— Закажи еще, двойную, — сказал он, ткнув подносом в сторону сидящего за соседним столиком парня.
Тот бросил недоеденную картошку и, дожевывая на ходу, ломанулся через толпу к прилавку.
— Что тебе объяснить?
— Как к тебе… Впрочем, кажется, понимаю…
Я наклонилась вперед и присмотрелась к его коже. Мягкая и молодая, на первый взгляд, она была чем- то неестественной. Слишком упругой? Слишком ровно розовой? Искусственность внешности паренька таилась где-то на границе понимания.
— Ты сядь, сядь, — он отодвинулся. — Нечего зря внимание привлекать. Тут ведь есть и нормальные дети. Так чего тебе надо было?
— Сперва ответь, как мне тебя называть? Я ожидала чего-то необычного, но не подростка… Пусть даже такого.
— Какого такого? — паренек развеселился. — Чем же это я необычен?
— Есть что-то…
Я откровенно его разглядывала. Вытянутое лицо, ровный нос, веснушки, вроде бы слишком симметричные, светлые волосы, слишком светлые, кажется.
— Неестественное…
— Уши, наверное? — он слегка огорчился. — Да, уши — это проблема.
— По-моему, не в них дело. — Уши были совершенно нормальные, чуть оттопыренные. — Кожа слишком… слишком…
— Слишком хорошая! — закончил он за меня. — Тоже есть такая беда. Ладно. Давай не будем играть в детские игры, хотя эта игра мне нравится. Я Жорж Семецкий. Я знаю, что ты искала меня. И делала это с такой настойчивостью, что не откликнуться было невозможно. Сразу скажу, чтобы не было лишних недоразумений, что в этой тошниловке я в таком виде не один. Так что лишних телодвижений не делай.
— Я уже поняла.
От прилавка вернулся подросток, которого Семецкий посылал за гамбургерами. Он поставил поднос перед Жоржем и снова уткнулся в свою картошку.
— Ты знаешь, я обычно не хожу на встречи, — Жорж снова начал хрустеть пережаренной булкой.
— Почему же пришел?
— Ты! — Жорж ткнул пальцем в меня.
Ребята за соседним столиком дернулись, я тоже, но Семецкий жестом их усадил. Сглотнул булку и прокомментировал:
— Надо быть осторожнее. Пару раз так вот было: ткнул пальцем в одного парня, а эти орлы его шлеп! Договорить не дали. Идиоты! Хотя я их не виню.
— Ничего себе… Что ж ты их не выучишь, как следует?
— Да я выучил… — он досадливо пожал плечами. — Они все запрограммированы. Неужели ты думаешь, что я доверю собственную безопасность людям со свободной волей? Я что, зажился на свете?
— Так они… — я обвела сидящих и сосредоточенно жующих вокруг подростков пальцем. — Все…
— Угу, — Семецкий радостно зажурчал чем-то в бумажном стакане. — Все. Их нервная система перестроена таким образом, чтобы обеспечить максимальную скорость реакции и железное повиновение хозяину.
— Это имеет и отрицательные стороны…
— Да знаю я! — Жорж снова досадливо пожал плечами. — Легкий дебилизм наблюдается. Прогрессирующий к тому же. Они скоро два плюс два не смогут сложить. Но при этом скорость рефлексов не уменьшится, можешь мне поверить.
— Зачем ты мне это рассказываешь?
— Ну, видишь ли…
Семецкий снова ткнул опустевшим подносом в сторону соседнего столика. Паренек подхватился и бодрой рысью рванул к прилавку. Повара забегаловки явно просекли, что к чему, и гамбургеры с картошкой появились перед заказчиком моментально.
— То, что я тебе рассказал, напрямую связано с причиной, по которой я сюда прибыл.
— Не понимаю.
— Очень просто. Как я уже говорил, ходить на встречи я не склонен. Но в твоем случае…Молодец! — последнее относилось к прибежавшему с провиантом парнишке. — Я решил отойти от этого правила. Почему?
Он на некоторое время замолчал, погрузившись в гамбургер. Меня затошнило.
— Так вот, — Семецкий вынырнул из пакетика. Его лицо было перепачкано майонезом и кетчупом. — Обнаружив такую активность в отношении моей скромной персоны, я, естественно, стал собирать информацию о том, кто же меня таки разыскивает. И то, что я нашел, меня очень заинтересовало.
— Что ты нашел?
— Ничего!
Семецкий торжествующе откинулся на спинку стула. На его лице отразились некоторые размышления, он протянул руку и взял со столика пакет с жареной картошкой.
— Ничего не нашел! Точнее, какие-то данные, безусловно, имеют место быть. Но они поставили меня в неловкое положение. Я собираю информацию, я горжусь своими агентами и связями… Но ты будто вынырнула из ниоткуда несколько лет назад. До этого проскакивали какие-то слухи. Похожих людей видели то там, то тут… Но фактически достоверной информации о тебе нет. И самое главное: тебя видели, а может быть, и не тебя вовсе, в таких ситуациях, что волосы встают дыбом.
Он слегка рыгнул, деликатно прикрывшись ладонью.
— Вытри… — посоветовала я.
— Что?
— Лицо вытри. Кетчуп…
— А, спасибо, — Жорж подхватил салфетку. — Так что ты интересная личность, о которой ничего неизвестно. Естественно, мириться с подобным положением дел я не мог. И вот, — Семецкий сделал жест, который должен был означать что-то вроде “Вот он я!” — Вопросы? Кстати, почему ты ничего не ешь?
Я сглотнула.
— Меня мучает другое: почему ты так много ешь? Да еще тут…
— А что такого? — Жорж посмотрел на остатки гамбургера и картошки. Протянул руку, взял стаканчик и забулькал. — Хорошо… Чем тебе не нравится здешняя продукция?
— Полуфабрикатная каша. Ни вкуса, ни пользы, ни содержания.
— Угу. Совершенно с тобой согласен, — Семецкий радостно запрыгал на стуле. — Именно, что полуфабрикаты. Резина, можно сказать. Но дело еще в том, что это символ эпохи. Мы живем в этом мире, мы играем по его правилам. Эти закусочные, где слабопитательной массе для забивки желудков придают соблазнительную форму котлеты, — символ нашего времени, всеобщей унификации, о которой так много говорили.
— Кто?
— Все говорили. И вот, наконец, она наступила.
— Ты вроде доволен?
— А чего мне расстраиваться? Я себя чувствую очень хорошо. К тому же после операции мне требуется большое количество пищи. А эта вот котлетная замазка как раз подходит лучше всего. Вот и все. А все эти разносолы и прочее… Не по мне. Пищевые добавки и белковая масса. Вот, что ждет нас всех. Кстати, не слышала про новые разработки из области пищевых таблеток?
— Нет.
— Ну, так вот, — Семецкий дожурчал стаканом, скомкал его, бросил на поднос и щелкнул пальцами. — Эй, мороженое принеси! Недавно в одной из лабораторий был успешно опробован новый препарат, не требующий дополнительного растворения в воде или чего-нибудь подобного. Но содержит все необходимые вещества для успешного функционирования организма. Просто таблетка. Глотнул — и порядок. Фактически энергии, выделяемой этим препаратом, достаточно, чтобы не есть целый день. Пить, кстати, тоже не обязательно. Будет активно проверяться на заключенных. Последствия представляешь?
