достаточно и одного удачно выпущенного снаряда. Стоит потерять пару узлов и навлятся не только крейсера русских, но и их броненосцы, а это верная гибель. Благо, что пока попаданий не было…
– Смотрите! Что они делают!? – юный мичман Окунамия вытянул руку в направлении концевого крейсера русской колонны.
Из за кормы 'Паллады' на большом ходу выскочил один истребитель… другой… третий… Курсом на 'Адзуму'.
– О боги! – выдохнул Фудзии, – Неужели они рискнут атаковать минами наши корабли? Днём? Не может быть! Не могут русские обезуметь до такой степени. С тридцати кабельтовых…
– Разрешите перенести огонь на миноносцы? – слегка нервничая спросил командира мичман. Фудзии холодно посмотрел на подчинённого:
– Это явный блеф. Именно этого они и добиваются, чтобы мы перестали обстреливать крейсера. Поэтому приказываю за истребителями следить, но пока не обстреливать. К тому же… Смотрите! – командир крейсера показал рукой на корабли адмирала Дева, они резко сбрасывали ход, давая возможность повреждённым 'Микаса' и 'Адзума' обогнать себя и прикрыть их от атакующих миноносцев. А четыре бронепалубных крейсера представляли из себя вполне надёжный 'забор' для защиты даже от десятка миноносцев, не говоря уже о четырёх, которые шли в атаку. Естественно, что в сложившейся ситуации продолжать сближение с противником для русских истребителей было самоубийством и они дружно 'притормозили', уменьшив скорость до четырнадцати узлов. Сыграть на нервах у японцев в этот раз не получилось. Но…
– Поднять сигнал 'Иметь ход тринадцать узлов'! – Фелькерзам отдал приказ не отрываясь от бинокля.
– Ваше превосходительство, вряд ли все корабли отряда смогут поддерживать такой ход. – Успенский недоумённо смотрел на адмирала.
– Да не нужны нам сейчас все! – раздражённо оглянулся на командира броненосца командующий отрядом, – посмотрите что происходит: 'собачки' сбросили ход и если мы сейчас резко сблизимся с ними, то можем подбить одну-другую. А там навалимся и доломаем… Это шанс! Поднимайте приказ и приготовьтесь начать пристрелку шестидюймовками.
Флажный сигнал взлетел на мачту 'Полтавы' и через несколько минут она вместе с 'Сисоем Великим' и 'Навариным' стала потихоньку отрываться от более медленных 'Нахимова' и 'Александра'.
– Уйдут они от нас, Дмитрий Густавович, – с сомнением в голосе заговорил Успенский глядя на слегка приблизившиеся, но реально непоражаемые крейсера Дева, – Играючи уйдут. Не достать нам их всерьёз с такой дистанции.
– Правильно, Иван Петрович, уйдут, – весело глянул на собеседника адмирал, – вот тогда-то наши миноносцы смогут атаковать их концевого. Так что выбор у японцев будет нелёгким: либо под наши тяжёлые пушки с их лёгкими корабликами, либо мину в борт. А может и то и другое…
– Ой не разделяю я вашего оптимизма… Вы думаете, что мы с тринадцатью узлами гарантировано догоним даже их повреждённые корабли?
– Совсем не уверен. Пока. Но ведь они под обстрелом наших крейсеров. Вполне могут и ход кому то сбить. Хоть на время. Вот тогда мы себе локти искусаем, что вовремя не подобрались поближе…
А русские крейсера всё увереннее нащупывали дистанцию до японцев. Вот уже 'Баян' угодил восьмидюймовым снарядом в барбет носовой башни 'Микасы', и она замолчала, вот снова стали разгораться пожары на 'Адзуме'. даже 'Изумруд' умудрился залепить снаряд в маленькую 'Тацуту' на дистанции более тридцати кабельтов. Адмирал Того не стал искушать судьбу и поднял сигнал отряду 'Повернуть влево всем вдруг'. Изувеченые корабли стали выходить из под огня и прикрыть их попытались крейсера отряда вице- адмирала Дева.
По своим тактико-техническим данным, крейсера типа 'Такасаго' были весьма грозными кораблями – одни восьмидюймовые пушки на лёгких крейсерах чего стоят! Да и скорость была у них более чем приличная. но за всё надо платить. За своё мощное вооружение и высокую скорость хода 'собачки' расплачивались 'хрупкостью' корпуса и очень небольшой живучестью. Они не могли выдержать даже трети той огневой нагрузки, которую достаточно успешно держали их русские визави.
Русские уже были достаточно потрёпаны в этом бою, но их значительное водоизмещение и более рациональная защита позволили им поглотить огромное количество вражеских снарядов и остаться при этом в строю.
Попадания следовали одно за другим в оба крейсерских отряда и, зачастую, русским тоже доставалось здорово. После попадания восьмидюймового снаряда 'Богатырь' запылал от второй трубы до кормы, замолчала вся его артиллерия расположенная в этом районе корабля. Но японцам приходилось похуже. Грохнул взрыв у боевой рубки 'Нийтаки', на 'Такасаго' удачным попаданием выбило почти все стодвадцатимиллиметровые пушки правого борта, 'Кассаги' и 'Читосе' горели… Но огонь никто не прекращал – отряду Дева нужно было прикрыть отход израненных 'больших братьев' и несмотря на то, что концевого 'Такасаго' уже взяли под обстрел подбирающиеся броненосцы Фелькерзама, японцы не собирались отворачивать с боевого курса. Во всяком случае в ближайшее время.
Вдруг, после нескольких попаданий, 'Адзума' и 'Тацута' практически одновременно отвернули влево, через минуту этот манёвр повторил и 'Микаса' – корабли выходили из боя с русскими крейсерами, благо они уже достаточно оторвались от броненосцев третьего русского отряда, чтобы не опасаться попасть под их огонь. Четыре лёгких крейсера вице-адмирала Дева оставались одни против пяти больших крейсеров русских. Им предстояло прикрыть отход отряда командующего вчетвером… Нет! Уже втроём! – 'Такасаго' получил очередной удар и тоже выкатился их строя в западном направлении. Увидев такое развитие событий адмирал Того скрипнув зубами приказал вернуться в боевую линию своим кораблям. 'Тацута' и 'Микаса' снова заняли свои места в строю, чтобы хотя бы часть снарядов оттянуть на себя. 'Адзума' вернуться был пока (уже?) не в состоянии. Самый 'неброненосный из броненосных крейсеров' японского флота получил слишком много, чтобы продолжать бой. Он продолжал отходить на Норд-Вест и, заметив это, четыре миноносца отряда кавторанга Баранова стали снова набирать узлы и подкрадываться к повреждённому крейсеру. Находящийся рядом 'Такасаго' с выбитыми орудиями был неважной защитой. Скорее даже не защитой, а ещё одной потенциальной жертвой атаки. Правда были ещё четыре истребителя отряда капитана второго ранга Хиросе, они вполне могли отразить атаку русских миноносцев, но…
На северо-востоке из за строя русских крейсеров, на большой скорости, выскочил ещё один отряд миноносцев, сопровождаемый крейсером 'Изумруд'. И они вполне могут атаковать 'Микасу' с носовых румбов, если его не прикрыть. Хиросе хладнокровно ждал приказа куда выдвигать свои корабли…
Но тут снова последовало несколько попаданий в 'Микасу' и на броненосце рухнула ещё и фок-мачта. (грот-мачта была сбита раньше). Бывший флагман Того, разукрасившись пожарами, снова покидал боевую линию отворачивая на запад. За ним пошёл и 'Тацута', не рискуя оставаться под огнём русских крейсеров и вполне резонно опасаясь атаки миноносцев находившихся уже к северо-востоку. Зато 'Такасаго', справившись с повреждениями, в строй возвращался. Продолжалась всё та же чехарда, к тому же горящий 'Читосе', в свою очередь, покидал своё место, отворачивая на северо-запад, в сторону от русских.
Крейсера продолжали изрыгать друг в друга огонь и сталь. Попадало приблизительно поровну и той и другой стороне: сильно сел на корму 'Такасаго', у него же на баке взметнулся султан взрыва и разгорелся пожар, после чего замолчала носовая восьмидюймовка, горели 'Микаса' и 'Кассаги', 'Читосе' всё никак не мог вернуться в боевую линию, огонь бушевал на 'Богатыре' и 'Громобое', на 'Олеге' упала третья труба, досталось и 'Баяну'…
Эскадренный миноносец 'Бедовый'
А отряд русских эсминцев ведомый 'Бравым', не встречая пока сопротивления, нахально выходил на носовые румбы японского кильватера. Хиросе пришлось направить своего 'Сирануи' вместе с остальными
