например, ребенок, родившийся от связи свободного гражданина с рабыней, являлся свободным и должен был быть взят на воспитание отцом. Беглый раб, которому удалось укрыться в королевском дворце, сразу же обретал свободу.
Ценнейший дар, который получил мир, если и не от самих ацтеков, то во всяком случае при их посредничестве от индейских народов Центральной Америки,- это разнообразнейшие растения, плоды которых мы часто употребляем в пищу, не зная, откуда они происходят. Следует прежде всего назвать кукурузу, ваниль, какое, дыню, ананас, зеленый и красный перец, различные виды фасоли, а также табак. Уже одними достижениями в области сельского хозяйства ацтеки и другие индейские народы навсегда заслужили нашу благодарность.
В 1836 г. мексиканский полковник по фамилии Гарлиндо ездил по глухим селениям Юкатана и Центральной Америки, проводя среди местных жителей рекрутский набор. В рапорте начальству он упомянул об удивительном открытии: в бескрайних дебрях девственных лесов он неожиданно увидел загадочные, очень древние руины, покрытые буйной растительностью, сквозь которую проглядывали барельфы.
Через три года рапорт неизвестно какими судьбами очутился в Нью-Йорке и попал в руки адвоката Джона Ллойда Стефснса. Лаконичное замечание о таинственных сооружениях произвело нa него сильное впечатление. Надо сказать, что увлечением Стефенса была археология и античная история. Этим наукам он посвящал почти все время, нередко забрасывая свои адвокатские дела. Он уже путешествовал по Египту, Аравии, Палестине, Греции и Турции. О своих приключениях Стефенс написал две книжки, которые пользовались немалой популярностью. Он всегда мечтал совершить какое-нибудь великое открытие, и вот - о диво! - Стефенс узнает из рапорта неизвестного военного, что великие открытия ожидают его, можно сказать, совсем рядом - в Мексике.
Решение было принято мгновенно: он поедет туда и увидит собственными глазами то, о чем пишет Гарлиндо. Готовясь к поездке, Стефенс переворошил все доступные ему сочинения историков и путешественников, чтобы собрать информацию о стране, в которую собирался отправиться. Но тут его ожидало разочарование. Кроме банальных заметок, он не нашел абсолютно ничего такого, что могло бы хоть как-нибудь помочь ему в его намерениях. О народах Мексики, Юкатана и Центральной Америки никаких сведений просто-напросто не существовало.
А ведь Стефенс мог бы легко получить всю необходимую ему информацию, если бы только знал, что в том же городе, чуть ли не за стеной, живет Уильям Прескотт, единственный и величайший в то время знаток ацтеков, майя, тольтеков и других индейских племен американского континента.
И все же зацепка была найдена. В одной из книг Стефенс наткнулся на заметку некоего Фуэнтеса. Этот мексиканский испанец в 1700 г. бродяжничал по Гондурасу и возле Копана открыл огромный ансамбль старинных, хорошо сохранившихся зданий и пирамид. Поэтому Стефенс решил отправиться именно в Гондурас, хотя не имел ни малейшего представления о трудностях, связанных с путешествием в глубь диких, безлюдных джунглей. Он уговорил принять участие в экспедиции своего друга замечательного художника Фридриха Казервуда.
В 1839 г. небольшой караван Стефенса, который состоял из мулов, проводников и индейцев- носилыциков, оказался на границе Гондураса и Гватемалы. Там, как это уже было с Лэйярдом на берегах Тигра, их застала революция. Вся Центральная Америка оказалась в огне политической борьбы. По стране вдоль и поперек сновали отряды трех соперников, борющихся за власть: бывшего президента Сальвадора Марасана, вождя мулатов, и будущего кровавого диктатора Гватемалы Ферреро, а также индейского революционера Карреро.
В городах и селениях болтались вооруженные до зубов негры, индейцы и мулаты, которыми командовали бывшие дезертиры из армии Наполеона или европейские авантюристы всех мастей. В разоренной голодной стране царил террор. Охваченные страхом коренные жители едва держались на ногах от голода; нигде нельзя было достать даже черствой краюхи хлеба,
У Стефенса, правда, была охранная грамота, которую подписал один из вождей революции, но на практике она не очень-то помогала. Разнузданные банды пьяных наемников постоянно приставали к путешественникам, а иногда даже обстреливали их. Однажды какой-то совершенно обнаглевший начальник, вымогая выкуп, запер всю экспедицию в сарае. Только благодаря энергичному вмешательству старшего офицера, случайно там оказавшегося, Стефенсу удалось выйти из этой переделки целым и невредимым.
Отделавшись от распоясавшихся солдат, друзья, наконец, достигли джунглей. Путешественники держали путь к Копану, поэтому углубились в мрачную чащу дикой растительности. Только теперь Стефенс начинал понимать, почему никто не смог открыть этих руин. Непреодолимая стена джунглей стерегла их тайну лучше, чем самые толстые слои земли и песка, нанесенные в течение веков.
Маленькая группа смельчаков продиралась сквозь зеленый ад с неописуемыми трудностями. Навьюченные животные по брюхо проваливались в смрадные болота. Колючие лианы цеплялись за одежду и впивались в тело. Влажное урочище кипело, как бурлящее ядовитое варево, гнилостные испарения отравляли организм, обессиливая путешественников. Ночью джунгли наполнялись тысячами невероятнейших звуков, раздавались дикие вопли и завывания. Сумасшедший визг обезьян, скрипучие голоса попугаев, пронзительный рев и стоны, - казалось, что воют, извиваясь от боли, тысячи раненых животных, - этот жуткий концерт не давал путешественникам сомкнуть глаз.
Через несколько дней, которые показались вечностью, Стефенс, Казервуд и сопровождавшие их индейцы прорубились через джунгли и добрались до Копана, покрытые струпьями и грязью. Воспаленными от бессонницы глазами они посмотрели на группу нищенских мазанок, которая называлась Копаном, - и сердца их охватило отчаяние. Они не увидели и следа руин, поэтому стали подозревать, что сообщение Фуэнтеса было сплошным вымыслом. Спросили о руинах местных жителей, но те смотрели на пришельцев большими глазами и пожимали плечами.
Подавленные путешественники решили задержаться на несколько дней в селении, чтобы восстановить силы после изнурительного пути, а потом подумать, что делать дальше. Стефенс пришел к мысли, что не помешало бы как следует осмотреть ближайшие окрестности. Джунгли были настолько непроходимыми, что, кто знает, может, там что-то и скрывается. К тому же он заметил, что местные жители вообще не отходили далеко от своих хижин, а пущи боялись, как огня.
После короткого отдыха исследователи отправились в густые заросли девственного леса. Индейцы, которые участвовали в экспедиции, тяжелыми ножами - мачете - прорубали тропинку, а жители Копана следили за ними с насмешливым любопытством. И вот вскоре экспедиция остановилась, как вкопанная, перед мощной стеной, построенной из тесаных глыб, плотно подогнанных одна к другой, но не скрепленных раствором. Крутые ступеньки вели куда-то вверх, в неизвестное, в самую гущу зарослей. Путешественникам казалось это невероятным - рядом с селением стоят могучие руины, а его жители даже не подозревают об их существовании.
А может, подумали они, уже не веря собственному счастью, - это только остатки какой-то испанской крепости? Ведь именно здесь проходил в 1524 г. Кортес, который спешил в Гондурас, чтобы усмирить восставшего губернатора Олиду, а в последующие годы испанцы вели здесь отчаянные бои с коренными жителями, прежде чем смогли набросить на них свое ярмо.
Но эти сомнения рассеялись, как только они заметили каменную плиту. Выкорчевав заросли, исследователи увидели огромную стелу, высота которой достигала четырех метров, а ширина - около метра. Плиту сверху донизу покрывали барельефы с удивительными рисунками. В уголках и углублениях виднелись следы ярких красок - это свидетельствовало о том, что стела была когда-то богато раскрашена. На передней стороне вырисовывалось выпуклое изображение мужчины с суровым лицом, наводящим суеверный страх.
