обратили… Самое пристальное внимание… Сначала рухнула вторая труба на «Акаси», потом запылал «Такачихо»… Однако держать под огнём эти корабли долго не получилось: «Орлу» и «Бородино» пришлось поспешить на прикрытие «Ретвизана», а облегчённые русские броненосцы Рожественский приказал двинуть на северо–запад, чтобы контратаковать подходящие с севера «Микасу» и «Адзуму» уже слегка «зализавшие раны», полученные в дебюте и снова возвращающиеся на «поле боя». Поэтму крейсера Уриу деловито взяли под обстрел «Бородино» и снова небезуспешно. И снова начались пожары на русском броненосце, и снова некогда было сурово покарать зарвавшихся наглецов – приходилось стрелять по более грозным «Сикисиме» и «Асахи», которые били по «Орлу» и уже успели свалить на нём носовую трубу. Но «мелким пакостникам» всё же досталось: Пересветы не стали бить по ним главным калибром, но шестидюймовых снарядов не пожалели и снова последовали попадания в «Акаси» и «Такачихо». Первый из них серьёзно накренился, а на втором занялся пожар в районе боевой рубки. Адмирал Уриу предпочёл не испытывать больше судьбу в перестрелке с таким опасным противником и приказал отвернуть своему отряду на юг. Но русские «в разлуку» и его флагманскому крейсеру всадили шестидюймовый снаряд над ватерлинией. В пробоину тут же начали захлёстывать волны.
Бронепалубный крейсер «Нанива»
А на западе в это время Камимура «танцевал» с Фелькерзамом. Японский отряд крейсеров то пытался прорваться на юг, на соединение со своими броненосцами – русские тут же повторяли манёвр и перекрывали это направление, то следовал поворот на север «все вдруг», чтобы атаковать сильно побитые русские крейсера – Фелькерзам с упорством назойливого ухажёра за капризной красавицей поворачивал туда же. Так повторилось уже несколько раз, причём дистанция между «партнёрами по танцу» постепенно уменьшалась. Когда расстояние между колоннами достигло тридцати пяти кабельтовых, японцы начали пристрелку по противнику и русские стали отвечать через несколько минут. Первые снаряды достались всё– таки русским. Долго броненосцы третьего отряда оставались неповреждёнными, но вот уже рвануло в носу у «Полтавы» и корабль получил лёгкий дифферент, разорвался снаряд на фок–мачте «Сисоя Великого» и она угрожающе накренилась. Но ответные попадания не заставили себя долго ждать: сначала на борту «Токивы» произошёл сильный взрыв, а потом ещё сильнее попало «Асаме» – в районе ватерлинии произошёл сильнейший выброс дыма и пламени, вспыхнул пожар на баке, буквально за пару минут крейсер пострадал настолько сильно, что он здорово накренился на левый борт, прекратил огонь средний калибр и только башенные орудия продолжали стрелять в сторону русских броненосцев. Снова начались пожары на «Идзумо». Только крейсер «Ивате» был пока не царапнут русскими снарядами. У русских тем же мог похвастать броненосец «Наварин», продолжавший исправно бить по врагу из своих устаревших, но достаточно грозных пушек. Но вскоре и «Ивате» получил снаряд в среднюю трубу, так что среди японских кораблей линии не осталось больше ни одного неповреждённого. И вообще положение кораблей Камимуры становилось всё более угрожающим – отряд Фелькерзама, с присоединившемся к нему «Александром Третьим» был существенно мощнее четырёх японских броненосных крейсеров, а отойти западнее, используя превосходство в скорости, японцы тоже не могли себе позволить, так как в этом случае объединение кораблей опять откладывалось и русские имели бы возможность атаковать разрозненные отряды противника. Приходилось терпеть превосходящий огонь и надеяться на удачу и мастерство своих комендоров.
На мостике Полтавы Фелькзерам с каждой минутой все больше мрачнел. После третьего подряд разворота Камимуры все вдруг, командир «Полтавы» с готовностью повернулся к старому адмиралу: – Поворачиваем вдруг на шестнадцать рубмов, поднять предварительный к повороту?[10] – именно так отряд старых русских бронеосцев отреагировал на прошлые два разворота, прикрывая от огня Камимуры отряд наиболее поврежденных кораблей во главе с «Суворовым». – Вы правда не понимаете что здесь происходит? – неожиданно зло процедил Фелькзерам, – да Камимура нас просто пытается как можно дольше продержать в проливе! Чтобы миноносцам ночью было удобнее нас атаковать в узостях под берегом, а не в открытом море! Вот и дергается туда сюда, как матрос после года в море в потровом борделе… А мы постоянно теряем пристрелку после каждого разворота. Нет. Он ЖДЕТ что мы сейчас опять вслед за ним развернемся… Так что именно этого мы делать не будем. – Но тогда «Суворов» окажется под ударом! – возмутился капитан первого ранга. – Вы вообще кроме как на крейсера Камимуры по сторонам смотрите? – ехидно прозвучал вполне справедлитвый упрек старого адмирала более молодому командиру броненосца, который и правда увлекся дуэлью с японскими крейсерами и перестал следить за окружающей обстановкой, – нам корму сейчас режут и японцы, отряд во главе с «Сикисимой», и наши бородинцы с пересветами. О «Суворове» с кормы позаботится есть кому. А вот «Микаса» с «Адзумой», которые подходят с носовых румбов, выйдут прямо к нашм подранкам, если мы развернемся конечно… Похоже Того тоже ожидает нашего разворота, вот мы его и удивим. А удивить… – Значит победить? – с сомнением в голосе закончил командир «Полтавы» Успенский, – но таким курсом вы сами влезем под «палочку Т» к Того, и он нас с носа расстреляет, а не «Суворова». – Именно поэтому прикажите на дальномере следить за дистанцией до «Микасы». Как только будет пятьдесят кабельтовых – поворот на два румба влево, и пристрелка по нему. Потом репетим дистанцию остальному отряду, и посмотрим как там японцы починили своего флагмана… Вот спорить могу, что на кроссинг они не решатся – «Микасе» наверняка влетело так, что ни одного целого дальномера у них не осталось. Просто так флагман из боя не выходит… Пока же огонь по Камимуре на максимуме скорстрельности, ну сколько может им вести, ведь с этой дистанции наши снаряды обязанны их пояса навылет прошивать! Как бы отзываясь на раздражение старого, больного адмирала ведущего, возможно, свой последний бой снаряды гвардейского «Александра Третьего» настигли наконец «Асаму» всерьез.
Но «партнёры по танцу» уже расходились на контркурсах и попаданий больше не последовало ни с одной из сторон. Крейсера Камимуры наконец–то шли на соединение с «Сикисимой» и «Асахи». Вместе эти шесть кораблей представляли уже грозную силу. они теперь были мощнее любого отдельного броненосного отряда русских. Правда и русские отряды соединялись вместе и не собирались разрозненно подставляться под удар. Их главной задачей теперь было вывести из пролива своих «подранков», потерявших значительную часть скорости: «Суворов», «Ретвизан», «Аврору» и «Светлану». До темноты было необходимо выйти из пролива и как можно дальше удалиться в открытое море, где японским миноносцам было бы значительно труднее обнаружить в темноте эскадру, чем в относительно узком проливе. Но для начала нужно было прикрыться от более насущной опасности, от двух малоповреждённых броненосцев японцев. А удавалось это не очень… Вернее не очень удачно складывались события для прикрывающих кораблей. Сначала сбило трубу на «Орле», потом вышла из линии «Победа». «Заслонка» из русских броненосцев неумолимо таяла, а к японцам присоединялся отряд Камимуры, что увеличивало их силы более чем в два раза. К тому же на русских броненосцах практически одновременно стали замолкать башни главного калибра… – Николай Оттович! – старший артиллерист броненосца зашёл в боевую рубку в крайне возбуждённом состоянии, – Десятидюймовых снарядов осталось по десять–двенадцать на ствол. Я приказал пока прекратить огонь главным калибром. – Всё верно, Василий Нилович, на такой дистанции их расходовать будет неразумно. Прибережём пока… А что, в носовой тоже из одного ствола почти весь боекомплект ушёл? – Да нет, там чуть больше запас. Но ведь там и загружалось не на два ствола… – Ладно, бейте пока шестидюймовыми. Кстати, я смотрю, что на «Ослябе» тоже башни молчат. Наверное та же история… А японцы палят из своих башен не переставая. Обидно. – Так у них в бою перерывы были. А мы ведь с первых минут не переставая стреляли – всегда какая–то цель была. – Да уж… Благо нас почти не обстреливали. Но сейчас, кажется, эта лафа кончится. Мы станем самой близкой целью для врага. «Пересвет», замыкая уходящую на север колонну русских броненосцев действительно был ближе всех к противнику и японцы не преминули сосредоточить свой огонь именно на нём. Пара залпов нащупала дистанцию, а потом начались попадания. Ударило в корму, начались пожары на верхней палубе. Аполлон Аполлонович Дмитриев руководил пожарной партией весьма успешно. После первых взрывов растекающееся по броненосцу пламя в течение нескольких минут забивалось из шлангов и ничего особенно опасного не допускалось. Выбыло из строя несколько матросов, поражённых осколками, но пока остальные держались молодцами. На то и бой, чтобы не без жертв, ведь шёл уже третий час сражения, а на «Пересвете» только–только пролилась первая кровь. Снова ударило возле средней трубы и там стало разгораться по серьёзному. Вместе с расчётами,
