Парень разглядывал ее долго и внимательно.
– Что-то в ней есть от латиносов, – сказал задумчиво. – Только глаза, кажется, светлые.
– Признавайся, коза, какой ты национальности? – Тот, что стоял сзади, больно дернул ее за волосы.
На глаза навернулись слезы – от боли и еще от страха.
– Русская, – прошептала Сима.
– Громче! Не слышу! – Скин стал медленно наматывать на кулак ее длинные волосы.
– Русская! – почти крикнула она.
Рывок – и ее голова запрокинулась назад.
– Не ори, – добродушно сказал тот, с зажигалкой. – Вообще-то нам по фигу, русская ты или нерусская. Для нас сейчас любая сгодится.
Небо уже было почти черным. Звезды – невыносимо яркими и колючими…
Черное небо и колючие звезды – вот единственное, что могла видеть Сима. А потом она почувствовала, как чьи-то руки шарят по ее телу, задирают свитер… Она дернулась и закричала.
– Заткнись, сука, а то порешу! – У шеи нервно заплясало лезвие ножа.
Сима заставила себя замолчать.
– Смотри-ка, покладистая!
Раздался пьяный смех.
– Ребята, отпустите девушку, пожалуйста, – послышался вежливый и смутно знакомый голос.
– Это еще кто у нас тут вякает? – спросил державший зажигалку.
– Что ты сказал, чмо? – прошипел тот, которого называли Мальком.
– А ты стой, коза. Не рыпайся! – Лезвие ножа сильнее вдавилось в кожу.
– Вы, ребята, наверное, нормальную речь не понимаете? – Голос приблизился. Загремели пустые бутылки.
– Это ты, чмо, что-то не догоняешь! А ну-ка, топай отсюда!
– Конечно! Непременно! Вот отпустите девушку, и мы потопаем.
– Все! Мое терпение кончилось! Мы тебя, мужик, предупреждали! – Это, кажется, опять тот, что с зажигалкой.
– Уходите! У них ножи!
Сима очень боялась, что он послушается и уйдет, но она должна была его предупредить. Что он может противопоставить оружию! Свою дурацкую редиску?!
Вместо ответа снова послышался звон бутылок. Затем на несколько секунд воцарилась гробовая тишина, за которой вдруг последовала какая-то возня, звук рвущейся ткани, крики, матерная ругань…
Сима услышала глухой удар. Потом еще один…
– Какого?… Ты что делаешь, урод?! – раздался голос Малька. – Ой, мамочки! Пусти!!! – Слова перешли в протяжный вой.
Снова загремели пустые бутылки.
– Стой где стоишь! Слышишь меня, мужик? – Скин, который держал Симу, стал медленно пятиться, увлекая ее за собой. – У меня перо! Я ее прикончу!
– Дело твое, – говоривший был совсем близко, – только, после того как ты прикончишь ее, я прикончу тебя.
– Малек! Силич! Чего вы там разлеглись?! Уроды! – В голосе скина слышалась паника.
– Не знаю, кто из них кто, но подойти они сейчас никак не могут. Один, по-моему, в отключке, а второму я что-то сломал.
– У-у, ненавижу! – Нож завис на уровне Симиных глаз.
Она зажмурилась. Сейчас этот отморозок ее зарежет – и все…
– Забирай! Забирай свою сучку! – Сильный толчок сбил Симу с ног. Она упала на четвереньки, больно ударившись коленкой об острый камень. Из глаз посыпались искры.
Вот черт! Кажется, она порвала джинсы. Разбитую коленку было далеко не так жалко, как джинсы: почти новые, купленные прошлой осенью, они ей очень нравились.
Сима провела рукой по брючине. Так и есть – дыра. Ну что же это за день такой сегодня?!
Сначала на работе ее шпыняли все кому не лень. Потом она отдала последнюю сотню за пучок вялой редиски. Потом ее чуть не изнасиловали. И вот, в довершение всех несчастий, эта дыра…
Сима разревелась.
Рядом послышалось деликатное покашливание.
Бомж! Она совсем забыла про своего спасителя.
– Спасибо вам большое. – Она с трудом встала на ноги.
Мужчина стоял в метре от нее, скрестив руки на груди.
– Извините, что не помогаю подняться. Вам, помнится, были противны мои прикосновения. Не хочу усугублять неприятные впечатления.
– Вы избавили меня от гораздо более неприятных впечатлений. – Сима отряхнула джинсы и всмотрелась в темноту. Оттуда доносились какие-то шорохи и стоны.
– Не обращайте внимания. – Бомж небрежно взмахнул рукой. – Пойдемте, я провожу вас до дома. Или вы возражаете?
Сима не возражала. После пережитого страха она готова была согласиться на любого провожающего, даже такого, как этот.
Загремели бутылки – бомж поднял с земли свою сумку.
Сима шла быстро, не глядя по сторонам. Рядом бодро шагал ее спаситель. Всю дорогу до ее дома они хранили молчание.
– Ну вот, я уже почти дома. – Она остановилась в двадцати метрах от своего подъезда. Ей очень не хотелось, чтобы кто-нибудь из соседей увидел ее в такой сомнительной компании. – Спасибо, что проводили… И вообще…
– Не за что.
Бомж, похоже, не собирался никуда уходить. Он, словно ожидая чего-то, топтался возле нее.
Вот, блин, влипла! И что ей теперь с ним делать?
Сима вздохнула.
– Хотите перекусить? – спросила она с тайной надеждой, что мужик проявит деликатность и откажется.
– С удовольствием.
Впервые за день Симе повезло: они благополучно добрались до ее квартиры, так и не встретив ни единой живой души. И на том спасибо.
Она открыла дверь, включила свет в прихожей.
– Проходите, – посторонилась, пропуская гостя внутрь.
Тот неловко повернулся – загремели бутылки.
– Да поставьте вы свою сумку, – зашипела она, нервно оглядываясь на соседскую дверь.
Наконец бомж переступил порог, кое-как пристроил свое барахло в углу и в нерешительности застыл посреди прихожей. Сима поспешно захлопнула входную дверь.
– Что вы стоите? Разувайтесь, снимайте свою куртку, – сказала она и внутренне содрогнулась, представив, как будут пахнуть его ноги.
Мужик сбросил свои замечательные боты и остался босиком. Как ни странно, от него ничем таким не пахло. Сима вздохнула с облегчением.
А с курткой была беда: в борьбе за Симину девичью честь один рукав оказался почти оторванным.
– Давайте ее сюда, я пришью, – предложила она. – И не стойте вы на пороге, проходите в комнату.
Бомж застенчиво пошевелил пальцами ног.
– Что? – спросила она, едва скрывая раздражение.
Даже шапку свою дурацкую не снял. Ботинки снял, а шапку оставил.
– Можно мне у вас помыться, раз уж такое дело?
Начинается! Хозяйка, дай воды напиться, а то так есть хочется, что переночевать негде. И о чем она
