– Кто был старший рейдеров? – резко бросил Марат.
– Да какой-то Макинтош, что ли? Собственно, его имя нас не интересовало.
– А место, место схрона вы знаете?
– Только приблизительно, бедняга не выдержал пыток, но мы знаем направление и время, когда они будут перевозить оружие.
– Да… Все же Паук может перенести время выемки оружия, почему, кстати они его сразу не забрали? – спросил Марат.
– Не на что грузить было, взяли просто образцы…
– Да, вы мне не сказали, какое это оружие?
Мы с Юрой переглянулись, и я ответил:
– Точно не знаем, но гранатометы, мины и крупнокалиберные пулеметы с боеприпасами там есть.
Марат встал, прошелся по комнате и, как будто только заметив, что мы стоим, пригласил:
– Да вы садитесь, ребята, чего стоять, наверное, не обедали сегодня, сейчас организуем. Эй, Мустафа, принеси гостям перекусить что-нибудь с кухни.
Через несколько минут на столе стояли кувшин с вином, сыр, белый хлеб и рубленое копченое мясо в кишках – колбаса называется, такое я ел впервые (когда домой приеду, расскажу тестю, может, бабы сообразят, как ее делать).
Меж тем Марат ходил по комнате, нетерпеливо ожидая, когда мы насытимся, поэтому обед получился скомканным.
– Ну что, наелись? – обрадованно сказал Марат, когда мы отодвинули тарелки. – Так вот, – продолжал он, – Паук может перенести дату выемки оружия, так как знает, что его старший из рейдеров попал в плен. И поэтому…
Я перебил старшого. Довольно невежливо, но что с меня взять, я деревенский:
– Он пошлет людей вовремя, потому что при захвате Макинтош был ранен в голову по касательной, кровищи было много, он был без сознания, так что спасшиеся рейдеры непременно посчитали командира погибшим. (Здорово вру! – даже не краснею.)
– Так какая вам от меня нужна помощь? – спросил глава группировки.
– Тридцать бойцов через двадцать пять дней понадобятся, лучше встретиться в тридцати верстах, не доезжая Ярмарки на юго-восточном тракте, – четко так ответил, ай да я молодца! – И еще, Паук теперь от нас не отстанет, да и вам он мешает, поэтому, когда достанем оружие, наше участие в операции по уничтожению Паука обязательно, у меня к нему личная месть.
– Да, парень, амбиции у тебя не соответствуют возрасту, но будь по твоему, это и в моих интересах, – сказал, прощаясь с нами, Марат.
Принципиальное согласие насолить Пауку без формального объявления войны от него было получено, а это главное: нам помощь была очень нужна, второй раз такой же ошибки Паук не допустит.
– Интересно, и как мы эту кашу расхлебывать будем? – спросил Митька, когда наша троица отъехала от особняка на приличное расстояние.
– Не боись, главное, что переговоры прошли нормально. Но как врали, даже не сбились ни разу! Наша задача теперь: не пустить бойцов в поселения и не отдать группировкам основного арсенала, и это главное на сегодняшний момент.
Мой монолог прервал Юра прозаичным вопросом, где будем ночевать.
– Как где? Еды мы закупили на дорогу, даже с излишком, поедем ночевать к бродягам. Думаю, доктор не настолько гостеприимен, чтобы запускать на ночь малознакомых сельчан в свое уютное гнездышко…
Неожиданно выплывшая информация воздействовала на Марата как красная тряпка на быка. Если в рассказе сельских присутствовала хотя бы половина правды, то необходимо срочно принимать меры. Дело в том, что конфликт между группировками вошел в критическую фазу, в любой момент между кланом Марата и группировкой Паука могла спонтанно вспыхнуть война. Перевес в вооружении и численности бойцов у Паука был не настолько велик, чтобы развязывать полномасштабные боевые действия. Поэтому он гадил исподтишка, перехватывая клиентов, нападая на караваны с товаром Марата, и проводил диверсии на принадлежащих ему производственных объектах. Впрочем, Марат действовал так же. Информация о возможности перемен в вооружении группировки Паука очень обеспокоила Марата. Через полчаса после отъезда сельских ребят главарь выпустил в город группу лазутчиков для сбора информации. Ближе к вечеру хозяин территории уже знал, что группа рейдеров во главе с Макинтошем, посланная Пауком на юго- западный тракт, не вернулась в полном составе, и теперь Марат ломал голову, почему сельские считали, что они уничтожили БОЛЬШУЮ часть группы? Значит, видели, что кто-то все же смог скрыться? Впрочем, заморачивал себе голову подобными пустяками он недолго. Мало ли что могло произойти с остатками группы на обратном пути.
Вечерело, когда наша повозка остановилась у основания трех обломков гигантских труб, именно они служили ориентиром места обитания бродяг. Действительно, нашли пристанище отщепенцев довольно быстро, бродяги сидели у кострища и уныло помешивали угли, в которых запекалась картошка. У костра сидели только три человека.
– Эй, голута,[15] здоровы были! А куда четвертого подевали? Съели, что ль?
– Не мы, – уныло прохрипел сапер и уточнил: – Не мы, а собаки. Только вчера хвалился, с собаками мы по очереди друг друга хаваем, вот его очередь и настала.
Я почесал затылок, да вот она судьба: сегодня ты, а завтра тебя. Впрочем, жизнь продолжается, да и настроение у меня было приподнятое.
– Ну что ж, бродяги, жизнь такая, помянуть покойничка бы нужно.
– А есть? – спросил с робкой надеждой старик.
– А то… Митька, доставай вино, да и харч тоже. Юра, а ты кружечку-то не протягивай, тебе еще в первую половину ночи сон наш охранять…
Ночь была теплой, легкий ветерок носил в воздухе цементную пыль, легкий шум и потрескивание слышались со всех сторон.
– Что это шуршит так? – спросил я старика.
– А… шум… так это стены «разговаривают», когда ветер поднимается. Старые они, песок из бетона осыпается, вот они и потрескивают.
Вообще-то жутковато, как будто тысячи мелких животных цокали коготками по камню.
– Ну что, старик, не передумал ехать с нами?
– Нет, Степа, лучше помереть глотнув последний раз ключевой водицы, почуяв запах весенней листвы в лесу. Вот ребята, мои товарищи, они другой жизни, как в городе, не видали и боятся перемен, а по мне лучше помереть в лесу, на природе, чем в глотках собачьей стаи, в цементной пыли города.
– Но-но, старик, – шутливо погрозил я, – ты помирать сразу не моги, ты как сапер нам еще очень даже нужен.
Я встал, подошел к телеге, в которой лежал Юра, и, умостившись рядом, спросил:
– Вот ты говорил, что мы видели только самую малую часть Полиса, а мы проехали от кольцевой до Рогожской заставы никак не менее пятнадцати верст, и, по твоим словам, вокруг, насколько было видно, простиралась территория Марата. А у Паука она, говорят, еще больше. И как с пятьюстами дружинниками он может контролировать такую огромную территорию?
– Ему больше бойцов и не надо, они перемещаются по территории и собирают дань по определенным дням с каждого ремесленника. Для сбора дани с пяти тысяч работников и пятьсот бойцов много, это Паук для отпора конкурентам такую армию сколотил, а уж начнутся боевые действия, то будь уверен, он еще пятьсот под ружье поставит. Просто в обычное время работяги, которых он доит, не в состоянии прокормить больше пятисот человек, а Паук не дурак: если его дружина отберет последнее у работяг, то они или разбегутся от него к конкурентам, или с голоду помрут. Кто тогда на него работать будет?
– Скажи, какие производства имеются в городе?
– Ну, так просто не расскажешь. Велосипед видел? В городе их много. Вот есть несколько мастерских по ремонту велосипедов, кузницы имеются, полотняная фабрика… Там бабы на ручных станках полотно и
