'научные». Единственное, что не вписывалось в общую картину, это идеологические лекции Орлова. Но они воспринимались скорее как отдых, неожиданная сиеста в середине жаркого трудового дня.
В учебке было трудно. Но Сергей ни о чем не сожалел. Впервые после долгого перерыва, после длинной черной полосы в его жизни появились цель и смысл. Он знал, что самое трудное начнется потом, но сейчас грядущие трудности не пугали.
Он носился по лестницам и коридорам, от одной аудитории к другой, из тира в тренировочный зал.
— В расписание засунули дополнительную рукопашку, — сказал Платон, когда Сергей ввалился к комнату с тяжелой сумкой, куда была уложена экипировка: легкая броня, щитки, налокотники и наколенники, шлем.
Платон растянул связки и теперь был освобожден от ряда физических занятий.
— Елки-метелки! — Сергей опустил руки. — На фига ж я волок это все сюда?
— Не знаю. — Платон покачал головой. — Рукопашка через пятнадцать минут.
Иванов плюхнулся на койку и посмотрел на персональный коммуникатор, пристегнутый к запястью.
— Может, не подключат? — с надеждой спросил Сергей. — Ведь только-только все кости пересчитали…
— И не надейся. Чего там было? — поинтересовался Платон.
— Китайчатина была какая-то. В основном броски. Учитесь, говорит, падать. Ну мы и учились. Голова гудит.
— Досада. — Платон потрогал забинтованную лодыжку. — Как же я теперь?
— Б смысле?
— В смысле, падать не умею…
Сергей посмотрел на товарища с некоторым удивлением.
— А ты попроси его с тобой дополнительные занятия провести. Этот китаец, как его, Ким кажется, садист натуральный.
— Кореец.
— А?
— Кореец, — повторил Платон. — Если Ким, то кореец. А вот если бы он был Лю…
— Бога ради, хоть камбоджиец. Но садюга отменный.
— Не люблю я всю эту восточную лабуду, — пожаловался Платон. — Это хорошо для узкоглазых. Они маленькие, им падать удобно. Невысоко. Опять же прыгучесть у маленьких обычно лучше… Мне бы бокс,
— Типун тебе на язык! — замахал руками Сергей. — Накличешь, подгонят нам какого-нибудь Тайсона или, того хуже, Кличко-старшего. Учитесь, скажет, держать удар. И вперед! Ты себе представляешь удар Тайсона?
— Нет. И вообще он больше уши откусывать любит. А вот Кличко может врезать… От всей славянской души.
— Уши откусывать — это тоже… вариант.
Музыкально запиликал коммуникатор. На небольшом табло высветились цифры. Код зала, в котором будет проходить следующее занятие.
— Не пронесло, — заметил Иванов, вскакивая с койки.
— Не понял, — удивился Платон, разглядывая свое запястье. Его коммуникатор высвечивал тот же номер — Е501. — Я ж освобожденный…
— О… — Сергей подхватил сумку. — А ты переживал…
Он выскочил за дверь. Следом за ним ковылял Платон.
Аудитория Е501 была не совсем залом, скорее это называлось внутренним стадионом. Здание учебки образовывало довольно большой периметр, внутри которого располагался небольшой, вроде школьного, стадион.
Когда все студенты вышли на залитую солнцем траву, вперед шагнул Антон Михайлович. Рядом с ним стоял невысокий длинноволосый молодой человек совершенно небоевой наружности.
— Итак, господа курсанты, смирно! — гаркнул Лукин. В учебке все уже знали его способность наводить порядок с помощью голосовых связок. — В связи со сложившимися обстоятельствами в вашем расписании сделаны некоторые изменения. Теперь, помимо обычных занятий рукопашным боем, вы будете проходить дисциплину строевого боя. Под руководством нашего нового инструктора.
Молодой человек выдвинулся вперед.
— Он же сопляк совсем, — прогудел себе под нос Платон.
— Вашего нового инструктора зовут Алан Эрхардович Бернард.
— Зато немец, — в ответ прошептал Сергей. — Они строем с пеленок ходят. Прям в яслях и начинают.
Платон сдержанно фыркнул. Антон Михайлович нахмурился, и друзья замолчали.
— Его приказы выполнять беспрекословно. Даже если они вам покажутся странными. Скажет упасть, значит, падайте. Скажет кричать — кричите. Вопросы есть?
Вопросов традиционно не было.
Лукин сделал пригласительный жест Алану. Тот не торопясь собрал волосы в хвост, стянул резиночкой и вышел вперед.
— Здравствуйте, меня зовут Алан Эрхардович. Но обращайтесь ко мне Алан. Или, если хотите, господин Бернард. Хотя, я думаю, лучше просто Алан. Я не буду учить вас ходить строем, полагаю, вы это умеете. Но я попытаюсь дать вам что-то новое в области строевого боя. Или, может быть, не новое. Если так, то у нас все получится значительно легче.
Алан сверился со списком, что-то отметил и спросил:
— Есть люди, которые не могут нормально передвигаться?
— Есть, — ответил Платон, поднимая руку.
Алан молча указал ему на место рядом с собой.
— Остальным взять щиты и дубинки. Амуницию пока можете не одевать.
Щит был обычным милицейским, пластиковым и полупрозрачным. Дубинка тоже оказалась стандартным резиновым «демократизатором», никаких наворотов, вроде тайваньских тонф с перекладиной. Курсанты примеряли к руке щиты, кто-то размахивал дубинкой.
— Построились цепью, — крикнул Алан, показывая рукой линию, вдоль которой надо было встать.
Курсанты замешкались, возникла небольшая суета, но вскоре перед Бернардом и Антоном Михайловичем выстроилась более-менее стройная линия.
— Так, — пробормотал Алан. — На что это похоже?
Платон, настроившийся на веселый лад, ответил:
— На гусеницу.
— Как? — удивленно поднял брови Алан.
— На гусеницу, — повторил Платон.
— Да, пожалуй, — вздохнул молодой человек. — А должно быть похоже на фалангу.
— Подравнялись! — гаркнул Антон Михайлович, которому было как-то неудобно за своих подчиненных перед «гражданским». — Смирно!
В воздухе повисла тишина.
Платон прокашлялся.
— Теперь это похоже на гусеницу, вставшую по стойке смирно, — пробормотал Алан. И, легко подхватив резервный щит, вышел перед строем. — Одна из сильных сторон работы строем — это единообразность. Очень многое в бою решает психологический момент. Если вы будете стоять кое-как, расхлябанно двигаться и действовать кто в лес, кто по дрова, то, может быть, вы одержите победу. Но только в бою. А настоящий строй, движущийся как единый организм, где каждый боец знает свою роль и чувствует плечо товарища, одерживает победу еще до боя. Иногда даже не вступая в сражение. Так что начнем с азов.
Алан закрылся щитом, выставив его вперед, и поднял дубинку над головой.
— Это положение называется «Приготовиться». Почти как в стрельбе. А вот так… — Он встал по стойке смирно, щит сбоку, дубинка в согнутой руке смотрит вверх. — Так позиция «Смирно». В случае, если дается команда «Вольно», вам разрешается опустить дубинку и поставить щит ребром на асфальт. Всем ясно?
