инструктаж в техническом отделе, а также сделать около десятка обязательных звонков по хозяйственным и оперативным службам.
«Не забыть бы в этой суете позвонить в Калининградское управление по поводу карт города», – подумал он и снова взялся за трубку внутреннего телефона.
– Галчонок, это снова я, найди мне, пожалуйста, контактные телефоны нашего Калининградского управления. Да нет, не в Московской области, а на Балтике. Да-да, где янтарь копают. Телефоны мне нужны следующие: дежурного по управлению, начальника, естественно, да и техотдела, пожалуй, если имеется. Нет, соединять меня не надо, только телефоны найди. Ну, пока, жду с нетерпением.
Он заложил руки за голову и с хрустом потянулся.
– Ну что ж, отлично, – он опустил руки и положил их на стол, – запустил машину! Не пройдет и трех суток, как я буду хорошо знаком со славным семейством Сорокиных, а вот они со мной – вряд ли!
Он встал, открыл форточку и похлопал себя по карманам в поисках папирос.
В это самое время, когда подполковник Крайнев разворачивал свою ловчую сеть, Юрий Александрович Сорокин, он же «Толмач», совершенно не подозревая о происходящей вокруг него суете, ехал к себе на работу в НПО «Атом». Сойдя с двадцать третьего троллейбуса, сразу за платформой «Дмитровская», он начал осторожно подниматься по довольно крутой, а главное страшно скользкой улочке, которая через пять минут и привела его к знакомым дверям. Погода в тот день стояла преотвратная, но настроение у него, на удивление, было бодрое и напружиненное. Предъявив пропуск и поднявшись пешком наверх, точнее на четвертый этаж, где и располагалось его бюро, он снял куртку и, повесив ее на вешалку, открыл облупленную, слегка рассохшуюся дверь и ввалился в теплую, наполненную терпким запахом духов комнату переводчиков. Его появление вызвало, как всегда, легкое оживление среди незамужней, а впрочем, не будем кривить душой, и замужней части женского персонала группы переводчиков. Что говорить, Юра был видный мужчина. Крепкая, спортивная фигура, слегка смуглое правильной формы лицо со слегка прищуренными карими глазами, черные, всегда аккуратно подстриженные усы – короче вылитый герой- любовник эпохи немого кино. Юрий Александрович поздоровался, расписался в журнале «прихода-ухода» и, не усаживаясь за свой стол, сразу направился к конторке Надежды Филипповны, дородной хозяйки всего переводческого отдела.
– Юрочка! – приветствовала его она, едва он показался в дверях, держа в руках пачку листов с переводом вчерашних переговоров, – как ты вовремя, а я только-только хотела идти тебя разыскивать!
– Да я оформление вчерашних переговоров с канадцами заканчивал, – продолжал Юрий, – потому и припозднился.
– Ох, Юрочка, я знаю, ты у нас как пчелка трудишься, мне даже совестно становится, – замахала та пухлыми ручками, – я чувствую, что совсем уже тебя заездила. Но это совсем по другому случаю, мой дружочек. Тебя Василий Семенович (В.С. Вешкин занимал в тот год должность начальника отдела кадров НПО «Атом») разыскивал, просил зайти к нему, как только ты появишься.
– Что это наш ВВС обо мне вспомнил? – удивился Сорокин.
Надежда Филипповна слегка подалась вперед и, навалившись мощной грудью на стол, слегка прикрыла рот ладонью.
– Мне кажется, что речь пойдет по поводу Вьетнама, – понизив голос и округлив глаза, шепнула она.
– Вот как? – задумался Юрий, – ну я тогда, с Вашего позволения, схожу к нему прямо сейчас и проясню этот вопрос.
– Конечно, Юрочка, сходи, а заодно заскочи, пожалуйста, в буфет, захвати мне пару булочек с маком.
Кивнув головой в знак согласия, старший переводчик отправился на шестой этаж, туда, где находился кабинет начальника отдела кадров. Проходя мимо буфета, он заглянул в его распахнутую дверь и, увидев, что очередь проголодавшихся не столь велика, как обычно, решил взять для своей начальницы пакетик ее любимых пирожков. Пристроившись в конец куцей очереди, он вскоре купил четыре щедро политые глазурью булочки с маком для Надежды Филипповны и еще два песочных коржика для себя, расплатился и, осторожно уложив все в бумажный пакетик, продолжил свой путь к кабинету начальника отдела кадров. Эта рутинная процедура заняла у него всего семнадцать минут.
Интересно, как бы он поступил, если бы знал наперед, что эти минуты изменят всю его дальнейшую жизнь на сто восемьдесят градусов?
31 МАРТА 1992 г.
Старший лейтенант ФСБ Сергей Загорский был первым, кто в этот день появился у директора РЭУ № 124 Ф.К. Смирновой. На должность директора она была назначена префектурой совсем недавно, и появление буквально через две недели после назначения в ее еще не до конца отремонтированном кабинетике офицера контрразведки перепугало ее не на шутку. Однако старший лейтенант был, несмотря на молодость, хорошим психологом. Широко улыбнувшись, он обвел глазами вчерне заштукатуренные стены и сожалеючи развел руками.
– Сапожник на Руси, как я понимаю, все также без сапог!
Флюра Касымовна шутку оценила и, робко улыбнувшись в ответ, указала Сергею на стул для посетителей.
– Садитесь, пожалуйста, – она слегка замялась, – не знаю, как сейчас к офицерам положено обращаться?
– А Вы обращайтесь ко мне просто: Сергей Валерьевич. Впрочем, я к Вам буквально на несколько минут, так что мы с Вами даже и познакомиться толком не успеем.
Он расстегнул пальто и уселся на жалобно пискнувший стул.
– Дело у меня совершенно пустяковое, – он положил на стол свою тощую кожаную папку. Начальство мое затеряло какую-то бумагу со списком ветеранов-фронтовиков, и вот послали меня к Вам, восполнить, так сказать, утрату.
– Вас интересуют данные по всему моему участку? – облегченно вздохнула она.
– Ну что Вы, что Вы, слава Богу, нет, список только на один дом запропал.
