спине. Чужак! Вот точное слово, которым можно было охарактеризовать посла.
Леон покосился в сторону наставника и с удивлением увидел, как кривится в гримасе рот маркиза. Секретарь Совета глядел на посла с нескрываемым отвращением.
Глава 16
Обратно Леон ехал уже внутри кареты.
– Вы новый человек в этой компании, – сказал Лакруа, когда они покинули посольство. – Мне интересно ваше мнение. Расскажите мне, что видели, какие, может быть, выводы появились.
– Я никого не знаю… – Леон замялся.
– И очень хорошо. – Наставник кивнул. – Говорите. Что вас больше всего удивило?
– Сад, – безо всяких колебаний ответил Леон.
– Почему?
– Он очень похож на Лес. Понимаете? На их Лес. Тот, что за рекой. У нас его называли Великим. Там все другое. Деревья, трава – все как будто живое. И. – Леон попытался подобрать нужное слово.
– Враждебное, – подсказал Лакруа.
– Да! – Леон обрадовался тому, что наставник его понимает, видит то же самое. – И сад тут, он будто бы в осаде. Кусты и деревья – как стены. И если в них есть хоть толика силы Леса, то брать штурмом это посольство будет очень не просто.
Лакруа хмыкнул.
– Видите, как вы рассуждаете? Уже собираетесь штурмовать.
– Нет-нет. Я не имею таких намерений, просто…
Наставник поднял руку, и Леон замолчал.
– Я понимаю, что вы не побежите сейчас, с дубьем наперевес, ломиться в посольские ворота. Однако направление вашей мысли довольно прозрачно. И вы, наверное, сильно удивитесь, если я вам скажу, что когда-то у этого здания не было каменной стены, а в саду росли удивительные цветы, и каждое дерево плодоносило все лето, а зимой опускало ветви, образуя шалаш, где можно было укрыться от вьюги. Каждому прохожему в этом саду было место. Там играли дети. Вы можете себе представить игры в вашему Лесу?
Леон вспомнил шипящие, извивающиеся ветки деревьев, страшный вой и ту дикую, ужасную детскую прогулку.
– Могу.
Лакруа удивленно приподнял бровь.
– Это очень страшно, – после паузы сказал Леон.
Наставник прищурился и не стал расспрашивать, за что юноша был ему благодарен. Воспоминания о том случае до сих пор заставляли его просыпаться в крике.
– Так вот, Леон, этот сад изначально был не человеческим. Это были
– Нет.
– Скажу так: вам сильно повезло. Я там не первый раз, и я кое-что видел. Это не то зрелище, которое располагает к умильному любованию природой. Знаете, кстати, почему эти деревья растут на территории посольства?
– Нет.
– Где-то в подвалах есть Жезл Власти. Эльфийский, конечно.
– Но это же…
– Запрещено? – Лакруа усмехнулся. – Совершенно верно. Но у эльфов Жезл не совсем такой, как у людей или у Проклятых. Это нечто особое. Камень или растение, обладающее силой.
– Но чужая магия разве не запрещена в столице?
– Запрещена. Не только в столице, но и во всей Империи. Однако посольство – это часть чужого государства. Вот так. Интересно, правда? Что еще вас удивило?
Леон задумался.
– Наверное, люди. Все эти люди, которые пришли на прием. Такое чувство, что они все друг друга ненавидят.
– Естественно. – Лакруа кивнул. – Не все и не только друг друга, но, в общем, все верно. Это же политика. Там не принято дружить. Вам это кажется удивительным только с непривычки. Но перейдем к людям. Что вы отметили, услышали?
– Этот маркиз… Кто он?
– Маркиз Альфред Бауэр. Секретарь имперского Совета. Очень интересная личность. Как вам показалось?
– Если честно, мне он показался надменным индюком. И еще он смотрел на посла так, будто тот ему, ну, в суп червей наложил.
– Все верно. Маркиз терпеть не может эльфов. Да, собственно, так же как и всех остальных, включая людей.
Сам себя маркиз называет патриотом Империи. Однако я бы предпочел, чтобы он был патриотом чего- нибудь другого. Вреда от него значительно больше, чем пользы. Увы. Вам ничего в нем не показалось странным?
И Лакруа посмотрел на своего оруженосца так, что у Леона по спине прокатились мурашки. Будто вдруг каким-то волшебным образом он снова оказался рядом с тем опасным, жутким монстром, что гнал его через ночь.
Но теперь этот монстр оказался рядом. На расстоянии вытянутой руки.
Мысли Леона лихорадочно заметались.
Почему так изменился тон наставника? Что-то упущено? Но что?
И вдруг сложилось, как кусочки мозаики!
Маркиз, посол, ночь, дом Лансье, разговор за неплотно закрытыми дверями. Вот оно!
Лакруа проверял его. Сможет ли Леон удержаться от соблазна и не разболтать?!
Леон покачал головой и сказал как можно более спокойным тоном:
– Нет, ничего особенного. Надменный индюк и, когда вошел посол, скривил такую физиономию, будто лимон проглотил.
– Это верно, верно… – Лакруа откинулся на спинку сиденья.
– А что говорил этот… Салаан? Что-то про дружбу…
– Анда'ра Салаан, посол эльфийского альянса. – Лакруа обхватил колено ладонями. – Это фигура сложная. Помните, я говорил о деревьях?
– Да.
– Так вот, то, что сад превратился в крепость, не его заслуга. Нет. Посол проявляет исключительно лояльные Империи настроения. В отличие от некоторых его советников и секретарей. Но пока Анда'ра Салаан держит эту банду лесных разбойников в руках, можно быть спокойным. Я понимаю ваши чувства, но то, что произошло с вашей деревней, это просто… мелкое недоразумение по сравнению с тем, что может случиться. Вы внимательно слушали его речь?
– Да. – Леон постарался вспомнить. – Он говорил о Лаклаане. И о его воплощениях… Из краткого курса ксеномифологии я знаю, что Лаклаан – это эльфийское божество. Один из создателей нашего мира. Но разве возможно его телесное воплощение?
– Видимо, на этих уроках вы плохо слушали. – В тоне Лакруа сквозила ехидца. – Божество эльфов – Галлеан. Его воплощение и пророк – Лаклаан. Когда вы сказали, что последний – это и есть бог, вы в принципе не погрешили против истины, но все же ошиблись. Видите ли, эльфы особый народ. Они не родственны людям, хотя и внешне похожи. Мы долго не могли понять ход их мыслей. В этом деле, кстати, большую роль сыграл Анда'ра Салаан. Очень заметная фигура. Так вот, в их лесах возможно все. В том числе и воплощение их божества. Телесное. Бог на земле. Понимаете?
– С трудом, – признался Леон.
– Это потому что вы человек. Человеческая природа изначально порочна. Люди были созданы
