Ольгерд рассеянно кивнул, заговорил медленно, подбирая слова:
– Мы уже давно знакомы. У нас было полгода, чтобы проверить истинность наших чувств…
Почувствовав, к чему он клонит, Алиса напряглась.
– Я думаю… – Ольгерд сделал глубокий вдох. – Я думаю, что нам пора узаконить наши отношения.
За столом повисла неловкая пауза. Пришла очередь Алисы подбирать слова:
– Ольгерд. – Она смяла салфетку.
– Погоди! – Он предупреждающе поднял руки. – Я совсем забыл. Вот! – На стол перед Алисой легла бархатная коробочка в виде сердечка. – Это тебе, так сказать, в знак…
В коробочке лежало кольцо. От сияния бриллиантов у Алисы закружилась голова. А Ольгерд уже открывал шампанское. Получалось, что ее ответ его не интересует, что он во всем уверен. На Алису вновь накатила волна раздражения. Мало кому понравится, если его отстранят от принятия жизненно важного решения. В этом вопросе она не была исключением.
– Мне кажется, ты форсируешь события, – твердо сказала она и отодвинула коробочку.
Ольгерд застыл в изумлении, шампанское искрящейся пеной выплеснулось на скатерть.
– Ты отказываешься? – спросил он недоверчиво.
– Я просто пытаюсь сказать, что еще не готова связать себя семейными узами, – мягко уточнила она, забрала у Ольгерда бутылку, разлила шампанское по бокалам. – Давай отложим этот разговор.
– Отложим? – Ольгерд салфеткой промокнул пятно на скатерти. – Но я думал…
– Не обижайся. Просто это несколько несвоевременно.
Надо отдать Ольгерду должное – он очень быстро взял себя в руки, пригубил шампанское, сказал с улыбкой:
– Я все понял, дорогая. Ты не готова, но я могу хотя бы надеяться?
Было бы честнее сказать ему правду, объяснить, что брак в принципе не входит в ее планы, но Алиса не смогла, ограничилась молчаливым кивком…
Клим никогда так не радовался возвращению домой, как сегодня. Из-за разыгравшейся непогоды рейс из Лондона откладывали два раза. Клим извелся в ожидании. Он до сих пор не научился мириться с потерей времени. Времени в жизни банкира Клима Панкратова не хватало катастрофически. И что груз ответственности – это не банальное словосочетание, он теперь понимал в полной мере. Осознание это пришло два года тому назад, когда от цунами в Таиланде погибли его родители. Оно легло на плечи враз осиротевшего Клима чугунной плитой и едва его не придавило. Он до последнего не хотел верить, что родителей больше нет. Вместе с Виктором летал в Таиланд на их поиски. Пропавшие без вести – это ведь еще не погибшие…
Тела родителей нашли спустя месяц. Клим похоронил их на тихом кладбище в Подмосковье и начал учиться жить с чистого листа. Ему досталась в наследство огромная финансовая империя, и он сотни раз мысленно поблагодарил покойного отца за то, что тот в свое время заставил его пройти весь путь, с самых низов. Теперь Клим точно знал, с чем именно ему предстоит столкнуться и, столкнувшись, не испугался.
Оказалось, что он – хитрый, жесткий и бескомпромиссный трудоголик. Оказалось, что управлять империей не сложнее, чем отдельным подразделением. Оказалось, что ему нравится такая жизнь.
Вот только время… Со временем Клим вел беспощадный бой, отвоевывал минуты, с трепетом закоренелого скряги складывал их в часы. Личная жизнь у него теперь измерялась не сутками, а именно часами, и оттого была торопливой и бестолковой.
Вот, к примеру, на сегодняшний вечер был запланирован ужин с Дашей, но рейс задержали, и личную жизнь пришлось отложить. Зато у него появилась редкая возможность поспать несколько лишних часов. В идеале было бы лучше поспать в самолете, сэкономить бесценное время, но отключиться на высоте нескольких километров над землей у Клима никогда не получалось. В душе жила совершенно иррациональная уверенность, что стоит только ему закрыть глаза, как самолет тут же потеряет управление. И Клим не спал, костерил себя на чем свет стоит и продолжал «держать ситуацию под контролем». Любопытно, что бы сказали подчиненные, узнай они, какая интересная фобия имеется у их железобетонного босса? Наверное, не поверили бы. Он давно научился скрывать свои страхи. Это стало частью его натуры. Возможно, кое о чем догадывалась Даша. Даша вообще была очень проницательной девушкой. С одной стороны, Климу это даже импонировало – умная женщина дорогого стоит, – а с другой, раздражало, мешало чувствовать себя мистером Безупречность.
С Дашей у него вообще были странные отношения. Этакий микст из любви и ненависти. Причем, процентное соотношение составных частей все время менялось. Перед его отлетом в Лондон, например, любви было процентов семьдесят, а ненависти – тридцать. И это был очень неплохой показатель. Случались дни, когда баланс смещался в сторону ненависти, и тогда Климу становился не мил весь белый свет. По части изобретения мелких каверз Даше не было равных. Она с легкостью могла отравить жизнь кому угодно. Впрочем, с такой же легкостью она умела превратить эту самую жизнь в сплошной праздник.
Иногда Клим очень жалел, что пять лет назад нарушил данное Виктору обещание не связываться с его младшей сестрой. Возможно, теперь его жизнь была бы намного скучнее, но уж точно – спокойнее. Сейчас, когда на его плечах постоянно лежал груз ответственности, он знал цену спокойствию. И если сегодня ему улыбнется удача, он урвет у судьбы несколько лишних тихих часов. Ему позволительно расслабиться, потому что встреча в Лондоне прошла успешно. Отец бы им гордился.
Расслабиться не удалось – дома его ждала Даша. Несмотря на поздний час, она не спала, в вечернем платье сидела перед телевизором, щелкала семечки.
– С возвращением. – Она и не подумала подняться ему навстречу, даже не посмотрела в его сторону. Из этого Клим сделал неутешительный для себя вывод, что за время его отсутствия баланс сил сместился в сторону ненависти. Все-таки, женщину с таким взрывным темпераментом, как у Даши нельзя надолго оставлять в одиночестве. Одиночество не идет таким особам на пользу, заставляет незагруженный проблемами мозг генерировать всякие бредовые мысли, придумывать несуществующие проблемы. Клим сбросил пиджак, ослабил узел галстука и только после этого отважился приблизиться к Даше.
– Привет. – Он поцеловал ее в крепко сжатые губы. От нее пахло семечками и виски. Клим удивленно поморщился: – Ты пила?
– Нет. – Она зло улыбнулась.
– Даша, не ври мне. – Он уселся рядом.
– А что так? – Она посмотрела на него с интересом. – Тебе же можно мне врать.
– Я тебе не врал. – Клим попытался обнять ее за плечи, но она вырвалась.
– Врал! Ты обещал, что сегодня вечером мы пойдем в ресторан! Где ресторан?! – Она огляделась. – Где? Я не вижу!
– В Европе непогода, рейс два раза откладывался. Я же звонил тебе из Лондона, объяснял ситуацию.
– Ты обещал отвести меня в ресторан, – упрямо повторила она. – Я ждала, а ты так и не появился.
– Я появился. Вот он я. – Клим собрал остатки воли в кулак.
– Поздно, милый мой. – Даша резко встала, семечки рассыпались по полу. – Ты всегда все делаешь слишком поздно!
– Ну, знаешь ли. – Клим развел руками. – Я не Господь Бог. Я не умею управлять погодой.
– А при чем тут погода?! – Даша сорвалась на крик. Стало очевидно, что она не просто слегка выпила, а набралась основательно. – Узко мыслишь, Климушка!
– А ты мыслишь широко? – не удержался он. Вообще-то, не стоило пререкаться с любовницей, когда она в таком состоянии, но даже его терпение небезгранично. Сколько можно терпеть сумасшедшие выходки этой девчонки?
– Я – широко. – Она горько усмехнулась, потрепала его по подбородку. Клим едва удержался, чтобы не отстраниться. – Я мыслю за нас обоих. Вот я тут думала, думала… – Она покачнулась на высоченных шпильках, чудом сохранила равновесие. – И пришла к неутешительным выводам. Ты меня не любишь, Климушка!
Они никогда не говорили о любви, ни разу за те пять лет, что длился их роман. Им неплохо вместе – вот
