Через несколько минут все было кончено. Я остановился, осмотрелся. Хреново! Шестеро убитых татар и три десятка своих — почти все парни и много женщин. Так плохо мне никогда не было. Я же обязался довести их домой живыми!
Я помчался назад. Где же наблюдатель, которого я распорядился отослать по нашему следу, почему не предупредил? На бегу я чуть не запнулся о тело, лежащее в высокой траве. Вот и наблюдатель. Юноша лежал на спине, а на шее — удавка. Подобрались тихо — это татары умели, набросили удавку, — даже крикнуть не успел. Так, давай спокойно. Пленных они пришли рубить пешими, но что-то они уж очень быстро нас догнали. Точно — надо искать коней. Небось, оставили в лесу, спешились. Топот копыт далеко слышен — вот и разгадка, почему они пешие. Спугнуть нас боялись. Кинемся в лес — ищи нас поодиночке.
Я осторожно пошел в стороне от нашего следа. Был след, трава примята и вытоптана — не один человек прошел, полторы сотни. Ночью заметно не было, да я, собственно, и не присматривался. Справа раздалось ржание. Вот они где! Ползком я подобрался к стоянке. Оседланные лошади щиплют траву, двое татар играют в кости. Конечно, чего им опасаться. Небось завидуют товарищам, что ушли урусов рубить.
Того, что сидел ко мне спиной, я убил первым. Второй успел выхватить саблю, но мой клинок уже был у его горла. Татарин замер.
— Брось саблю! — Татарин выполнил мой приказ.
— Как вы нас нашли?
— По следу, однако. Мурза Исмаил утром приехал проведать полон, а никого нет. Воинов побили, трофеи унесли. Как не догнать?
— Чего же за девчонками гоняться, новых наловите!
— Э, большие деньги в сундуке, а сундука на телеге нет, и телеги нет. И на следах ваших тоже следов телеги нет. Вот мурза и решил догнать, узнать — где телега с сундуком.
Татарин по-русски говорил чисто. Не видь я его лица — точно как московит говорит, даже акает.
Так вот почему за нами погоня. Плевать им на парней, а девки да бабы — вообще пыль под ногами. Их интересовал сундук. Не надо было его трогать, пусть бы стоял на месте. Татарин, видя, что я раздумываю, медленно потянул нож из ножен.
— Умри, тварь! — Я полоснул его саблей по шее и пошел к своим.
Зрелище не для слабонервных. Слева, справа, в кустах, прямо передо мной лежали трупы. Наши, татары — все вокруг было забрызгано кровью. Я оглядел себя: вся одежда, руки, оружие — все в крови. И отмыться негде.
Около трех десятков женщин и два подростка сидели там же, где были до боя.
— Остальные где?
— Разбежались, — испуганно ответили они вразнобой.
— Идите, собирайте, кого сможете, уходить отсюда надо, выследили нас татары.
Женщины с опаской пошли в лес искать беглянок.
— Идите смело — нет рядом татар, только недолго, — крикнул я им вслед.
Увидев меня, Елена побледнела.
— Тебя ранили?
— Нет, то чужая кровь. Отмыться надо. Где-то впереди ручей, где парубки воду набирали. Пойду, сполоснусь.
— Я с тобой, я боюсь, не останусь одна.
Мы вдвоем пошли вперед. Вот и ручей. Я сбросил одежду, Елена стала ее полоскать, оттирая песком. Я обмыл лицо, руки, ополоснул саблю. Вода в ручье окрасилась в розовый цвет. Многовато я кровушки пролил сегодня. И главное — ребят жалко, им бы жить да жить. Моя вина — с сундуком этим!
Я натянул сырую одежду. Уже лучше. По любому предпочитал сырую одежду окровавленной. Жарко, мокрая рубашка скоро на теле высохнет, а кровавая вонять начнет.
Мы вернулись назад. С воем и слезами ко мне кинулась толпа женщин. Сквозь причитания мне удалось понять — они испугались, что я их бросил и ушел.
— Нет, мои любезные, не для того парни ваши и мужи жизни свои отдали, чтобы я наутек бросился. К ручью ходил, отмываться.
Слезы и плач стихли. Похоронить бы ребят надо, да чем копать? Саблей я до Пасхи копать буду, да и времени нет. Спохватятся татары — где малый отряд мурзы Исмаила? А найти его! А там не только следы моих людей, по этим следам кони проскакали, не тропинка уже — дорога целая. Не следопыт — простой воин по следам найдет. Простите, ребята, что бросаю без погребения, постараюсь грех сей в церкви отмолить, ежели живым удастся в Нижний вернуться.
Я посчитал нашедшихся — восемьдесят два человека, вместе со мной. Однако! Половина от вчерашнего осталась. Парни все полегли, женщин — тридцать. Где еще почти полсотни? Дурочки, в лесу в одиночку не выжить! Или от голода помрут, или татары снова в плен возьмут, или зарубят ради развлечения. Но некогда ждать, и медлить нельзя — уходим.
— Идти цепочкой, старайтесь не отставать. Коли заметите что — не кричите, передайте по цепочке. Ясно?
Я пошел впереди; паренька того, что местность знал, Векшу — припомнил я, — татарин зарубил.
Так что я и проводник, и авангард боевой, и защитник в одном лице.
Мы дошли до ручья — тут все кинулись пить, ополаскивать лица.
Будя! Я пошел вниз по течению ручья. Все ручьи вливаются в речушки, а речушки — в реки. Если Ока недалеко, по ручью мы к ней и выйдем, да и со следа татар собьем. Нет в воде следов. Хорошо — татары еще не додумались до собак-следопытов. А в Англии такие уже в это время были. Отсталый они все-таки народ, эти татары.
Тесной колонной мы брели по ручью, спотыкаясь о камни и корни деревьев. Отмякли девчонки, даже смех иногда слышался, когда кто-нибудь падал в воду. Деревья впереди расступились, посветлело. Я приказал:
— Всем на берег и — замрите.
Сам подошел к опушке. Здорово! Ручей вливался в Оку. Это место я узнал — чуть ниже по течению, буквально в версте, я оставил Ивана с ушкуями, только по левому берегу. Вот загвоздка. Как переправиться? Река широкая, не всякий мужик вплавь рискнет, а уж женщины… Лодок нигде не видно, как, впрочем, и судов — весть о нападении татар разлетелась по реке мгновенно, и сейчас все сидели на пристанях, ожидая конца осады.
Я окликнул женщин: передохнули малость — и хватит.
Мы пошли по берегу против течения, удаляясь от Нижнего. Может, попадется на счастье лодочка, хоть маленькая.
Версты через две начались густые заросли.
— Все, девчонки, привал, отдохните.
Сам отошел подальше, поглядывая на реку. Вот и рыбачок на лодочке. Война войной, а кушать хочется.
— Эй, рыбак!
Мужик от неожиданности вздрогнул.
— Кто тут?
Я приподнялся из травы.
— Перевези на тот берег.
— Некогда мне, рыбу ловлю; семья большая, кормить надо.
— Деньги дам.
Деньги мужика заинтересовали. Он вытащил за веревку камень со дна, что использовал в качестве якоря, подгреб поближе: — Сколь дашь?
— Полтину. Мужик засуетился:
— Счас, счас! — В несколько гребков подошел ближе. — Покажи деньги!
Я развязал поясной кошель — и как я умудрился в схватках не потерять его? — высыпал деньги на ладонь.
— Смотри!