– Жезлы вам дадут позже. Насчет остального сейчас распоряжусь. Эй, позовите десятника Цаво.
Каптенармус прибыл через полминуты. Уяснив, что от него требуется, он взял в помощники одного из телохранителей и бросился исполнять приказ. Со стороны массового расположения воинов тут же послышались крики и проклятия. Вскоре Цаво и телохранитель вернулись. В одной руке десятник нес новенькие, еще не распакованные гетры цвета хаки, в другой – немного помятую стальную каску. Каска была голубая, с огромной белой надписью «KFOR». В эльфийских войсках таких головных уборов отродясь не водилось. Оставалось лишь предполагать, какими путями этот экспонат попал в армию таха. Однако следует отметить, выглядела каска очень убедительно.
Дополнив обмундирование шлемом и гетрами, Зак сразу же приобрел должную лихость. Несмотря на продолжающуюся икоту. Так, во всяком случае, казалось Черному Шаману и его ближайшему окружению. От возражений я воздержался. Я дождаться не мог, когда нас вновь выпустят в город. Сегодня я решил бежать при первой же возможности, пусть даже без Зийлы. Еще, наверное, и лучше, если без нее. Прошедшая ночь оказалась чересчур бурной и заставила меня пересмотреть свои взгляды на отношения полов. Как выяснилось, чувственная любовь бывает делом не только приятным, но и чертовски утомительным. Раньше, на Земле, общаясь с холодноватой и манерной Эльзой, я подобных открытий не совершал. Скорей все было наоборот. Это я быстро утомлял подругу и поэтому каждый раз получал от нее куда меньше, чем хотелось. Но то, что вытворяла гоблинша! Уж лучше бы я наклюкался вместо Зака.
Строевой смотр закончился тем, что нам выдали оружие. По обшарпанному жезлу с разряженными кристаллами и по плохонькому ножу-пиле. Мое нетерпение достигло высшей точки, поэтому я вытянулся по струнке и щелкнул каблуками:
– Разрешите выступать, мой маршал! Мы готовы. Верно, Зак?
– Ик!
– Куда ты собрался выступать?
– На разведку путей атаки дворца, мой маршал! – отчеканил я, немного удивляясь вопросу Шамана.
– Не торопись. Выступать никуда не нужно. Вы поедете на черепахе, так будет внушительней. Любая охрана скорей пропустит солдат, прибывших на транспорте, чем пришедших пешком. Здорово придумано?!
– Так точно! Великолепная идея! Вы настоящий военный гений, мой маршал!
– Ик! Ик! – согласился Зак.
– Это начальник штаба предложил. – Шаман кивнул на Боксугра.
Тот напыжился и положил руки на свисающий с шеи жезл.
– Тысячник лично отвечает за успех операции, поэтому будет вас сопровождать в поездке, – продолжил постановку задачи Шаман. – Если возникнет опасность, что вас могут раскрыть, ему приказано немедленно стрелять. Файерболом. Мы не можем позволить киафу узнать наши планы. Вы погибнете, но останетесь в памяти народа таха героями. Вашими именами будут называть детей по всему Даггошу!
«Да уж, великая честь», – печально подумал я, а Зак икнул громче прежнего и наконец затих. Видимо, правильно говорят: лучший способ избавить человека от икоты – внезапно испугать.
Продолжая внешне демонстрировать бравость и готовность к самопожертвованию, внутренне я сник. Момент освобождения опять оттягивался. От тысячника так просто не смоешься! Вдобавок беспощадный приказ Шамана… Боксугр та еще сволочь, при малейшем подозрении шлепнет.
Кстати, откуда у армии таха появилась еще одна черепаха? Не иначе, угнали давно и прятали где- нибудь здесь.
– А кто поведет черепаху? – спросил я. – Я до дворца-то смогу, конечно. Но ведь потом, когда мы войдем внутрь, надо будет отогнать ее в сторону.
– Много вопросов задаешь, солдат! – рявкнул тысячник Боксугр. – Хватит болтать. Закрой рот и за мной шагом марш. И ты, Зак, тоже.
Процессия, возглавляемая Черным Шаманом и начальником штаба, двинулась наружу. Рядовые гоблины в это время только начинали прием скудного завтрака. Им досталось по банке тушенки на четверых и по кучке черных бананов. Да вода из грязной посуды. Одна калебаса была подозрительно знакомой.
Взгляды, которыми личный состав провожал командиров и разведчиков, были тусклыми, а положенные по Уставу приветствия – холодноватыми.
«Хорошая же кормежка для войска, которое завтра двинется штурмовать дворец верховного правителя, – с сарказмом подумал я. – После таких харчей боевой дух поднимается на недосягаемую высоту. Победа, считай, в кармане у Шамана».
За рычагами ярко-зеленой черепахи с открытым панцирем устроился довольный, как молодожен, Квакваса. Одна щека у него распухла, будто от флюса, на разбитой губе белел свеженький пластырь. И все-таки это не помешало ему смерить меняя высокомерным взглядом. Гоблин сплюнул на землю и побарабанил пальцами по рычагам, как бы говоря: смотри, человечек, это я, а не ты получил черепаху.
Однако появление Зака здорово ухудшило настроение наглеца. Маггут оценил трансформацию, случившуюся с физиономией Кваквасы, и улыбнулся. Впервые за это утро.
– Загружайтесь, – махнул жезлом Черный Шаман.
Проявив несолидную в его возрасте юношескую прыть, тысячник Боксугр тут же взгромоздился на переднее сиденье. Положил на срез панциря локоть, поверх локтя – «глаз дракона» и выпятил нижнюю челюсть. Наверное, считал, что все начальники штабов разъезжают именно в таком виде.
– Тысячник, впереди должен сидеть Федор, – огорчил его Шаман. – А ты перебирайся назад, садись рядом с Заком. Да спрячь жезл. По плану ты сейчас изображаешь простого жителя Ксакбурра. Нам ни к чему преждевременные неприятности с патрулями.
Худшей новости для тысячника трудно было выдумать. Брюзжа, как маразматик, которому наступили на ногу, он уселся сзади, широко растопырив ляжки. Пришлось Заку забраться в угол, где он и сжался, как мышь. Настроения это тысячнику не улучшило, но самолюбие чуть-чуть согрело.
Наконец все худо-бедно устроились. Даже Боксугр успокоился после изгнания с престижного места. Черный Шаман окинул удовлетворенным взглядом экипаж и вручил мне какие-то засаленные бумажки.
– Это документы. Удостоверения личности «небесных повязок». Настоящие.
– Правда, что ли? – спросил я. – Выглядят хуже любой фальшивки.
– Как разговариваешь с командармом, солдат! – подал голос тысячник Боксугр. – Придержи язык, пока его тебе не вырвали с корнем.
Я не обратил на него внимания. Ведь тот сейчас был простым жителем Ксакбурра. Шаман поощрительно потрепал меня по плечу.
– Уже вошел в роль, человечек? Хорошо держишься, мне нравится. За это я оставлю тебе язык целым. По крайней мере, до вечера. – Он жутковато ухмыльнулся. – Ты прав, документы слегка потрепались. Как- никак, им лет по десять. Поэтому без крайней необходимости лучше их не доставать.
Я и сам был того же мнения. Вообще, чем дальше, тем больше у меня появлялось сомнений в успехе вылазки. Где там добраться до дворца! Дай бог, чтоб нас не расстреляли уже где-нибудь в паре кварталов отсюда. Конечно, разведка и контрразведка в войсках Волосебугу никуда не годятся. Но есть ведь еще и «небесные повязки». Наверняка умники из штаба сообразили, куда могли подеваться остатки ОАТ. Я был почти уверен, что в городе введено особое положение. Может быть, даже отдан приказ без предупреждения стрелять по любым подозрительным субъектам. А что может быть подозрительней, чем наша идиотская компания в идиотской черепахе, с погонщиком, будто минуту назад сбежавшим из гоблинского дурдома?
Разве только сам Хуру-Гезонс – вот он шагает по главной улице в боевой раскраске, палит из жезла в воздух и выкрикивает призывы убивать киафу.
«И все-таки это наш единственный шанс вернуться к своим», – сказал я себе. После чего с огромным удовольствием отвесил подзатыльник медлительному Кваквасе и послал воздушный поцелуй Зийле, которая махала нам из дверей «казармы».
– Все, хватит тянуть время, – приказал Шаман. – И знайте, я лично переговорил этой ночью с первопредками таха. Амма Серу и его родичи помогут вам избежать нежелательных встреч. А бледный лис Йуругу – обмануть врагов, если такая встреча все-таки состоится. А теперь вперед!
Черепаха скакнула, как укушенная оводом антилопа, – это придурок Квакваса врубил не ту скорость – и потопала к выходу из двора.
