Наелся Мишка, едва из-за стола встал.
— Благодарствую, Костя.
— Ты вот что, парень. Собери артель плотницкую, думаю — не сложно это. Лес рубить каждый мужик может. Полагаю, седмица у тебя есть в запасе. Как готов будешь, жду у себя. И ещё одно. Когда деньги за подряд получишь, воеводе отдарись.
Михаил не знал, велик ли подряд будет и какой нужно подарок поднести, а спросить у Кости постеснялся. «Ничего, — думал он, шагая к своему селу, — время есть, ещё спрошу. А кроме воеводы, и Косте подарок сделать надо. Здорово это он придумал с лесом! Конечно, он постарше, в городе живёт, в походы ходил, князей да бояр видел — поопытнее меня».
Артель и искать не пришлось. По приходу рассказал кормчему о лесоповале, так тот чуть не до потолка от радости подпрыгнул.
— Будут лесорубы. Зима сейчас, нигде работы нет. Я тебе завтра сколько хочешь мужиков приведу.
— Сколько хочешь — не надо. Мне два десятка лесорубов достаточно, да с десяток плотников, которые избу сладить могут. И ещё возчиков найди с санями. Подряд я возьму в Хлынове.
А сам следующим днём подался в город — развалюшку искать. И нашёл-таки. Не в самом центре, чуть поодаль, но место бойкое, на спуске к реке, и храм недалеко. Сторговался с хозяином-дедом за гроши.
— Вот и славно, — шамкал дед. — Я в городе один остался, переберусь к родне в Никулицино.
Составил Мишка договор, чтобы всё — честь по чести. Старик крестик вместо подписи внизу поставил. Отсчитал ему Мишка медяков.
— Ты уж извини, но меня срочные дела поджимают, потому времени тебе, дед, вещи собрать даю до завтра.
— А ключи кому отдать?
— Да хоть выкинь. Я всё равно избу разберу. Нашёл нищих у замёрзшего причала. Проживали они в ветхой лачуге, грелись у костра.
— Мужики, дрова нужны?
— Никак, шутишь, барин?
— Да не барин я. Завтра с утра ветхую избёнку развалить надо. За работу всё отдаю — брёвна, дранку с крыши. Хотите — продайте, нет — сожгите в костре, мне всё едино. Вечером работу приму и даже по медяхе на пропитание дам.
— Не обманешь? Мишка перекрестился.
— Тогда ждём с утра.
Довольный сделкой, он помчался в Чижи. Лошадь бы ещё с санями, да денег маловато. Ещё неизвестно, во что стройка обойдётся.
Прибежав домой, он наскоро поел и отогрелся. Потом накинул тулуп и — во двор. На снегу стал прутиком рисовать дом с лавкой. Подсобку отдельную да обширную — надо, комнатёнку, где деньги да вощаные таблички с записями хранить — надо, торговое помещение опять-таки — как без него? И наверху жильё устроить: деду с бабкой — комнату, Мишке — самую большую, Лизавете — маленькую. Вроде — всё. Эх, а кухня?
А сени? И их пририсовал. Теперь он уже яснее представлял себе, каким будет его будущее жильё — с лавкой вместе.
И закрутилось. С утра — к нищим, избу-развалюху показал, вечером работу принял, рассчитался. Следующим утром — снова в Хлынов, к Косте, с ним вместе — к воеводе.
Поначалу оробел Мишка, в богатый дом входя. Разделись, холоп их в горницу провёл. Видно, Костя здесь бывал не раз. Уселись на лавку, хозяина поджидая. Через некоторое время тот вышел. Высокий, дородный, в кафтане из добротного фряжского сукна — это Мишка сразу определил. Взгляд пронизывающий, суровый.
Вскочили Костя и Михаил, поклон отвесили.
— Здрав буди, боярин-воевода. Вот, как уговаривались давеча, подрядчика привёл, лес за посадом порубить.
Воевода внимательно посмотрел на Мишку.
— Что-то больно молод подрядчик-то. Не подведёт ли? Справится?
— Я порукой, Яков.
— Договорились. Ступайте.
Костя с Михаилом отвесили поклон, вышли в сени. Одеваясь, Мишка шёпотом спросил:
— Это кто такой будет?
— Вот деревня неотёсанная! Это же Яков Пугвин, воевода хлыновский, из бояр.
— Откуда мне знать?
— Теперь будешь знать. Вышли на улицу.
— Пошли на крепостные стены, покажу.
На дозорных вышках стояли часовые. Узнали Костю, поприветствовали. Костя с Мишкой взобрались по крутым ступеням на стену. Ух, красотища! Видно далеко — лес, Вятка во льду с санным путём посредине изгибами петляет, скрываясь за холмом, деревни поодаль.
— Лес видишь? — показал рукой Костя. — Надо по всей длине, начиная с опушки, саженей на двадцать убрать. Слишком близко он в этом месте к городу подступает. Ежели враг там укроется, сможет безнаказанно стрелы внутрь крепости кидать. Сам понимать должен: не дать ворогу незамеченным к крепости подобраться — дело важное и нужное, не подведи. Ну а лес порубленный — куда хочешь девай, по своему разумению. Можешь продать, можешь на избу себе привезти, а не будет желания — хоть сожги. Мы его рубим, а он снова вырастает. Понял?
Мишка кивнул головой.
— Ты, Костя, не сомневайся — не подведу. Вот только скажи, подряд — это сколько?
— Пять рублей серебром.
Он прикинул в уме: рубль, а то и полтора, лесорубам отдать, ещё рубль — возчикам, что лес на стройку возить будут, столько же — плотникам за дом, да ещё каменщику — за кладку печи. Про подарки Косте и воеводе не забыть. От подряда ничего и не остаётся, зато дом — почти за бесплатно выйдет. «А что — здорово!» — загорелся Мишка.
И закипела работа. Артель лесорубов пилами да топорами деревья валила. Стволы, что поровнее да потолще — сосновые, дубовые — от веток зачищали. Ими у костров в перерывах грелись. Возчики хлысты в город возили, складывали в штабеля на Мишкином участке. Подбадривая лесорубов, Михаил привозил хлеб, крупы, сало. А уж похлёбку мужики сами варили.
Месяц ушёл на очистку участка. Мужики от работы не отлынивали, трудились на совесть — даже пни пожгли.
Принял работу Костя, самолично всё обошёл.
— Ну, Михаил, не подвёл. Даже вешки поджёг. Молодец, теперь здесь врагу не укрыться и незаметно ему не подобраться. Пошли к воеводе за платой.
Мишка, пообещав назавтра оплату дать, отпустил лесорубов да возчиков — чего на морозе людей держать? Не лето, чай.
У воеводы задержались недолго.
— Сам лично проверил? — спросил он у Кости.
— Доподлинно, только из леса.
Воевода черкнул на листе бумаги подпись и протянул Мишке. Тот взял бумагу и поклонился. Воевода посмотрел на него вопросительно и удалился. Костя досадливо крякнул:
— Чего же не отблагодарил?
Не нашёлся Мишка что ответить, замотался, не успел спросить заранее у Кости, чего в подарок-то покупать. Вышли из воеводских хором. Михаил бумагу бережно свернул и сунул за пазуху.
— Куда мне с бумагой этой?
— В управу, за деньгами. Пойдём, провожу. Идти пришлось недолго. Костя показал рукой:
— Вот управа, иди, я подожду.
Писарь долго читал бумагу, шевеля губами, и Мишкино терпение чуть не лопнуло. Потом он ушёл —
