– В шесть утра?
Она равнодушно повела плечом.
– А сегодня зачем пришла? – Он вел себя неправильно. Чувствовал, что изначально взял не тот тон. С этой девочкой не надо было ерничать, следовало просто извиниться, сразу же после того, как она сказала «доброе утро». Но теперь уж что?
– У меня к тебе дело. – Девочка перестала рассматривать свои припорошенные песком ступни, сделала глубокий вдох, точно собиралась через секунду нырнуть в воду, посмотрела Климу в глаза. Оказалось, это трудно – выдержать ее отстраненный, кристально-прозрачный взгляд. Настолько трудно, что по спине побежали мурашки, а бьющаяся на крючке рыбешка утратила прежнюю актуальность. Вот он, ее потенциал! Разворачивается, раскручивается с невероятной силой! А губы ее близко-близко, и горькую складочку в уголке хочется разгладить поцелуем.
Он и разгладил, не смог удержаться. Девчонка забилась, как пойманная рыбка, и вновь стала маленькой и испуганной. Клим сделал над собой усилие, отстранился. А она вытерла губы рукавом джинсовки, и ему вдруг стало обидно, что с его поцелуем обошлись так небрежно, стерли, словно грязную кляксу.
– Что тебе нужно? – Он даже не старался, чтобы голос звучал вежливо и закипающую в душе ярость не собирался маскировать и удерживать. После того, как она стерла его поцелуй…
– Мне нужны деньги. – Девчонка резко встала. Теперь она смотрела на него сверху вниз.
– Деньги?! – Клим не верил своим ушам. – Сколько?
– Много. – Она на секунду замолчала. – Десять тысяч.
От неожиданности он даже рассмеялся.
– Десять тысяч рублей?! А не слишком ли дорого ты оцениваешь свои услуги?
Пока он смеялся, ее лицо опять изменилось, стадо равнодушно-холодным, как у каменного изваяния.
– Вы меня неправильно поняли, – сказала она тихо. – Мне нужно десять тысяч долларов.
Это было слишком. Это был уже явный перебор. Что возомнила о себе эта пигалица?!
– За какие заслуги, позволь спросить? – Клим тоже встал. Теперь уже он смотрел сверху вниз.
– Это не за заслуги. – Девчонка отступила на шаг. – Это в качестве моральной компенсации.
– Какой, какой компенсации?! – Надо же, а он еще собирался перед ней извиняться!
– Вы меня изнасиловали. – Девчонка больше не смотрела в его сторону, отвернулась к реке.
– Ты считаешь, что изнасилование выглядит именно так? – Клим понизил голос до зловещего шепота.
– Так считает мой адвокат.
Адвокат, изнасилование… Вот оно что! А он-то, дурак, считал эту стерву невинной овечкой. А она никакая не овечка. Она расчетливая, беспринципная сука! Сейчас еще окажется, что не было никакой случайной встречи, что эта маленькая дрянь заранее все спланировала. Может, даже договорилась с Дашкой, с той станется…
– А если я откажусь платить? – Ему стало интересно, какие у нее планы.
– Если вы откажетесь платить, я пойду в милицию.
– И в милиции тебе вот так прямо возьмут и поверят! У тебя же нет никаких доказательств!
– У меня есть доказательства. – Девчонка сунула ему в руки какие-то бумажки. – Если возникнет острая необходимость, можно будет провести генетическую экспертизу. Необходимый… – Она запнулась. – Необходимый биологический материал я следствию предоставлю.
Вот даже как! Клим смял ксерокопии справок. Теперь совершенно ясно, что это точно не спонтанное решение смертельно оскорбленной девственницы. Это заранее спланированная акция. Вот почему она так быстро слиняла – полетела к гинекологу, сдавать «биологический материал», запасаться справочками…
Клим считал себя уравновешенным человеком. Оказалось, он плохо себя знал. Оказалось, что ярость – это неотделимая часть его «Я».
– Значит, ты собираешься сообщить ментам, что я тебя изнасиловал? – спросил он.
– Да. – Она не расслышала угрозы в его голосе. Глупая, жадная сука…
– В таком случае, мне все равно нечего терять. Одним разом больше, одним меньше…
Она отбивалась, кричала и царапалась, даже укусила его пару раз, но куда уж ей?! Она, конечно, хитрая и расчетливая, но она всего лишь женщина…
Это был самый ужасный секс в его жизни: ненужный, со скрипом песка на зубах, с горечью полыни, со стойким ощущением, что жизнь летит ко всем чертям…
Клим не стал смотреть, как она приводит себя в порядок, как торопливо, путаясь в рукавах, надевает свою ужасную джинсовку. Зашел по колено в реку, плеснул воды в пылающее лицо, сказал, не оборачиваясь:
– Я не дам тебе ни копейки, но я готов оплачивать твои услуги в розницу.
Девчонка долго молчала – он уже решил, что она ушла – а потом заговорила срывающимся от ярости голосом:
– Я передумала. Десять тысяч… этого мало. Теперь ты заплатишь мне двадцать!
– Пошла к черту! – Он так и не обернулся. Незачем ему смотреть на эту маленькую дрянь. И не боится он встречаться с ней взглядом, просто не хочет.
– Двадцать тысяч в течение недели, или…
– Или что? – Все-таки он обернулся. Девчонка смотрела куда-то за линию горизонта. Наверное, прикидывала, как потратить его деньги. Стерва… – Может быть, ты не в курсе, но, как правило, секс между мужчиной и женщиной происходит по обоюдному желанию, и твои… – он брезгливо поморщился, – биологические материалы ничего не значат.
Она перевела взгляд на него, сказала жестко:
– Это не наш с тобой случай. Во-первых, об обоюдном желании речь не идет. – Она надолго замолчала, уставилась на песок у своих ног.
– А во-вторых? – не выдержал он.
– А во-вторых, я несовершеннолетняя. Думаю, суд примет во внимание этот факт.
Черт! Черт!! Черт!!! Как он об этом не подумал?! Это все осложняет…
– Я дам тебе неделю.
Если эта маленькая шантажистка и поняла, что он у нее на крючке, то виду не подала. По ее застывшему лицу вообще было не понятно, о чем она думает. Просто сфинкс египетский, а не женщина. Сердце кольнуло – а все-таки жаль, что у них все так получилось. Было бы интересно приручить сфинкса.
«Прекрати! – одернул он себя. – На такой прожженной бестии можно все зубы обломать. Ее невинность и неопытность – это всего лишь ловко состряпанная мистификация. И то, что она еще несовершеннолетняя, ничего не меняет».
– Через неделю я жду твоего ответа.
– Где мы встретимся? – Это был первый шаг к капитуляции, они оба это понимали.
Девчонка пожала плечами:
– Можно на этом же месте.
– Тебе понравилось? – Клим криво усмехнулся.
Она дернулась, точно от пощечины, сжала кулаки, а потом улыбнулась широко и безмятежно, словно он сделал ей комплимент.
– Мне понравилось чувствовать себя богаче на двадцать тысяч долларов.
– Уже чувствуешь? Не рано ли?
Ее улыбка стала еще шире. В этот момент Климу захотелось придушить ее, или утопить.
– В десять утра, ровно через неделю, я буду ждать тебя на этом же месте. С деньгами, – добавила она.
– Ты уверена, что у меня есть такие деньги? – спросил Клим.
– А ты уверен, что мне хотелось, чтобы ты меня насиловал? – парировала она. – Все, мне пора…
– Подожди! – Он поймал ее за рукав джинсовки. – Последний вопрос.
– Я тебя слушаю. – Она повела плечом, стряхивая его руку. – Только быстро, у меня мало времени.
– Это все Дашка?
