возмущением потрясала засаленным блокнотом, в который недалекий кладовщик, из опасения запутаться, записывал заказы на ремонт балконов. — А сортность пластика никто не сверял, не актировалось состояние конструкций до и после ремонта!
— Надо все конструкции объехать с новым строителем…
Отчет прервало явление мощной фигуры моего временного водителя Леши:
— Ника Георгиевна, можно сказать?
— Говори, Леша!
Вместо слов Леша вывалил на стол новенький бумажник, ручку, наручные часы, выключенный мобильный телефон, тоже новенький чехол для очков, пластинку жвачки, две леденцовые конфеты и упаковку влажных салфеток.
— Леша, что это?
— К вам мужчина просится…
— Что за мужчина?
— В очках, в галстуке…
— На налоговика он похож?
— Не похож! Похож на Гарри Поттера!
У меня в Хогвардсе знакомых точно нету! Кто это может быть?
— Спроси, по какому он вопросу!
— Сказал, по личному, а кто — не говорит. Но мы его сильно еще не спрашивали! Так, по карманам похлопали. — Ответственный Леша кивнул на вещи. — Оружия нет! А до трусов не раздевали — батя сказал: без фанатизма! Разрешите запустить?
Уже полдвенадцатого — пора ехать стричься. Я насупилась и распорядилась:
— Запускай, только быстро!
— Проходите! — Леша впустил посетителя и застыл за его спиной.
— Ника, у тебя серьезные адъютанты — они мне паспорт вернут?
— Паспорт на выходе! Я могу идти?
— Иди… Ле-ша… — Чтобы сказать еще хоть слово, мне надо прийти в себя! Хотя бы губы облизнуть.
