– Господин капитан первого ранга, получено радио с «Усугомо»!
– Читайте!
– Русские главные силы выходят из Артура.
– «Значит, они всё таки решились! И не зря мы который день болтаемся здесь на волнах… А разведчики молодцы – опять в точности все разузнали», – командир крейсера «Кассаги» Ямайя сам не понимал, рад он этому или нет. Наконец–то унылое патрулирование обрело смысл. Он со своим отрядом обнаружил то, что могло решить судьбу войны.
– Немедленно продублировать адмиралу радиограмму! Курс к Артуру.
Через двадцать минут командир «Кассаги» сам смог увидеть наплывющие с юго–запада дымы. Один, два… много…
– «Ретвизан» головным, «Пересвет» и «Победа», «Полтава», «Севастополь», «Баян», «Паллада», – передавал сигнальщик.
– Действительно все, – злорадно подумал Ямайя, – даже «Севастополь» взяли с собой, хотя куда ему теперь. Но далеко не уйдут. Два–три часа – и главные силы их настигнут. Жаль, если придётся утопить всех в открытом море, ведь они же давно уже наши. Никуда им из Артура не деться…
– Третий русский броненосец взорвался! – донеслось с фор–марса.
Ямайя бросился на левое крыло мостика и ещё успел увидеть, как опадает фонтан воды у борта третьего в строю русского броненосца. Через несколько секунд до «Кассаги ' докатился раскат взрыва.
– Русские разворачиваются на обратный курс!
Следующий взрыв вспучился у борта русского флагмана так, что радостные вопли сигнальщика японского крейсера были совершенно излишни для командира.
– «Минус два», Всё, русские корабли наши, – злорадно ощерился про себя Ямайя.
Русская эскадра ложилась на обратный курс, крен у «Ретвизана» и, особенно, у «Пересвета» всё увеличивался, но корабли уверенно держали строй.
– «Баян»! – Просто завопил сигнальщик на «Кассаги». Действительно у борта русского крейсера взметнулся столб воды и снова, через некоторое время, донеслось ставшее уже привычным сегодня БУУММ!
Подрыв ещё одного русского броненосца был встречен уже более спокойно, хотя и с радостью. Понятно было, что русские наскочили на мины выставленные миноносцами этой или прошлой ночью. Но чтобы так удачно… Четыре корабля! Боги страны Ямато явно показывали на чьей они стороне.
– Русский броненосец переворачивается! Тонет!!
И действительно – громада «Севастополя» (или «Полтавы» – Ямайя с такого расстояния не мог определить, слишком похожи силуэты у этих двух кораблей) медленно ложилась на правый борт, а через некоторое время броненосец перевернулся и ушёл на дно. Около места его гибели можно было разглядеть шлюпки и катер, на которых спасалась команда, но судя по количеству спасательных средств, избежать судьбы своего корабля удалось немногим русским морякам.
– Сигнальщики! Который из русских броненосцев затонул? – нервно крикнул на фор–марс старший офицер крейсера.
– «Полтава», – донеслось в ответ, – Вентиляционная мачта на уровне труб, кажется. А! На оставшемся русском броненосце – выше труб, значит уцелел «Севастополь». Точно «Полтава» утонула.
– Ну что же, ? подумал Ямайя, – Ещё одна приятная неожиданность, – «Севастополь» почти небоеспособен, так что только один броненосец и один крейсер могут попытаться прорваться в ближайшие несколько недель. Но что–то не верится в то, что они рискнут.
– С «Чидори» докладывают, что русская эскадра собирается у входа на внутренний рейд, – матрос с поклоном протянул командиру радиограмму.
– Хвала богам! Русские уже больше не посмеют пытаться прорвать нашу блокаду.
Офицеры, находившиеся на мостике согласно кивнули в ответ на реплику своего командира.
Крейсер «Кассаги»
Борт броненосца «Победа»
«Ну что же, где наша не пропадала! Пошли всё–таки! А там, глядишь и повезёт», – думал командир «Победы», капитан первого ранга Максим Васильевич Зацаренный, когда эскадра выбравшись с внешнего рейда стала выстраиваться в кильватерную колонну. Он изначально не очень верил в возможность прорыва, но постепенно всеобщий энтузиазм захватил и его. Японские крейсера–разведчики были заметны на горизонте и, было понятно, что Того уже знает о выходе русских сил в открытое море, но надежда, что прорваться удастся, оставалась. Есть несколько часов, мало ли что может случиться… А вдруг? Да и, в конце концов, погибнуть в морском бою для моряка гораздо более достойно, чем безропотно стоять в своём же порту и ждать снаряд из осадной гаубицы. А они, в последние дни, уже начали прилетать на внутренний рейд Артура.
Встав в кильватер «Ретвизана» броненосяц выровнял скорость, «Пересвет», шедший в струе «Победы», сделал то же самое, за ним «Полтава» и «Севастополь» (зачем взяли с собой этого «инвалида»?). Колонна русских броненосцев уверенно взяла курс на восток.
Главных сил противника не было видно и хотелось мечтать, что их нет вообще, что они не смогут догнать… Но так же можно мечтать каждое лето… Что зима не придёт – её ведь пока не заметно, не видно, нет никаких признаков… И завтра не будет, и послезавтра… А может вообще никогда?
Мечтать можно, но зима придёт, и придут броненосцы Того, наведённые его крейсерами. Боя не избежать. Бесперспективного боя.
– «Пересвееет»! – донёсся вопль сигнальщика и тут же по барабанным перепонкам ударил раскат недалёкого мощного взрыва.
Все находившиеся на мостике немедленно бросились на его левое крыло и увидели, как следующий за ними броненосец, осыпаемый брызгами воды произошедшего взрыва, медленно вываливается из строя. Заметного крена пока не было, но просто прошло ещё не так много времени.
– Да что же это?! – раздался испуганный голос сигнальщика, – Опять?!
– Просто проклятье на нас какое то! – злобно выдохнул старший штурман.
Остальные, выплеснув эмоции в первые секунды, подавленно молчали.
– Адмирал поднял сигнал о развороте! – продолжал выполнять свои обязанности сигнальщик, – Возвращаемся в Артур.
«Сорвалось! Не получилось. Хотя… Может и к лучшему. Утопили бы нас японцы – никаких сомнений. И Надя в Артуре осталась…», – заметались мысли в голове Зацаренного.
Рвануло уже под бортом «Ретвизана». Не надо было оборачиваться, чтобы увидеть громадный султан взрыва, взлетевшего выше мачт. Лейтенант Любинский, старший артеллерист корабля, с досады чуть не грохнул о палубу своим цейсовским биноклем. Едва сдержался.
– Отступилась от нас Царица Небесная! – испуганно закрестился сигнальщик.
– Да что же такое! – не выдержал уже и сам командир броненосца, – Ну сколько уже можно!? Какого чёрта этот тюлень Лощинский тралил все эти дни? Вот только вернёмся…
Неожидано Зацаренный замолчал и, пожалуй, даже успокоился.
– Разворачиваемся. Влево. Идём на внешний рейд. – странным голосом проговорил он.
Максиму Васильевичу вдруг вспомнился вчерашний визит к адмиралу. Приглашены были он, командир «Полтавы» Успенский и командир «Паллады» Сарнавский. Командиров других броненосцев и «Баяна» не было.
– Господа! – сказал тогда Вирен, – Поверьте, что несмотря на всё доверие к вам, я не имею права сказать больше того, чем скажу. Завтра мы идём в прорыв. Вы понимаете, что это очень опасная и рискованная операция. Но! Ничему не удивляйтесь, не падайте духом несмотря ни на что. Верьте в успех. Это всё, что я хотел вам сообщить. Прошу вас вернуться на корабли и проверить лично, насколько они готовы.
Выходя из салона адмирала каперанги недоумённо переглядывались.
– Господа, вы что нибудь понимаете? – спросил Сарнавский, когда они уже подходили к трапу.
