Миша посмотрел на этот рисунок и сказал:
— Вот я и говорю: чепуха. Как же по такому чертежу ты будешь делать вещь? И форма её непонятна, и размеры неизвестны. Смотри, как надо.
Он взял линейку и со всех сторон измерил коробок. Потом начертил вот такую фигуру.
— Так выглядит коробка, если смотреть на неё вот отсюда, с торца, — пояснил он. — Теперь проставим размеры здесь три с половиной сантиметра, а в высоту — полтора.
— Правильно, — смущённо согласился Костя, а Витя показал приятелю язык.
— Теперь начертим сбоку, — продолжал Миша. — Высота будет та же, а длина пять сантиметров.
Под карандашом и линейкой быстро возникла новая фигура.
— Теперь по чертежу видно, как выглядит эта вещь с торца и сбоку. А как сверху?.. Это мы тоже начертим.
Начертил.
Костя немножко поморгал, немножко подумал и не то просто сказал, не то спросил:
— Значит, наш чертёж надо переделать?
Миша взял чистый лист бумаги. Через пятнадцать минут новый чертёж был готов.
— Ну, а где вы думаете работать, товарищи столяры? — спросил Миша, и Витя сразу же глянул на его чудесный верстак. — Не-ет, — понял Миша брата, — здесь я вам не разрешу. А вот в сарае есть мой старый верстачок, им пользуйтесь. Держите ключ. Откройте и работайте.
Вот как всё хорошо получилось!
Костя совсем расхрабрился и попросил Мишу рассказать про секрет его потайных замков и про то, что это за такие таинственные «реактивные сани». Миша нахмурился:
— Ишь ты! Секреты так просто не раскрываются. Вот сделаете хорошую полку, тогда расскажу. Только, я думаю, вам не сделать.
— Хо! — воскликнул Костя. — Ещё какую хорошую сделаем!
— Ну-ну, — усмехнулся Миша.
А Витя надулся и сказал:
— Что же ты нам тогда помогаешь, если думаешь, что нам не сделать?
— А это для того, — сказал старший брат, — чтобы вы поняли, как это нелегко — добрую вещь сделать.
— Ну, мы всё равно сделаем! — пообещал Костя.
— Ладно, работнички, столяры да плотнички, шагайте, мне заниматься надо.
Миша вежливо указал приятелям на дверь.
Новые неудачи
В сарае, в одной из его клетушек, открылась столярная мастерская.
Прежде всего доски нужно было распилить по нужным размерам. Делалось это так. Костя смотрел в чертёж и командовал Вите:
— Меряй девяносто сантиметров!
Витя, высунув от старания язык, начинал отмерять эти сантиметры ученической линейкой, сбивался, принимался мерить снова и снова сбивался.
— Не так! — ворчал Костя. — Дай-ка линейку. Смотри, как я… Сколько нужно сантиметров? Девяносто?.. Вот, пожалуйста, девяносто. Дай карандаш, надо отметить.
На доске делалась отметка, и только после этого в ход пускалась пила. Пилили по очереди. Сначала Костя, потом Витя, потом опять Костя, потом снова Витя. Когда в мастерскую заходила Валя, ей тоже давали попилить. А что? Пусть помогает.
Нетрудно было бы найти и ещё помощников. Сколько угодно. Заметив, что Костя с Витей мастерят что-то необычное, ребята-малыши со всего двора жались к сараю. От них просто не стало отбоя, когда наши столяры начали работать рубанком. Стружка из-под рубанка шла такая славная, мягкая, пахучая, что любого могла взять зависть. И брала.
— Кость, а, Кость, дай стругну! — тянул кто-нибудь.
— Дайте, хоть разик.
— Что вам жалко, да?
Эти голоса раздавались всё время.
Костя делал важное лицо и говорил:
— Не мешайте… А ну, отойдите! Испортите ещё.
Брата поддерживала и Валя:
— Ещё не доросли. Это ведь не каждый умеет — рубанком строгать.
Впрочем, справиться с малышами было не так-то уж трудно. Грозила другая опасность: а вдруг они разболтают про мастерскую. Скажут дома, а их родители скажут родителям Кости или Вити — и сразу тайна раскроется.
Один раз Костя сам чуть не попал впросак. Он пришёл домой обедать, а опилки с себя не отряхнул.
— Ты это откуда такой? — удивилась мама. — Весь в опилках.
— Наверное, в плотники записался или в столяры, — усмехнулся отец и подмигнул Косте.
Неужели отец знает?.. Нет, он ничего не знал, а просто шутил, а Костя не знал, что отец шутит, и похолодел. Его выручила Валя.
— Там в сарае опилки, — сказала она, — так они с этим Витькой всё около них. Говорила я ему: отряхивайся, а он — нет, не отряхивается. Вот ведь на мне нет опилок.
Как она ловко! И правду сказала, и тайну не выдала.
Но и это было всё ничего. Самое главное и самое худшее было в том, что Миша, должно быть, оказался прав, когда говорил, что полку им не сделать.
Доски они по размерам отпилили. Ладно. Начали строгать. Одну доску перестрогали, другую ещё не дострогали, как нож из рубанка выскочил. Вставили обратно, подстукнули — он после этого стал вырезать на досках целые канавы. Забили его немножко — совсем перестал строгать. Одно несчастье!
— Не буду я никакую полку делать, — заявил Витя.
— Струсил?
— Не струсил, а не буду. Нисколько неинтересно.
Косте и самому было не очень-то интересно возиться с этими непослушными досками и рубанком, но он упрямо повторил:
— Струсил. А ещё говорил: «Будем обязательно делать». Эх ты!
— Ну ладно, — смирился Витя. — Давай уж. А то начнёшь ныть.
— Это кто начнёт ныть? Я? Да ты же первый заныл.
— Ничего я не заныл. Ладно. Давай. Что надо делать?
Костя сообразил, что спор лучше не продолжать, а то, и верно, сбежит его товарищ-столяр.
Кое-как они обстрогали доски и принялись сколачивать полку. Настоящие столяры, те обошлись бы и без гвоздей. Всё скрепили бы деревянными шипами да клеем. Но у наших работников такого умения не было. Вот и пришлось взяться за гвозди.
Приколотили к боковым стенкам верхнюю полку. Получилось косовато, но всё же что-то получилось. Взялись за вторую, среднюю. Тут дело было похуже. Оказалось, что край доски отпилен очень криво. И ещё оказалось, что доска короче, чем нужно, сантиметров на пять или семь.
— Это ты так отмерил! — сердито кивнул Костя на Витин брак.
