ногами с максимальной силой, прыгаешь грудью на горизонт. Никаких нырков, никаких кульбитов! Уяснила?
— Никаких нырков и кульбитов... — Собственный голос кажется чужим, механическим. Скорее бы уже, сил нет...
— Так, давай-ка еще раз проверим снаряжение. — Руки Макса шарят по куртке, что-то проверяют, что-то затягивают, успокаивают. — Ну, все, Мартенок, ни пуха, ни пера!
Ей нужно сказать «к черту!» и прыгнуть грудью на горизонт. Такая мелочь...
— Давай, ветер стих! — Команда Макса, как щелчок кнута.
В последний раз! В самый-самый последний раз...
Грудью на горизонт... Поток воздуха в лицо, сердце обрывается и летит вниз вместе с Мартой, от которой уже почти ничего не зависит.
Раз... Два... Три... Парашют!
...Что-то пошло не так. Марта не поняла — что, просто не успела понять. Земля, которой не видно, но стремительное приближение которой чувствуешь оголенными нервами, какая-то помеха на пути, а потом нестерпимая боль в правой ноге и темнота.
— ...Эй, Мартенок! Эй, ты живая?! — Голос испуганный, истеричный. Макса? Макс не знает, что такое страх, он бесстрашный...
— Живая, кажется. — Лицо Макса двоится и даже троится, от этого голова кругом. Надо попробовать сесть.
