сердце у пятидесятилетнего, уже убеленного сединами Саввы цвела весна!
Он влюбился! Любовь его была нечаянной и оттого особенно радостной. Она наполняла его таким светом, от которого сердце трепыхалось в груди, точно у безусого мальчишки.
Савва давно не посещал театр. Театр напоминал ему об Анне, и в воспоминаниях этих было слишком много отравляющей душу горечи. Но тот выход в театр являлся частью обязательной программы, и Савва скрепя сердце согласился...
Актриса была совсем юной. Хохотушка, веселушка! Комичная и невероятно милая в этой своей комичности. Афиши называли ее Ниной Воронцовой, но друзья и близкие знали ласково — Ниночкой.
Ниночка! Имя перекатывалось на языке лесными ягодами, оставляло сладкое и томительное послевкусие. А свет, по-юношески задорный и задиристый, от самых подмостков дотянулся до Саввы, укутал уютным сиянием. Не было сил удержаться. Сидя в представительской ложе, Савва с торопливой жадностью набросал портрет Ниночки, которую в душе уже называл Талией12. Получилось искренне и не по возрасту наивно, но корзина белых роз добавила его скромному подарку солидности.
Ниночка приняла подарок с открытым сердцем. И подарок, и не верящего в свое счастье Савву. Они поженились через месяц, а еще через два молодая жена, смущаясь и чуть заикаясь от волнения, сообщила, что ждет ребенка.
Ребенок! Его первенец! Продолжение его и Ниночки!
