проговорил с набитым ртом.
— Что ютитесь за дверью? Заходите!
Петли тихо заскрипели. Вошла лишь одна девка, вторая испугалась и убежала. Северьян обрадованно улыбнулся. Одна все же лучше, чем ни одной.
— Звали? — Осведомилась она.
— Звал. Проходи, садись.
Та послушно подошла, села напротив. Северьян продолжал неторопливо жевать, потом пристально посмотрел девке в глаза. Та шарахнулась, как пуганый заяц, но не убежала. Все-таки пересилила страх. Северьян одобрительно хмыкнул, значит не так уж все и плохо.
— Ну и чего вы так меня боитесь?
— Мы не боимся… А, правда, что ты всех слуг Князя убил?
Северьян изобразил гримасу раненого зверя, тихо зарычал. Девка снова шарахнулась, в голубых глазах плескался ужас, будто перед ней сидел голодный волк.
— И меня тоже убьешь? — Служанка того и гляди намеревалась потерять дар речи.
— Нет, тебя я убивать не буду. Тебя я целиком съем! — Рявкнул он и повалил девку на кровать.
Та поначалу сопротивлялась, даже кричала, но, поняв что есть ее не будут, а совсем даже наоборот, орать перестала. Пухлые сочные губы раскрылись, из груди вырвался томный вздох.
— Так то лучше, — хмыкнул Северьян, срывая с нее сарафан. На какой-то миг в голове вспыхнуло родное небо, лица родных…
— А гори оно все огнем! — Буркнул он и покрепче обхватил разгоряченное тело служанки.
Проснулся он лишь к вечеру. Девки рядом не было, пустых тарелок тоже. Взамен них на столе взгромоздились наполненные разнообразной снедью вкусно пахнущие глиняные горшочки, крынка с медовухой и большой ломоть хлеба. На столе возле лакомства бездымно тлела лучина.
— Будто на убой готовят, — усмехнулся убийца, открывая горшочек за горшочком. Аромат пряного мяса ударил в ноздри. Северьян опорожнял один горшок за другим, пока, наконец, после пятого не откинулся на неудобном стуле, слегка ошалевший. Будто ожидая этого момента, дверь заскрипела, и, шаркая ногами, в комнату вошел Белоян. В неизменно-белых одеяниях он в свете лучины походил на одинокое привидение.
— Приветствую.
— И ты здравствуй, колдун, — проговорил Северьян.
Верховный обошел комнату, умудрившись раздавить с десяток тараканов. Остальные в панике разбежались кто куда, прячась от неуклюжего волхва.
— Неплохо устроился. Видишь, и на Руси жить можно.
— Ну конечно можно. В хлеву, со свиньями тоже жить можно. Хоть и не приятно, — съязвил убийца.
Белоян нахмурился, но сделал вид, что пропустил оскорбление мимо ушей.
— Нашлось для тебя дело, Северьян.
— Никак испытать решили? Ну, попробуйте. Доселе у меня не было осечек.
— А как же князь? — Наступил на больной мозоль Белоян.
Северьян бросил на Волхва испепеляющий взгляд.
— Ваш князь не князь, а демон. Я просто не знал. Иначе бы не промахнулся.
— Ну конечно, ваша цель — победа любой ценой!
— А что в этом плохого? —Удивился убийца.
Белоян нахмурил кустистые, как щетки, брови. Огромные, как бревна, лапищи с грохотом опустились на стол. Тот затрещал, зашатался, но выдержал.
— Да то и плохо, что неуместна бойня ради бойни! Если в поединке нет красоты, то это и не поединок вовсе, а так, бессмысленная резня.
— Резня не бывает осмысленной. Любые жертвы напрасны. Но воин должен понимать, что битва — грязное дело. А в грязном деле уместны любые подлости.
Волхв тяжело вздохнул. Когда два человека говорят на разных языках жизни, им сложно понять друг друга.
— Мне нечего тебе противопоставить, Северьян. Ты русич, хотя и рос в иных землях… Степняки навязали тебе свои законы но в душу им не проникнуть… Надеюсь, рано или поздно ты поймешь… наверное, поймешь и почувствуешь, как меняются твои взгляды. Впрочем, в предстоящем деле это не в коей мере не коснется нашего разговора. Тебе придется делать то, что ты умеешь в совершенстве.
Северьян вперил в Белояна тяжелый холодный взгляд.
— Убивать? Что ж, здесь твоя правда, волхв. Но, надеюсь, ты не пошлешь меня убивать Базилевса? Его мне не одолеть, как бы не старался. Там такие маги, что даже ты близко не подойдешь…
Из горла Белояна вырвались квакающие звуки. Лишь знающий его человек понимал, что верховный попросту смеется.
— Нет, Северьян. Я не собираюсь жертвовать тобой. К тому же это как-то… неправильно. Он же, насколько я понимаю, и послал тебя убить князя. Обратный удар здесь неуместен. Все гораздо проще.
— Кто жертва?
— Бунтарь. Пройдоха. Поднял восстание среди древлян и перекрыл Киеву золотоносную жилу.
— Налоги не платят? Это и понятно. Князь ваш воистину собака, так ведь называют его за спиной слуги?
Белоян скрестил на груди мощные волосатые руки. Он не любил, когда оскорбляли Владимира, но Северьян, к сожалению был абсолютно прав.
— Сейчас Руси больше всего нужна собака. Вернее, цепной пес, исправно охраняющий владения.
Северьян прошел от стены к стене, сел за стол, задумался.
— Надеюсь, ты понимаешь, Волхв, что мне нужно больше информации.
Верховный поставил посох к стене, присел рядом.
— Я доверил тебе немало, Северьян. Не подведи меня.
Убийца вперил тяжелый взгляд в Белояна.
— Скажи, волхв, откуда ты знаешь мое имя?
Белоян медленно потянулся, косо посмотрел на Северьяна.
— Сорока на хвосте принесла… или звезды поведали, какая разница. Я знал, что ты появишься… иногда я умею заглядывать вперед…
Северьян поежился. От волхва веяло такой силой, что сердце судорожно сжималось в маленький ледяной комок, норовя выпрыгнуть из груди. Вперед он заглядывает, выкрутился… наверняка видит будущее, как на ладони, да еще и мысли читает. Такой может, если захочет…
Глава 5.
Северьян слушал Волхва внимательно, стараясь не упустить не единой детали. Верховный ничего не скрывал от убийцы, и тот, вопреки неприязни, не исключено, что взаимной, стал поневоле доверять этому получеловеку-полумедведю. Белоян не хотел ему зла, но и особой любви не питал. Потому отношение его к Северьяну было скорее сродни скряге, корпящем над дорогой вещью. Иметь наемного убийцу в числе слуг — не так уж и плохо. Со стороны же Северьяна, находясь на Руси, хорошо иметь поддержку столь важной персоны, которая в любой момент может заступиться, спасти от смерти… Ящер побери, еще недавно Северьян думал, что смерть — единственный выход. А теперь рассматривает подлое соглашение на предмет выгоды!
— Это все, — закончил Белоян подробный рассказ.
— Когда я должен выступить?
— Через два-три дня.
— Поклажа, оружие?
— Никаких излишеств. Наши умельцы изучили твой клинок и состряпали нечто похожее, но гораздо более подходящее к обстановке. Выйдешь утром, затемно. Никто не должен тебя видеть, никто не должен знать, что ты уходишь и куда ты уходишь. Коня тебе не дадут, отправишься в путь, переодевшись каликой. Оружие — замаскированный под меч посох.
— Это не все. Мне еще понадобятся метательные ножи.
