того места, где центральный коридор расходился по трем направлениям. Здесь-то и находился большой детский отдел, набитый игрушками всех сортов и размеров, ну и конечно детьми, что вполне естественно. Довольно быстро я подобрал внуку начальника роскошный гоночный автомобиль китайского производства, комплект батареек к нему, расплатился за покупку и поспешил на выход. Торопился я неслучайно. На неожиданно выдавшийся свободный вечер у меня в уме созрел целый стратегический план. Первым пунктом в нем значилось быстрое возвращение с покупкой на корабль. Вторым же и самым главным пунктом было задумано пригласить давно приглянувшуюся мне бортпроводницу на прогулку по вечернему Стамбулу с непременным посещением той самой кондитерской с жутко вкусной пахлавой. Я уже приближался к выходу из «Галереи», когда услышал явно обращенный ко мне окрик:
– Алекса-андр! Стой, подожди!
Сделав по инерции еще пару шагов, я резко остановился и повернулся в сторону этого голоса. Уж очень мне была знакома и эта интонация, и эта манера слегка тянуть слова. Но встретить его здесь – не может быть! Однако это был именно он, Юрка-переводчик.
– Юра, голубчик, какими судьбами? – раскинул я руки для братского объятия.
– Да вот, Алекса-андр, – в свою очередь выпустил он из руки чемодан, – судьба играет с человеком, а человек, как ты прекрасно знаешь, играет на трубе.
Мы крепко обнялись. Вот уж действительно странно и причудливо соединяла нас судьба. Первый раз мы, два москвича, встретились и познакомились на Камчатке во время прохождения срочной службы в полку ОСНАЗ ГРУ СССР в 1976 г. И уж куда только не забрасывала потом нас с ним военная необходимость. Вторая наша с ним встреча случилась во Вьетнаме на восстанавливаемом с помощью СССР крупном машиностроительном заводе Ханоя. А третий раз мы совершенно случайно встретились в 1982 году в Ливийской пустыне. Столкнулись мы, можно сказать, нос к носу на единственной улочке небольшого строительного поселка, носящей странное название Тюринштрассе, видимо в честь генерального директора возводимого неподалеку секретного объекта.
– Да, нас с тобой заносит по жизни только в экзотические места, – шутили мы с ним тогда.
И вот теперь еще одна неожиданная встреча здесь, в самом шикарном стамбульском магазине. Я немного отстранился, чтобы разглядеть его как следует. Юра всегда-то был франтоват, но сейчас он выглядел ну просто как лондонский денди. Шикарный костюм, пятисотдолларовые ботинки, часы от «Картье» с золотым браслетом и в довершение всего вишневого цвета чемодан из настоящей крокодиловой кожи, скромно стоявший у его ноги.
– Слушай, да на тебя прямо страшно взглянуть, – сделал я ему посильный комплимент. – Ты, наверное, женился не меньше чем на принцессе.
Юрий в ответ только ухмыльнулся:
– Ну, положим, только на баронессе, но если ты думаешь, что это она мне шмоток накупила, то сильно заблуждаешься.
– Как? – восторженно завопил я на весь магазин, – неужели ты, старый холостяк, наконец женился! А мы-то, ближайшие, можно сказать, соратники и не знаем ничего. Нет, брат, ты не прав! Давай-ка колись скорее, – затормошил я его, – выдавай на-гора государственные секреты. Кто она? Когда это случилось? Зачем ты здесь?
– Погоди, постой, не так быстро, – сказал он, опуская руку мне на плечо, – у тебя, кстати, время-то на сегодняшний вечер есть или как?
Я взглянул на свои изодранные в боях и походах часы и решил, что ради такого случая прогулку с симпатичной девушкой можно на некоторое время и отложить.
– Четыре часа у меня верных, – ответил я без малейшего колебания, – корабль без меня все равно не уйдет, ну а ты, Юрко, сам-то временем располагаешь?
Он вновь как-то очень загадочно усмехнулся:
– Не волнуйся, Саня, МОЯ яхта без меня тоже не уйдет!
После этих его слов я просто потерял дар речи. Крокодиловый чемодан, МОЯ яхта, часы с бриллиантами, естественно, меня просто распирало от любопытства. И тут, надо отдать ему должное, Юрий, сразу поняв мое нетерпение, подумал несколько секунд и предложил:
– А не посидеть ли нам с тобой, старина, вон там, у каточка? Здесь, право, есть чем достойно отметить нашу встречу.
Моих возражений, естественно, не последовало. Мы подхватили нашу поклажу и двинулись вниз по широкой, идущей полукругом лестнице.
Не знаю, сами ли турки проектировали эту «Галерею» или приглашали кого, но эта казалось бы простенькая идея с искусственным катком у них удалась великолепно. Собственно, лед был только приманкой, и все дети катались на нем за сущие гроши. Но ледяное пространство было окружено довольно широким кольцом небольших круглых столиков со стульчиками, за которыми сидели весьма упитанные и хорошо одетые аборигены и еще более щегольски одетые иностранцы, и все с удовольствием смотрели на каток. Причем, если первые со вполне понятным интересом глядели на своих детей и внуков, то пришельцы из других стран просто смотрели на прохладу льда, что вполне естественно во время обычной турецкой жарищи. Но, следуя восточной традиции, просто так сидеть за столиком в турецких харчевнях не принято. Вот по этой-то причине столики были окружены по периметру сплошным кольцом баров, закусочных и мини- ресторанчиков, в которых представитель любой расы и вероисповедания мог найти все и для души и для желудка.
Подобрав себе удобный столик у самой ледяной арены, мы сложили свои вещи на два свободных стула и двинулись на осмотр выставленного для всеобщего обозрения кулинарного великолепия. Дойдя до стойки со всевозможными напитками, Юра остановился.
– Ты, надеюсь, не против «подзакусить» по маленькой?
– Только если по маленькой, – охотно поддержал я его предложение.
– Может быть, возьмем с тобой для начала «африканский набор»? – предложил он.
(На нашем языке это означало литровую бутылку джина «Гордон», четыре банки ледяного тоника и дюжину пива «Хольстен».)
